Стихотворения - Киплинг Редьярд Джозеф. Страница 16

ПУШКАРИ

Перевод И. Грингольца

В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
Шагаю я в бурых крагах, мой бурый мул за спиной,
Со мной шестьдесят бомбардиров и — милым толстушкам честь —
Тут гордость Британской Армии, все лучшее, что в ней есть, — тсс, тсс!
Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях!
Бросайте свои погремушки, не то разнесут в пух и прах — бабах!
Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
Не хватайся за меч, не пытайся утечь, нет от пушек спасенья никак!
Нас гонят туда, где дороги, но чаще — где нет дорог,
И лезешь, как муха по стенке, нащупав ногой бугорок.
Лушаев и нагу смяли, с афридиев сбили спесь
Мы, пушки, — две батареи, двум тыщам равные здесь, — тсс, тсс!
Ведь наша любовь — это пушки…
Не тянешь — будь благодарен: научим жить на земле!
Не встанешь — ну что же, парень, патрон для тебя — в стволе.
Так делай свою работу без спеху, не напоказ,
Полевые части-не сахар? А ну, попотей у нас — тсс, тсс!
Ведь наша любовь — это пушки…
Над нами орлиный клекот, рокот реки, как гром,
Мы выдрались из чащобы — лишь скалы да снег кругом.
Бичом полосует ветер, и вниз по степям летит
Скрежет и скрип железа, тупой перестук копыт — тсс, тсс!
Ведь наша любовь — это пушки…
Колесо по Лезвию Неба, и Бездна у самых ног,
А путь, распахнутый в вечность, прямее, чем твой плевок,
От солнца и снега слепнешь, рубаха — выжми да брось,
Но намертво полрасчета в старуху нашу впряглось — тсс, тсс!
Ведь наша любовь — это пушки…
В зубах неразлучная трубка, с вершин ветерок сквозной,
Карабкаюсь в бурых крагах, мой бурый мул за спиной.
Где шли мы — мартышкам да козам и то не дознаться, кажись.
«Родимые, тпру-у! Снять цепи! Шрапнелью! К бою! Держиссь!.. Тсс, тсс!»
Ведь наша любовь — это пушки, и пушки верны в боях!
Не вздумайте лезть в заварушки, не то разнесут в пух и прах — бабах!
Тащите вождя и сдавайтесь, все вместе: и трус, и смельчак;
Хоть под землю засядь, там тебе и лежать — не спасешься от пушек никак!

ПРАЗДНИК У ВДОВЫ

Перевод А. Щербакова

«Эй, Джонни, да где ж пропадал ты, старик,
Джонни, Джонни?»
«Был приглашен я к Вдове на пикник».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Вручили бумагу, и вся недолга.
Явись, мол, коль шкура тебе дорога,
Напра-во! — и топай к чертям на рога,
На праздник у нашей Вдовы».
(Горн: «Та-рара-та-та-рара!»)
«А чем там поили-кормили в гостях,
Джонни, Джонни?»
«Тиной, настоянной на костях».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Баранинкой жестче кнута с ремешком,
Говядинкой с добрым трехлетним душком
Да, коли стащишь сам, петушком —
На празднике нашей Вдовы».
«Зачем тебе выдали вилку да нож,
Джонни, Джонни?»
«А там без них нигде не пройдешь».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Было что резать и что ворошить,
Было что ткнуть и потом искрошить,
Было что просто кромсать-потрошить
На празднике нашей Вдовы».
«А где ж половина гостей с пикника,
Джонни, Джонни?»
«У них оказалась кишка тонка».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Кто съел, кто хлебнул всего, что дают,
А этого ведь не едят и не пьют,
И вот их птички теперь клюют
На празднике нашей Вдовы».
«А как же тебя отпустила мадам,
Джонни, Джонни?»
«В лежку лежащим, ручки по швам».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Приставили двух черномазых ко мне
Носилки нести, а я в них на спине
По-барски разлегся в кровавом дерьме
На празднике нашей Вдовы».
«А чем же закончилась вся толкотня,
Джонни, Джонни?»
«Спросите полковника — не меня».
«Джонни, ну, ты и даешь!»
«Король был разбит, был проложен тракт,
Был суд учрежден, в чем скреплен был акт,
А дождик смыл кровь, да украсит сей факт
Праздник у нашей Вдовы».
(Горн: «Та-рара-та-та-рара!»)

ДЖЕНТЛЬМЕН В ДРАГУНАХ

Перевод И. Грингольца

Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю отцов,
Вам, раскиданным по свету наугад,
Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов
И простой Ее Величества солдат.
Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой,
Но зря, дружок, он жизнь прожег свою,
Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он,
И — отставить разговорчики в строю!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
Сладко пахнуть конским потом, слушать байки забулдыг,
Котелок с устатку выхлебать до дна,
Служанок толстых тискать на танцульках полковых
И нахалу дать под дых за «шаркуна»!
То-то ходишь как петух, если в деле стоишь двух,
Но куда завиднее звезда
Томми, честного трудяги, кто тебе же драит краги
И сэром называет иногда…
Если все, что есть на свете, — дом, куда не пишешь ты,
И клятвы, о которых позабудь,
Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты, —
Так кто нас смеет кружкой попрекнуть?
А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет,
И приятель спьяну дрыхнет, как сурок,
В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой
До боли отбеленный потолок!
Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви,
Из сердца Совесть выжгли мы дотла,
Мы на муки променяли годы лучшие свои —
Спаси нас бог, познавших столько зла!
Стыд паденья — наша плата за свершенное когда-то,
А гордыня — в унижении навзрыд,
И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою,
И никто не скажет Им, где ты зарыт!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!