Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага - Амаду Жоржи. Страница 72

Нина и Лулу вот уже два года в доме доктора, который давно бы рассчитал их, и не из-за Лулу, этого бедняги, а из-за Нины, которая ему не нравилась.

– Эта Нина – неискренний человек, Тереза.

– Она глупа, но не плоха.

Доктор, пожав плечами, не стал настаивать, хорошо зная настоящую причину спокойствия Терезы, которая не обращала внимания на небрежность служанки и постоянную лживость: то были ребятишки, Лазиньо девяти лет и Текинья – семи, к которым Тереза испытывала материнскую нежность. Ими, этими болтающимися на улице детишками, Тереза, бесплатная учительница и просто полюбившая их женщина, заполняла пустоту своей жизни, когда доктор Эмилиано отсутствовал. Она учила их писать и читать и подкармливала, когда с ними играла, чем вызывала злость Нины, легко дающей подзатыльники и наказывающей. Когда же доктор бывал дома, ребятишки приходили только за тем, чтобы получить благословение, и тут же скрывались, играя с другими такими же, как они, на улице, а Тереза была счастлива и весела с доктором, и никто ей был больше не нужен. Но, когда доктора дома не было, уличная мелюзга, а особенно эти двое, скрашивала одиночество Терезы и заполняла её свободное время, не дозволяя думать о том, что она наскучит доктору и он её оставит. Но то, что он может её оставить, уйдя в иной мир, ей даже в голову не приходило.

Вот из-за этих детей Тереза и терпела небрежную служанку, которая частенько была настроена к ней враждебно; доктор с чувством вины, но твёрдо говорил Терезе: нет, только не ребенок, никогда! По утрам, выходя в сад, доктор Эмилиано находил Терезу в саду у вазонов, играющую с детьми, ну, прямо фотография на журнальный конкурс, и вздыхал: ну, почему в жизни человек имеет лишь половину возможного? Лицо его мрачнело. Завидев доктора, ребятишки просили благословения и бежали прочь.

Стоя у двери, Нина отдалась сложным вычислениям: что же достанется Терезе по завещанию старого богача? Нет, она не верила в любовь Терезы к доктору, как, впрочем, и в верность, нежность, просто это лицемерка, которая, безусловно, воспользуется завещанием. И теперь, оказавшись богатой наследницей, кто знает, может, и будет опекать этих двух малышей.

Испытывая сомнения, Нина придала голосу нотки плаксивые и участливые:

– Бедная Тереза, вы так любили…

– Нина, пожалуйста, оставьте меня одну.

Вот так-то! Она уже показывает и коготки, и зубки.

16

Однажды Алфредан пришел проститься:

– Я ухожу, сеньорита Тереза. Мисаэл будет вместо меня, он парень хороший.

О намерениях Алфредана и его просьбе к доктору Тереза знала. С завода его взял Эмилиано из-за острой необходимости и на месяц, а прожил он в Эстансии полгода. Полгода без семьи и завода, и хоть никакой профессии он не имел, но слыл на заводе мастером на все руки. А еще у него внуки, ведь, если бы не внуки, остался бы он в Эстансии, хороший край, хорошие люди, особенно – Тереза.

– Хорошая девушка, доктор, другой такой нет. Молоденькая, а соображает, как взрослая женщина, из дома выходит по крайней необходимости, ни с кем на улице не болтает. И всё время, поджидая вашего приезда, по­глядывает на дверь и меня спрашивает: может, сегодня приедет, а, Алфредан? Я за неё ручаюсь, она достойна вашего покровительства, доктор. Без вас она только и думает, чему бы ещё научиться.

Это, пожалуй, было главной оценкой Терезы. Алфредан рассказывал доктору обо всём, что случалось с Терезой в те дни, когда того не было в Эстансии: и о предложении преподавательницы школы кройки и шитья, и о приставаниях коммивояжера Авио Аулера, такого же соблазнителя, как Дан, из Синдиката коммерсантов и пониже классом. Переведённый с Юга Баии в Сержипе и Алагоас, он прельстился обилием красивых девушек в Эстансии, но вот беда, все девственницы. А тут вроде бы есть та, что хороша в постели, у неё много свободного времени и страсти, и не грозит опасность женитьбы, так как она любовница одного старика богача. Он подстерёг Терезу, эту красавицу, у одного магазина. Пошел за ней следом, отпуская комплимен­ты один другого откровеннее. Тереза убыстрила шаг, преследователь не отставал, потом обошел её и прегра­дил ей дорогу. Зная, что никакой скандал не придётся по вкусу доктору, Тереза попыталась обойти его, но Авио Аул ер раскинул руки, не давая ей пройти.

– Не пропущу, если не скажете, как вас зовут и когда мы сможем поговорить…

Сохраняя спокойствие, Тереза попыталась пройти другой стороной, но настырный, протянув руку, попы­тался схватить её, что ему не удалось, так как он вдруг получил такой удар, что носом пропахал землю, потом быстро встал, скрылся в отеле, не выходя оттуда до того часа, когда сел в маринетти и уехал в Аракажу. По всему видно, не хватило у Авио Аулера опыта в отвоёвывании любовницы. Для чего следовало знать прежде всего нрав любовницы и требования к поведению любовницы её содержателя. И если среди любовниц были большие любительницы наставлять рога спокойным, доверчивым содержателям, то были и такие, которые хранили верность принятым обязательствам. Авио Аулер, коммивояжер, столкнулся как раз с этим случаем.

От того же Алфредана доктор узнал и о том, что Тереза проводит вечера, читая книги, а иногда занимается чистописанием. Ведь до того, как она попала к капитану, Тереза училась в школе у Мерседес Лимы, но знаний получила не так уж много и теперь их пополняла, читая книги, имевшиеся в доме.

Эмилиано Гедес считал своей задачей следить за первыми шагами девушки в их совместной жизни, на­правлять её, помогать усваивать правила поведения. Многому научил Терезу доктор за это время, но самым правильным он считал оставлять ей задание, когда он уезжал из дома: что выучить, какие упражнения сделать. Так книги и тетради заполнили свободное время Терезы, не давая ей скучать, излечивая от неуверенности в себе.

Именно это и побудило доктора Эмилиано читать Терезе вслух, начиная с историй для детей. Тереза путешествовала с Гулливером, сострадала оловянному солдатику, смеялась до упаду над похождениями Педро-неудачника. Доктор вторил ей весело и раскатисто, он любил смеяться. Как правило, он не выказывал своих чувств, но нарушал свою суровую сдержанность, будучи рядом с нею.

Свободного времени у Терезы было не так и много. И, хотя доктор не хотел, чтобы она хлопотала по дому, уборкой она иногда занималась, потом украшала дом, ведь Эмилиано обожал цветы, и Тереза каждое утро срывала гвоздики и розы, георгины и хризантемы, чтобы наполнить цветочные вазы, не зная ни дня, ни часа приезда доктора. Особое внимание Тереза уделяла теперь кухне: доктор был требователен в еде и любил поесть вкусно. Цивилизованному человеку нужен первоклассный стол, говаривал доктор, и хотя Тереза и обжигала пальцы о плиту, но научилась готовить.

Жоан Нассименто Фильо нашел для них прекрасную повариху Эулину, правда, старую и ворчунью, постоянно жалующуюся на жизнь и легко приходящую в дурное настроение, но мастерицу своего дела.

– Настоящая артистка, Эмилиано, эта старуха. Приготовленное ею жаркое из козлёнка не надоест целую неделю, – утверждал Жоан Нассименто. – Что же касается блюд Сержипе и Баии, мокеки из моллюсков, сладостей, никто с ней не может соперничать. Удивительные руки!

Это у неё Тереза научилась смешивать пряности, класть соль, определять время варки, когда добавлять сахар, масло, кокосовое молоко, перец, имбирь. Когда же вдруг старая Эулина чувствовала в голове тяжесть, а в груди стеснение – дьявол побери! – и, бросая всё, уходила безо всяких объяснений, Тереза заступала на её место у большой плиты: кто любит хорошо поесть, тот знает, что лучше еды, чем еда, приготовленная на дровяной плите, нет!

– А старая Эулина готовит все вкуснее и вкуснее! – сказал как-то доктор, накладывая в свою тарелку запеканку из маниоки с курицей. – Это блюдо, казалось бы, простое, но одно из самых сложных в приготовлении… Над чем ты смеешься, Тереза? Скажи мне.

Запеканку из маниоки с курицей старуха не готовила, у неё было плохое настроение. А вот сладости из кажу, жаки, араса были приготовлены Эулиной, и очень вкусно.