Отважные мореплаватели [Отважные капитаны] - Киплинг Редьярд Джозеф. Страница 28

— 19 апреля. Шхуна «Мами Дуглас» погибла на Отмелях, вместе с экипажем. Эдуард Кантон, владелец шхуны, 43 года, женат. Гаукинс, известный также по прозвищу Вильямс, 34 года, женат. Г. В. Клей, негр, 28 лет, женат…

Казалось, списку не будет конца. Горло Гарвея судорожно сжималось. Он чувствовал почти такие же приступы морской болезни, как в день, когда он упал с парохода.

— 10 мая. Со шхуны «Мы здесь» упал в море и утонул Отто Свенсон, 20 лет, холост.

Опять в зале раздался раздирающий душу крик.

— Напрасно она сюда пришла. Напрасно! — с сожалением говорил Долговязый Джэк.

— Не распускай себя, Гарвей! — прошептал Дэн.

Это были последние слова, которые расслышал Гарвей. Дальше он ничего не помнил, потому что в глазах у него сначала потемнело, потом завертелись какие-то огненные круги. Диско наклонился к жене и что-то сказал ей. Та сидела, обхватив одною рукою за талию м-с Чейне.

Команда шхуны «Мы здесь» двигалась дружно к выходу, поддерживая бледного как полотно Гарвея. Его усадили на скамейку.

Гарвей пришёл в себя и смутился.

— Мне совсем хорошо, — сказал он, стараясь встать. — Должно быть, я съел что-нибудь лишнее за завтраком.

— Должно быть, это кофе, — поддержал его Чейне, лицо которого словно застыло. — Я думаю, не стоит теперь возвращаться!

— Лучше пойдёмте на пристань, — предложил Диско. — Тут недалеко, а м-с Чейне будет чувствовать себя несколько лучше на свежем воздухе!

Гарвей уверял, что он совсем здоров. Они подошли к шхуне «Мы здесь», стоявшей у пристани Вувермана. Гарвею стало до боли грустно при мысли, что эта шхуна, с которой он сжился, должна уйти. Ему хотелось плакать. Плакала между тем всю дорогу м-с Чейне, плакала и говорила странные вещи. М-с Троп уговаривала её, как ребёнка.

Рыбаки перешли на шхуну. Гарвей отвязал канат от сваи, а рыбаки оттолкнулись от пристани. Всем хотелось сказать на прощание много-много, но как-то трудно было подобрать слова. Гарвей крикнул Дэну, чтобы он позаботился о морских сапогах дяди Сальтерса и о якоре Пенна, а Долговязый Джэк посоветовал Гарвею не забывать того, чему он научил его. Однако шутки не удавались в присутствии двух плачущих женщин, да и трудно быть весёлым, когда разделяющая уходящих и провожающих зелёная полоска воды становится все шире.

— Подымай кливер и фок-вейль! — кричал Диско, становясь у руля. — До свидания, Гарвей! Я не забуду ни тебя, ни твоих родителей!

Шхуна удалилась уже на такое расстояние, что голоса с неё не доносились. Провожавшие все ещё сидели на набережной и смотрели ей вслед. М-с Чейне продолжала плакать.

— Мы обе женщины, голубушка, — утешала её м-с Троп. — Зачем так надрываться? Вот я на своём веку видела мало хорошего. Мне тоже приходилось плакать, но уж если я плачу, то не по пустякам!

Прошло несколько лет. В совсем другой части Америки, по одной из городских улиц, застроенных прихотливыми домами богачей, шёл молодой человек. Он остановился перед кованой железной калиткой. Навстречу ему выехал верхом на дорогом коне другой юноша.

— Это ты, Дэн? — вскричал он.

— Гарвей! — послышалось в ответ.

— Как ты поживаешь?

— Я теперь служу вторым штурманом. А ты кончил, наконец, свой колледж?

— Кончаю и скоро займусь делами!

— Делами пакетботов, конечно?

— Непременно. Зайди же к нам! — сказал Гарвей, спешившись.

— Я именно и пришёл с этой целью. А где же наш колдун? Я его не вижу!

Бывший кок шхуны «Мы здесь» подошёл к Гарвею и принял повод лошади. Он никому не позволял прислуживать Гарвею. Увидев негра, Дэн радостно закричал:

— Ну, как твоё здоровье, кудесник?

Негр не ответил на вопрос, но, хлопнув Дэна по плечу, в сотый раз повторил ему своё пророчество:

— Помнишь, Дэн Троп, что я тебе говорил ещё на шхуне?

— Не стану отрицать, что предсказание твоё исполнилось, — сказал Дэн. — А славная была шхуна; я многим обязан ей и отцу!

— Я тоже! — подтвердил Гарвей Чейне.