Ночные танцы - Робертс Нора. Страница 36

Но когда она смеялась, в доме становилось так тепло. А когда злилась, он словно наполнялся ее энергией. А когда пела... По вечерам, когда затихали звуки дня, но луны еще не было, Мэгги садилась за рояль. Она играла, напевала какие-то слова, записывала. Он уже не находил себе места от желания, а она все занималась и занималась. И это тоже было удивительно. Клифф не уставал поражаться ее усердию и постоянному вдохновению.

Дисциплина, решил он в конце концов. Привычка трудиться. Кто бы мог ожидать такого от женщины, подобной Мэгги. Он знал, что она талантлива, но за те дни, что они прожили вместе, Клифф увидел, что она еще и необыкновенно прилежна.

Сплошные контрасты. Просто невероятно. И это Мэгги, которая не могла толком закончить ни одного дела в доме. Обои были поклеены лишь наполовину, потолок тоже покрашен лишь местами. Она бросалась от одного занятия к другому. Повсюду стояли коробки и ящики; до большинства из них Мэгги даже не дотрагивалась. В каждом углу были сложены стройматериалы. Над ремонтом она тоже трудилась вдохновенно и, в общем, прилежно — до тех пор, пока не переключалась на какое-то новое задание.

Она была совершенно не похожа на всех других женщин, которых он знал. И кажется, он начинал постепенно понимать ее. Раньше все выглядело как-то проще. Клифф с ходу записал Мэгги в испорченные голливудские принцессы и решил, что полуразвалившийся дом в глуши она купила, подчинившись мимолетному капризу. Или, может быть, для того, чтобы привлечь внимание прессы. Теперь же он знал, что она сделала это по одной простой причине — она влюбилась в этот дом.

Возможно, она действительно немного испорченная. Она привыкла раздавать приказы. Когда она не получает того, что ей хочется, то выходит из себя или замыкается в гордом молчании. Клифф усмехнулся. На самом деле он ведет себя точно так же.

И нужно отдать ей должное — Мэгги не сбежала из Морганвилля, когда начались все эти неприятности. И в любом другом случае Клифф решил бы, что все серьезно. Что человек действительно привязан к этой земле, к этому дому. Но с Мэгги... он сомневался. Возможно, он специально подогревал в себе недоверие к ней. Потому что иначе пришлось бы признать, что он хочет, чтобы Мэгги осталась в Морганвилле навсегда. Что она заставляет его смеяться, и злиться, и трепетать. И что он хочет возвращаться каждый день домой и находить там ее.

Он проехал последние несколько ярдов и заглушил мотор. На склоне холма цвели флоксы. Молодая нежно-зеленая травка уже начинала покрывать землю. Петунии, которые посадила Мэгги, особенно ярко выделялись на ее фоне.

Они оба вложили в эту землю часть своей души, подумал Клифф, выходя из машины. Уже одно это связывает их достаточно крепко. Так, что будет очень сложно разорвать эту связь. Он уже предвкушал, как прикоснется к ней, ощутит ее запах, нежность ее кожи. И ничего не мог с собой поделать.

В доме было тихо. Поднимаясь по ступенькам, Клифф нахмурился. В это время Мэгги всегда сидела за роялем. Иногда он возвращался раньше и сам работал во дворе. И музыка всегда начиналась в пять часов и продолжалась не меньше часа. Иногда даже больше. Клифф посмотрел на часы: 5:35. Слегка встревожившись, он повернул дверную ручку.

Разумеется, открыто. Клифф раздраженно вздохнул. Он специально оставил утром записку, где сообщил, что никого из его команды сегодня здесь не будет, и напомнил Мэгги, чтобы она заперла дверь. Вот безумная женщина, подумал он и толкнул дверь. Неужели она никак не может понять, что на несколько миль вокруг никого нет? Вокруг происходят странные вещи, и она находится в самом эпицентре просто потому, что живет в этом доме.

Тихо. Слишком тихо, черт возьми. Клифф почувствовал, как его раздражение уступает место беспокойству. Собака не лает. И вообще в доме не слышно ни звука. Он уже понимал, что Мэгги в доме нет, но все же прошел через все комнаты. Никого. Он позвал ее, но его голос эхом отразился от стен. Никакого ответа.

Да где же она, черт возьми? В два прыжка Клифф взбежал на второй этаж. Его охватила паника. Какая глупость, попытался успокоить он себя. Он просто пришел домой, и дома никого не оказалось. Каждый день он старался сделать так, чтобы кто-то из его людей работал в усадьбе. Не хотел, чтобы Мэгги оставалась одна. Но сегодня Клифф решил, что ничего страшного не произойдет. И вот пожалуйста — ее нет.

—Мэгги! — Он быстро обошел второй этаж, уже зная, что не найдет ее. Никогда раньше Клифф не испытывал такого первобытного, неконтролируемого страха. Все, о чем он мог думать, — это что дом пуст и его женщина исчезла. Пара ее туфель валялась прямо посреди ковра в спальне. Со стула свисала блузка. Серьги — она сняла их вчера на ночь — все так же лежали на туалетном столике, рядом с серебряной щеткой для волос, на которой были выгравированы инициалы ее матери. В комнате витал запах ее духов — как всегда.

Клифф ворвался в ванную. На полу был выложен ряд новой плитки. Он постарался взять себя в руки. Это просто ее дурацкая манера перепрыгивать с одного на другое. Наверное, она занялась чем-нибудь еще. Но где же, черт возьми...

Клифф похолодел. На краю белоснежной раковины виднелись свежие следы крови. Его ноги сразу отяжелели, а голова закружилась. Откуда-то снаружи донесся лай собаки. Клифф ринулся вниз по ступенькам, даже не осознавая, что во весь голос выкрикивает ее имя.

Он рывком распахнул заднюю дверь и сразу же увидел ее. Она медленно вышла из леса с восточной стороны. Киллер увивался вокруг нее, повизгивая и пытаясь ухватить зубами край джинсов. Клифф мгновенно охватил взглядом все детали — медленная, словно усталая походка, низко склоненная голова, руки в карманах. Его затопила волна облегчения, смешанного с каким-то непонятным страхом. Еще миг — и он уже держал ее в объятиях, теплую, живую и невредимую. Поначалу он даже не заметил, что она не обнимает его в ответ и стоит очень прямо, будто проглотила палку.

Он зарылся лицом в ее мягкие густые волосы.

—Мэгги, где ты была?

Этого человека она уже начала понимать. В этого человека она уже влюбилась. Словно одеревеневшая, Мэгги невидящим взглядом смотрела прямо перед собой.

—Я ходила гулять.

—Одна? — глупо спросил он, отстранил ее от себя и заглянул в лицо. — Ты ходила гулять одна?

Она холодно посмотрела на него в ответ:

—Это моя усадьба, Клифф. Почему я не могу пойти гулять одна?

Он хотел уже рявкнуть, что она могла бы оставить ему записку, но сдержался. Да что с ним такое, в самом деле?

—Я увидел кровь в раковине.

—Я порезалась о плитку.

Это разозлило его еще больше. Неужели нельзя быть осторожнее?

—В это время ты обычно занимаешься музыкой.

—Я не обязана поддерживать какой-нибудь режим дня. И не обязана постоянно сидеть в доме. Если ты хотел жить с тихой покорной овечкой, которая будет дожидаться твоего возвращения домой и падать к твоим ногам у порога, то лучше тебе поискать в другом месте.

Она освободилась из его рук и пошла к дому. Клифф недоуменно смотрел ей вслед.

Немного успокоившись, но все еще пребывая в замешательстве, он вошел в кухню. Мэгги держала в руках бутылку. Скотч, отметил Клифф. Это тоже было кое-что новое. Она налила себе выпить. Теперь он увидел, что она бледнее, чем обычно, и держится очень скованно. Он не решился приблизиться к ней и обнять.

—Что произошло?

Мэгги поболтала скотч в стакане и сделала глоток. Напиток показался ей слишком теплым и слишком крепким, но она все же выпила еще.

—Не понимаю, о чем ты.

В кухне было слишком тесно. Не выпуская из рук стакана, Мэгги вышла наружу. Тепло и безветренно, и нет такого ощущения, будто стены и потолок давят на тебя. Она опустилась на свежую траву. «Буду сидеть здесь летом и читать Байрона, — подумала Мэгги. — Когда захочется. И пусть солнце пригревает, и вокруг будет тихо-тихо, и можно будет почитать, а потом задремать над книгой». Она посмотрела в сторону леса. Сзади неслышно подошел Клифф.

—Мэгги. Что с тобой такое?