Трофейная жена (СИ) - Иванова Валерия. Страница 2

— Что этот монстр опять сделал с тобой? — мягко спросила женщина.

— Сказал, что я выхожу замуж, — и на этих словах я сломалась.

Бросилась в объятия самого дорого и близкого человека в этом мире и разрыдалась. Слёзы градом катились из глаз, а нутро начала разъедать горечь обиды. Как же это всё несправедливо! Почему именно я? Неужели я мало страдала? Я всегда знала, что моя жизнь мне не принадлежит… Но никогда даже и мысли не допускала, что отец возьмёт и отдаст меня замуж, как какую-то надоевшую вещь… Боже, мне же всего восемнадцать… Я даже жизни не видела. Внутри я лелеяла надежду, что поступлю в университет и смогу хоть немного стать свободной, может, даже влюблюсь по-настоящему… Но отец и этого меня лишил.

Я плакала и плакала, пока слёз не осталось. Такое чувство, что внутри я умерла, отец убил.

— Хватит, девочка, не плачь, — утешала Оля, гладила по спине, шептала, что всё будет хорошо.

Но я знала, что хорошо никогда не будет. И она это знала.

— Тебе лучше идти подготавливать всё к вечеру, — хрипло сказала я.

Не хочу, чтобы отец уволил Ольгу. Я тогда вообще с ума сойду. А он может это сделать назло мне, чтобы в очередной раз указать на мое место. Даже не знаю, почему ещё не уволил… Но Оля говорит, что он не посмеет её тронуть. Хочется верить.

— Нужно с ним бороться, Мили. Он не должен разрушить и твою жизнь, — жарко прошептала экономка.

Я лишь грустно улыбнулась.

— Ты сама знаешь, в каком я положении, Оля. Никто мне не поможет, побоятся.

— Может, обратиться к репортёрам? Если всё выйдет наружу…

— Он убьёт меня, тебя и всех, кто хоть отдалённо знал об этом. Всё будет хорошо, Оля, — я даже попыталась улыбнуться. — Ступай на кухню. Мне пора собираться.

Женщина посидела со мной ещё несколько минут, а затем ушла. Я даже была рада, что осталась одна… Так легче переносить горе, когда не видишь сочувствующих взглядов.

Наверное, многие думают, что я слабачка. Уж они бы попробовали бороться с отцом за свободу. Нельзя же слепо следовать его приказам… Как же легко говорить! Никто и представить не может, что следовало за каждым неповиновением. Удары — самое лёгкое наказание, какое он мог придумать. Когда отец понял, что его сила меня уже так сильно не страшит, он нашёл способ влиять на меня по-другому. Он просто отбирает у меня всё то, что я люблю. Начиная с домашних животных и заканчивая друзьями. Поэтому я даже не пытаюсь ему перечить, всё равно будет так, как скажет он.

До самого вечера я приводила себя в порядок. Принимала ванну, делала маски, пытаясь избавиться от заплаканных глаз. Оля приходила, сказала, что отец велел спуститься к семи вечера. Ровно в восемнадцать пятьдесят восемь я была готова. Посмотрела в последний раз на себя в зеркало и критично осмотрела с головы до ног. Длинные распущенные волосы, струящиеся локонами по спине, легкий макияж с акцентом на мои голубые глаза, облегающее чёрное платье длиной чуть ниже колен с открытым декольте, которое подчеркивает все изгибы фигуры, его привезла мне подруга из Италии, вот и появился повод надеть, а на ногах туфли-лодочки. Вид у меня… Товарный.

С отвращением отвернулась от зеркала и пошла на выход из комнаты. Пару часов назад я выпила успокоительное, чтобы в самый неподходящий момент нервы не начали шалить. Подойдя к лестнице, услышала мужские голоса и взрыв смеха. Я шла вниз по ступеням с прямой спиной и гордо поднятой головой. Как только каблуки начали стучать о поверхность пола все замолчали. Я смотрела строго перед собой, сжимая правой рукой перила с такой силой, что пальцы начали болеть. Сердце стучало так оглушительно громко. Мне хотелось развернуться и убежать отсюда прочь. Чувствовала на себе чужие оценивающие взгляды. Как же мне противно стало. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не скривить лицо от отвращения.

Отец протянул мне руку и помог спуститься с лестницы. Я приняла его помощь (словно у меня был выбор). Постаралась благодарно улыбнуться. Мельком оглядела собравшихся. Кроме отца здесь был его бизнес-партнёр Михаил Антонович, который вежливо кивнул мне. Я кивнула в ответ. Посмотрела в другую сторону, и по телу пошла дрожь. Я увидела трёх незнакомых мужчин. Они были нерусскими. Не знаю, какой национальности… Все трое с чёрными волосами и смуглой кожей… Такие высокие, я бы даже сказала, огромные. А их энергетика! Боже! Она едва не сбила меня с ног. В их образе было что-то звериное, хищное… И вызывало дикий, неконтролируемый, первобытный ужас. Один из них — мой будущий муж!

Я быстро отвернулась, сильнее сжала ладонь отца. Он тут же наклонился и прошипел мне в ухо.

— Не смей опозорить меня, Эмилия, — а потом выпрямился и сказал с обворожительной улыбкой для гостей. — А вот и моя красавица-дочь.

Отец вывел меня в центр, чтобы все могли рассмотреть его дочь получше. Боже, меня сейчас стошнит. На глаза снова навернулись слёзы, и я начала быстро-быстро дышать, чтобы прогнать их. Мне просто нужно пережить этот вечер.

— Дорогая, Михаила Антоновича ты знаешь, — указал рукой на своего партнёра.

— Добрый вечер, — поздоровался старик. И улыбнулся так искренне, словно всё, что происходит в этой комнате, абсолютно нормально!

— А теперь позволь познакомить тебя с нашими гостями, — он, впившись в мой локоть с такой силой, что я едва не закричала, подтащил меня к мужчинам.

— Это Амирхан Абрамов, — указал на первого из троих.

Я сразу поняла, что он у них главный. Ему было около сорока. Но на свой возраст он не выглядел. Стройный, подтянутый, только в глазах столько опыта и знаний… Пока он рассматривал меня, я чуть не задохнулась от тяжести его взгляда. Амирхан буквально пригвоздил меня к месту. Такое чувство, что он залез в самую душу, и знает все потаённые секреты.

— Это моя дочь Эмилия.

— Приятно познакомиться, — сказал «главный» с лёгким акцентом. Я не могла ничего сказать, потому что не доверяла голосу. Поэтому просто кивнула.

— Это – Даян Абрамов, — указал отец.

Этот мужчина был младше, у него ещё не было удушающей энергетики. Но всем было понятно, что он опасен и с ним шутки плохи. Он мог быть очень симпатичным, если бы его лицо не «украшала» гримаса отвращения. Мужчина ничего не сказал, чему я была безмерно рада.

И тут отец подвёл меня к третьему гостю. Я подняла глаза и встретилась взглядом с холодными серыми глазами. Меня начало трясти ещё сильней. Этот мужчина был огромный! Наверное, метра два ростом и с широченными плечами! Я посмотрела на его руки и подумала, что он одной рукой может меня сломать. Боже, он меня пугал. Во мне поднялась волна паники. Мне даже страшно было находиться возле него. Инстинктивно я отступила на шаг назад и увидела, как незнакомец ухмыльнулся.

— А это Наиль Абрамов, — сказал отец, а от следующих его слов, я едва не потеряла сознание. — Твой будущий супруг.

2

Нет! Нет! Нет!

Этого просто не может быть! Я хочу, чтобы всё это оказалось страшным сном!

Перевожу ошарашенный взгляд с лица «супруга» на отца. Неужели в его сердце совершенно нет места для любви? Как он может отдать меня этому… громиле?

— Папа, — произношу хриплым голосом и вижу, как отец напрягся.

Он поворачивается ко мне, и прежде, чем он успевает что-то сказать, его перерывает глубокий голос с лёгким восточным акцентом.

— Хочу поговорить с ней.

— Да, да, конечно! Эмилия, подойди к жениху, — тут же отозвался отец.

А я сильнее вцепилась в его рукав. Захотелось истерично рассмеяться от этого фарса. Жених! Да я его первый раз в жизни вижу и, надеюсь, больше не увижу.

— Хочу поговорить с ней наедине, — припечатывает Наиль.

Только не это… Я не хочу оставаться с этим монстром один на один.

— Конечно, можете воспользоваться моим кабинетом. Иди, — добавляет отец строго.

Папа смотрит на меня таким взглядом, что все слова возражения замирают на языке.

— Проводи жениха в кабинет.

Слово «жених» режет слух, словно острый скальпель кожу. Я всё ещё ошарашена происходящим. Словно в замедленной съёмке, я поворачиваюсь и иду в сторону отцовского кабинета. Меня так трясёт, удивляюсь, как ещё не упала на этих каблуках. Слышу за собой тяжёлые шаги, внутри всё холодеет. Спину прожигает горящий взгляд. Иду быстрее, толкаю дверь кабинета и первая вхожу. Дверь закрывается, и я вздрагиваю. Не знаю, что делать дальше, поэтому замираю посередине кабинета, обхватывая себя руками в защитном жесте.