Гадкие, лживые фейри (ЛП) - Блэкберри Сабрина. Страница 27

— Я хочу, чтобы ты была здесь, и даже лучше, я рад, что ты спала в моей постели.

Ещё один всплеск эмоций от жара Теи.

Просто намёк на похоть. Её губы приоткрылись от удивления, и я проследил за этим движением с широкой улыбкой.

— Ты хорошо спала, связанная пара? — спросил я тихо и с явным намерением подразнить.

Тея затаила дыхание и выпрямилась, плотнее затянув мою рубашку на плечах. Она оглядела меня с ног до головы, на её лице смешались любопытство и возмущение.

— Кто же сейчас думает о невообразимых вещах?

Её реакция была неожиданной, и я усмехнулся, взяв её пальцы в свою руку.

— Теперь ты связана с фейри, дорогая. Невообразимые вещи это то, в чём я преуспеваю.

Поцеловав её руку точно так же, как я сделал в ту ночь, когда мы встретились, я был вознагражден её трепещущим сердцебиением. Отпустив её руку, я отступил, предоставляя ей пространство.

— Каковы твои обязательства на ближайшие несколько дней?

— Я должна была отпраздновать Рождество со своей семьей завтра. Теперь я не так уверена, что смогу. А после этого утренняя смена в понедельник на работе.

— Сколько бы тебе ни платил твой нынешний работодатель, я бы хотел утроить оклад, если ты пойдёшь работать со мной в галерею.

— Что?

— Неужели ты думала, что все наши разговоры о привнесении исторического элемента в галерею были шуткой? — спросил я.

— После всего, что произошло? Вроде того.

— Я не шучу о L'Atelier Rouge, — сказал я. — Ты — умное воплощение страсти, когда дело доходит до твоих проектов. Я был бы сумасшедшим, если бы проигнорировал то, что ты могла бы принести.

Она издала сдавленный смешок.

— Так это всё? У меня просто… есть работа?

— Конечно. Даже если бы ты не была подменышем, я думал, что мы находимся в разгаре профессиональной сделки. У меня были все намерения нанять тебя для координации этой новой архивной разработки в галерее.

— Хорошо, — пробормотала она, сначала посмотрев вниз, затем встретившись со мной взглядом. — Да, пожалуйста. Я была бы рада такой возможности. Я тебя не подведу.

Протянув руку, чтобы заправить выбившуюся прядь розово-золотистых волос за её слегка заостренное ухо, я улыбнулся.

— Я рад. Что касается твоих рождественских праздников, я рад научить тебя тому, что тебе нужно знать, чтобы ориентироваться в этом как фейри, и в качестве ещё одной меры предосторожности я хотел бы пойти с тобой, если возможно.

— На Рождество с моей семьёй? — спросила она. — Я всё ещё могу работать и видеться с семьёй?

— Я не собираюсь мешать тебе видеться с твоей семьей; это последний праздник, который у тебя будет с ними, прежде чем тебе нужно будет принять новые меры предосторожности.

Страдальческое выражение появилось на её лице, и на это было больно смотреть.

— Просто всё это вдруг навалилось на меня, вот и всё. Я думала о своей семье. Я, правда, могу больше к ним не прикоснуться?

— Ты можешь, — мягко убеждал я. — Просто… с осторожностью. Слишком много прямых контактов с течением времени всё равно приведут их в соприкосновение с магией фейри. Немного — не фатально для большинства людей, но слишком много может вызвать побочные эффекты. Видеть черты фейри, замешательство и тому подобное. Это то, как мы готовим типичного подменыша в первую очередь.

— Я понимаю.

Её челюсть сжалась и расслабилась, когда множество мыслей промелькнуло в её глазах, прежде чем она снова посмотрела на меня.

— Я не знаю, что это будет по истечении года, поэтому я хочу извлечь из этого года максимум.

— Конечно.

— Но ты хочешь пойти? — снова спросила она.

— Ты многого не знаешь о диких фейри и о том, что, возможно, обыскивало твою квартиру, — сказал я. — Я хочу пойти, не только из соображений безопасности, но и, — я наклонился ближе, её соблазнительный аромат наполнил мои лёгкие. Я прошептал ей на ухо: — Я хочу быть рядом с тобой.

Тея положила руку мне на грудь, то ли чтобы успокоиться, то ли чтобы сделать паузу, в тот момент я не был уверен. Но она не отталкивала меня, и восхитительное ощущение её раскалённого жара между нами вызывало привыкание. Тем не менее, я отодвинулся, чтобы дать ей подышать. Моя точка зрения была высказана; теперь решение было за ней. Я терпеливый фейри, я мог ждать столько, сколько она хотела.

— Хорошо. Научи меня тому, что мне нужно знать, и мы сможем уехать завтра.

ГЛАВА 20

ТЕЯ

Девин был ничем иным, как отвлекающим, когда учил меня накладывать гламур. Проведя утро в изучении, как использовать свою магию, что было достаточно странно слышать в первую очередь, я, наконец, поняла, что пульсирующее чувство давления, которое я чувствовала от других фейри, было мощью их сил. От Хизер исходило тёплое давление, когда она обняла меня, а Девин заполнил комнату. Разница была бы комичной, если бы не была столь очевидной.

Но как только я наловчилась втягивать её в себя, было легко спрятать магию подальше, и мой внешний вид стал таким, каким он был до солнцестояния. К сожалению, это привело к совершенно другой проблеме, когда единственным, на чём можно было сосредоточиться без отвлекающего давления на моём пути, был горячий компас в виде Девина.

Мой желудок весь день скручивало в узел, пока я гадала, что вечером мы будем делать с ситуацией с кроватями, теперь, когда я знала, что заняла комнату Девина. Я разрывалась между голосом матери в моей голове кричащим мне, чтобы я была хорошей гостьей, и желанием узнать, каково это — забраться в постель рядом с мягким, очаровательным фейри, мысль, которая заинтриговала меня так же, как и шокировала. В конце концов, Девин провёл ночь вне дома, решив ещё раз осмотреть мою квартиру, оставив несколько фейри присматривать за вещами вместо него. Я спала в его застегнутой на все пуговицы рубашке, так как большая часть моей одежды всё ещё была в квартире, а дополнительным бонусом было то, что рубашка Девина пахла им самим — опьяняющим ароматом, который не должен был приносить столько комфорта, как приносил.

И после долгого дня, когда меня засыпали новыми навыками и информацией, я обнаружила, что проснулась слишком рано. Мама была шокирована, когда я сказала ей, что приведу своего «парня», но всё равно обрадовалась. Девин наблюдал, как мы возвращались в мою квартиру, чтобы я могла упаковать больше одежды, с большими вырезами для головы, и подарки, которые я купила и завернула для своей семьи. Когда я положила их в багажник своего фургона рядом с кучей упакованных подарков, которых вчера там не было, Девин просто улыбнулся и проигнорировал мой вопросительный взгляд. После этого мы отправились в дом моих родителей.

По дороге шёл довольно сильный снег. Моя кожа была прохладной, но я не чувствовала такого неприятного зимнего холода с тех пор, как изменилась. Мне даже не пришлось включать ненадежный обогреватель в фургоне. Девин настаивал на том, чтобы пригнать свою машину, пока я не объяснила, что его машине не только нужно починить рулевое колесо, но и в маленьком городке она будет торчать, как больной палец, а я хотела избежать такого большого внимания. Там, откуда я родом, внимание было кодом для провинциальных сплетен. И вот мы ехали в моём фургоне. Но Девин всё же настоял на том, чтобы сесть за руль и приглядывать за происходящим. На ум пришли дикие фейри, поэтому я не стала спорить.

Поездка была довольно скучной, без каких-либо интересных пейзажей, просто чередующиеся участки деревьев и пригороды за пределами Сиэтла, пока не попадёшь на чередующиеся участки деревьев и сельхозугодий. Мы с Девином почти не разговаривали. Молчание не было неловким, но у меня возникло ощущение, что у нас обоих было много чего на уме, и нам просто нужно было время, чтобы всё это переварить.

Когда мы проезжали мимо одного из моих личных указателей мили, разбитого красного грузовика в поле, который стоял там с тех пор, как я была ребёнком, у меня зазвонил телефон.