Жажда - Вулф Трейси. Страница 23

– Наверное, ты права. Мэйси склонна истерить.

– Я этого не говорила… – Меня прерывает стук в дверь.

Лия усмехается, словно произнося слова: «Я же тебе говорила».

– Не вздумай мыть чашку. – Она берет ее у меня из рук. – Просто пойди и покажи Мэйси, что ты вовсе не выплакала все глаза. И что я тебя не убила.

– Она наверняка так не думает. Она просто беспокоится обо мне. – Подойдя к двери, я распахиваю ее и, как и было предсказано, вижу двоюродную сестру.

– Я здесь, – говорю я ей, улыбаясь.

– О, слава богу. – Она порывисто обнимает меня. – А я уже подумала, что с тобой что-то стряслось.

– Что со мной вообще могло случиться, если почти все ученики сейчас на вечеринке? Я просто немного прогулялась, – пытаюсь пошутить я.

– Ну, не знаю. – На ее лице вдруг отражается неуверенность. – Много чего…

– Думаю, Мэйси беспокоилась, что ты вышла из школы, – перебивает ее Лия. – Окажись ты снаружи в этом платье, сейчас была бы уже при смерти.

– Да, именно так! – Мэйси с готовностью ухватывается за этот предлог. – Мне не хотелось, чтобы ты замерзла насмерть до того, как закончится первый полный день твоего пребывания на Аляске. – Это странный ответ – ведь она отлично знает, что едва не произошло со мной минувшей ночью, и ей известно, что я так боялась быть выброшенной наружу именно потому, что не хотела замерзнуть. Но сейчас не время выяснять что к чему, а потому я просто поворачиваюсь к Лии. И говорю:

– Спасибо за все.

– Не за что. – Она ухмыляется. – Заходи как-нибудь. Мы могли бы сделать друг другу маникюр и педикюр или косметические процедуры, или заняться чем-нибудь еще.

– Хорошая идея. И мне хотелось бы, чтобы ты что-нибудь рассказала мне о своих изысканиях.

– Маникюр и педикюр? Изыскания? – переспрашивает Мэйси. Похоже, она удивлена.

Лия картинно закатывает глаза.

– Ты, разумеется, приглашена тоже. – И вдруг резко захлопывает перед нами дверь.

Честно говоря, это кажется мне странным, ведь до этого он вела себя так дружелюбно. Правда, стоило появиться Мэйси, как тон Лии стал куда резче. Но вполне возможно, что это скорее связано не со мной, а с моей двоюродной сестрой.

Мэйси шепчет:

– Поверить не могу, что Лия Танака в самом деле предложила тебе вместе делать маникюр и педикюр. И что она вообще пригласила тебя в свою комнату.

В тоне моей двоюродной сестры звучит не зависть, а только изумление и растерянность. Как будто она находит чрезвычайно странным, что у Лии и у меня может быть что-то общее.

– Это было нетрудно. – говорю я. – Она показалась мне очень милой.

– Обычно милой ее не назовешь, – замечает Мэйси, идя вместе со мной по коридору. – Она самая популярная девушка в школе и из кожи вон лезет, чтобы никто об этом не забывал. Хотя в последнее время она стала настоящей затворницей.

– Думаю, после потери своего бойфренда она имеет на это право.

У Мэйси делаются большие глаза:

– Она рассказала тебе и об этом?

– Да. – Мне в голову приходит ужасная мысль: – А что, это секрет?

– Нет, просто… Я слышала, что она не любит говорить о Хадсоне. – Моя двоюродная сестра вдруг осекается и начинает смотреть куда угодно, только не на меня. И я уверена, что она отвела взгляд потому, что чувствует себя не в своей тарелке, а не потому, что старинный гобелен, на который она сейчас глядит и который, вероятно, видела уже тысячу раз, кажется ей более интересным, чем наш разговор. Но почему ей вдруг сделалось неловко?

– Это неудивительно, ты не находишь? – отвечаю я. – И она не то чтобы рассказывала мне о нем, а просто упомянула, что он умер.

– Да. Что-то около года назад. Его смерть потрясла всю школу. – Мэйси избегает смотреть на меня, что кажется мне все более и более странным.

– Он здесь учился?

– Да, но он закончил школу за год до своей смерти. Однако это все равно здорово выбило нас из колеи.

– Еще бы. – Мне хочется спросить, как это произошло, но Мэйси явно настолько некомфортно, что было бы просто невежливо донимать ее расспросами, и я решаю закрыть эту тему.

Пару минут мы идем молча, чтобы вопрос рассосался, затем Мэйси вновь становится сама собой.

– Тебе не хочется есть? – спрашивает она. – На вечеринке ты ничего не ела.

Я хочу сказать, что не прочь подкрепиться, ведь я ничего не ела с самого утра, когда Мэйси насыпала мне в миску сладких хлопьев из своего запаса, – но, видимо, на меня снова начинает действовать горная болезнь, поскольку желудок крутит, и это определенно не к добру.

– Знаешь, наверное, я сейчас просто лягу спать. Я не очень-то хорошо себя чувствую.

На лице Мэйси отображается тревога.

– Если утром тебе не станет лучше, нам надо будет зайти к школьной медсестре. Ты находишься здесь уже больше суток, так что пора бы тебе привыкнуть к здешней высоте.

– Когда я погуглила этот вопрос, то получила ответ, что для этого нужно от двадцати четырех до сорока восьми часов. Если завтра после уроков мне так и не станет лучше, я зайду к вашей медсестре. Идет?

– Если завтра после уроков тебе не станет лучше, мой отец наверняка потащит тебя к ней сам. С тех пор как ты попросила его оставить тебя в Сан-Диего, чтобы закончить там первую четверть, он места себе не находит от беспокойства о тебе.

Похоже, между нами вот-вот опять повиснет неловкое молчание, но сейчас я этого просто не вынесу, а потому меняю тему:

– Странно, что я так устала, – говорю я. – Который сейчас час?

Мэйси смеется:

– Еще только восемь часов, королева вечеринок.

– На вечеринки я начну ходить на следующей неделе. После того как высплюсь и у меня пройдет эта проклятая горная болезнь. – Я прижимаю руку к животу, вдруг ощутив острый приступ тошноты.

– Какая же я идиотка! – Мэйси закатывает глаза. – Запланировать вечеринку на первую пару дней после твоего приезда – это с моей стороны непростительная глупость. Прости меня, мне так жаль.

– Никакая ты не идиотка. Ты просто пыталась помочь мне познакомиться со здешними учениками.

– Я пыталась показать всем мою легендарную старшую кузину…

– Я старше тебя всего лишь на год.

– Старше есть старше, что, разве не так? – Она усмехается. – В общем, я пыталась как продемонстрировать всем тебя, так и помочь тебе акклиматизироваться. И не подумала о том, что тебе может понадобиться один-два дня просто для того, чтобы начать нормально дышать.

Мы доходим до нашей комнаты, и Мэйси отпирает дверь. И как раз вовремя – едва мы входим, как мой желудок восстает и я только-только успеваю добежать до ванной, где меня рвет ядовитой смесью из цветочного чая и «Доктора Пеппера».

Кажется, Аляска и правда пытается меня убить.

Глава 14

Тук-тук, кто там?

Следующие пятнадцать минут я пытаюсь извергнуть из себя все содержимое моего желудка, надеясь, что если этот медвежий угол и впрямь желает моей смерти, то она хотя бы будет быстрой.

Когда полчаса спустя тошнота наконец отпускает меня, я чувствую себя вымотанной, сильно болит голова.

– Может, мне все-таки привести к тебе медсестру? – спрашивает Мэйси, перестав ходить взад и вперед за моей спиной и вытянув руки, чтобы подхватить меня, если по пути в кровать я вдруг начну падать. – Думаю, это необходимо.

Я тяжело вздыхаю, ложась в прохладную постель.

– Давай подождем еще немного.

– Вряд ли…

– Можешь считать, что я пользуюсь привилегией старшинства. – Я натянуто улыбаюсь и зарываюсь головой в подушку. – Если утром мне не полегчает, мы вызовем медсестру.

– Ты уверена, что не хочешь вызвать ее прямо сейчас? – Мэйси переминается с ноги на ногу, не зная, что делать.

– После всего того внимания, которое обрушилось на меня с момента моего приезда в эту школу? Да. Однозначно.

Видно, что она недовольна отказом, но в конце концов все-таки кивает.

Пока моя двоюродная сестра умывается и облачается в ночную рубашку, я то засыпаю, то просыпаюсь, но когда она выключает свет и ложится в кровать, на меня опять накатывает тошнота. Я пережидаю ее, стараясь не думать о том, как мне хочется, чтобы моя мама была сейчас рядом и приласкала меня, и в конце концов погружаюсь в неспокойный сон, из которого в шесть тридцать утра меня вырывает будильник. Затем кто-то выключает его звук.