РЕФЕРЕНС. Часть вторая: ’Дорога к цвету’ (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 30

— В общем, логично, — рассуждает вслух Калидия. — Хранителей убежища всегда много. Чтобы не зависеть от одного кибер-слуги, эту прошивку делают нескольким, наравне с основной. Моя мать… Пока ещё была моей матерью, — поправилась девушка, — входила в список лиц, допущенных к управлению, и могла отдавать приказы хранителю убежища. Любому из хранителей. То есть, как ни странно, и себе самой. Если штатно отключить заглушку, то раздел её мозга, в котором прошивка, будет отформатирован, и она не сможет управлять системами замка. Значит, ты её не отключал, а сделал что-то другое…

Девушка задумалась.

Я не знаю, что увидела Нагма в Беране. Девочка понятия не имеет обо всех этих сложностях, и объяснять ей я не возьмусь. Просто «Аллах посмотрел», что бы это ни значило. Я предпочитаю говорить: «Мультиверсум дал мне референс», ― хотя это, наверное, одно и то же. Неисповедимы пути Мультиверсума.

Ребята под белым флагом собрали убитых и небольшой группой выдвинулись к замку. Берана, видимо решив исполнить мою просьбу «не подпускать их ближе» буквально, шевельнула пальцами. Выскочила турель.

— Нет! Не надо! — заорал я.

Наёмники попадали на землю — видимо, турель им видна. Кроме кибера — этот так и стоит со своей тряпкой.

— Они без оружия и под белым флагом, — пояснил я Беране. — Пусть подойдут.

Турель провалилась в люк, упавшие поднялись с земли, отряхнулись, но идти вперёд уже опасаются. Стоят, руками машут, пытаются донести до нас, что это не атака.

— Я выйду на стену, — сказал я. — Спрошу, что им надо. Информации нам чертовски не хватает.

— А если тебя снайпер застрелит? — спросила Калидия.

— Будет у тебя праздник. Но это вряд ли, потому что удрать они тогда не успеют, и знают это.

— Как скажете, — мрачно согласилась девушка.

Поднявшись на стену, я помахал рукой. Думаю, меня сейчас рассматривают в сильную оптику, причём, скорее всего, поверх длинного ствола. Но пусть любуются. Стараюсь дышать ровно, не сутулиться, не показывать, что у меня после лестницы колени ходуном ходят. Седая башка спрятана под шлемом, морщинистая, поросшая седой бородой харя скрыта глухим забралом. Надеюсь, выгляжу стильно и загадочно. Вызываю трепет, а не жалость и мысли о бренности бытия.

— Эй, на стене! — крикнул один из пришедших. — Могу я поговорить с владетелем Креоном?

— Нет, — ответил я кратко.

— А с моим старым другом Слоном?

— Нет.

— А с кем могу?

— Со мной.

— А вы, простите, кто, уважаемый? Не могу узнать в этом ракурсе…

— Я тот, кто стоит на стене. Говори.

Это же тот мудак, из рации. Командир группы наёмников, которая разнесла нас в резиденции Креона. Как бишь его? Добряк? Добрыняк? А, Добрынюк, кажется. По имени не знаю, он не представился.

— Я Добрый, позывной такой, — сообщил наёмник. — А вас как называть?

— Никак. Чего надо?

— Так Слона нету? Надеюсь, он жив ещё? У нас бывали разногласия, но и взаимное уважение присутствует.

— Последний раз спрашиваю — зачем атаковали замок?

— Он нам нужен!

— Занято. Проваливайте.

— Что значит «занято»? — картинно обиделся Добрый. — Это же не сортир. Наши наниматели считают, что имеют на него право. Мы документов, признаться, не спрашивали, мы ж не риелторы. Но они нам заплатили, и неплохо. А вам кто заплатил? Креон?

Я промолчал. Не его дело.

— Может, обсудим отступные? Как наёмник с наёмником. Вы же наёмник? Я вижу, что наёмник… Свояк свояка видит издалека! Сколько вам заплатили, если не секрет?

Я стою и молчу. Пусть говорит, авось что интересное ляпнет.

— Ну, не упрямьтесь! Может быть, наш наниматель предложит больше! Зачем вам бессмысленно гибнуть за чужие интересы! А ведь вы погибнете. Вам удалось нас удивить, даже дважды — и ночной налёт был хорош, и турели вы придержали до последнего. Мы, признаться, уже решили, что у вас к ним нет доступа. Но теперь шутки кончились, карты раскрыты, мы возьмёмся за вас всерьёз. Не знаю, сколько вас, но явно мало. Причём ни Слона, ни Креона тут нет — что один, что другой не послали бы на переговоры кого-то, кроме себя. Не хотите говорить, где они? Понимаю, уважаю. Но это ничего не меняет. У нас большие силы и почти бесконечные резервы. Нам некуда спешить. Мы возьмём замок. Сегодня погибли хорошие ребята, остальные сильно на вас злы, пленных брать не будут. Зачем вам жертвы? Оставьте эту груду камней и уходите! Обещаю, мы выпустим вас! Сопроводим до кросс-локуса, если хотите, — и валите на всю бесконечность Мультиверсума! Ну что, как предложение? Подумайте, уважаемый, — большие деньги и свобода или кровавый штурм и гибель?

Ну да, так я тебе и поверил. Выходим мы такие красивые из замка — дряхлый старик, три девчонки и две бабы. И тут же нам бабла во все карманы и ковровую дорожку до выхода. Очень убедительно.

На забрале шлема замерцали два оранжевых кружочка. Один обвёл что-то на гребне склона, второй — движется по небу. Первый, наверное, снайпер. Мне даже не надо гадать, куда он целится. Второй, видимо, дрон с камерой, даёт ему общую картинку.

— Снайпера сами уберёте, или мне убрать? — спросил я небрежно.

— Извините, простая предосторожность! — Добрый что-то буркнул в рацию, оранжевый кружок пропал.

— Берана, сбей дрон, — сказал я тихо. Уверен, она на связи.

Турель выпрыгнула как чёртик из коробочки, пальнула в сторону горизонта и спряталась. Кружок в небе погас.

— Чёрт, ну вот зачем вы так? — выругался наёмник. — Дорогая же вещь! Тащили, опять же, издали… Видимо, это означает «нет». Не договорились, значит. Приношу соболезнования вашей будущей вдове и детям-сиротам, если вы женаты и завели детей. А чи ни — то ни! — закончил он с неожиданно прорезавшимся малороссийским говором.

Развернулись и потопали обратно. Пристрелить бы их, но белый флаг, неловко. Успеем ещё.

Если они не успеют раньше.

Я ушёл со стены вовремя — едва спустился во двор, в неё что-то шарахнуло с неслабым взрывом. Это не хилая ракетка с беспилотника, это что-то посущественней. ПТУР, например. Почему нет? Штука нетяжёлая, мобильная, при этом вполне канает за артиллерию.

В ответ захлопали турели.

— Чем это по нам шарахнули? — спросил я Калидию, поднявшись в пункт управления.

То есть сначала отдышался, потом спросил. Набегался по лестницам, колени ночью спать не дадут.

— Не разбираюсь в вашем подлом оружии, — брезгливо ответила девушка.

Ну да, раз вы до ракет не додумались, так все теперь должны саблями друг дружку в жопы тыкать. Иначе нечестно.

— Стена цела?

— Целились в консоль турели, но не попали. Стены тут крепкие.

На моих глазах на гребне полыхнуло, к замку метнулся дымный след управляемой ракеты, но в этот раз Берана оказалась готова — одна выпрыгнувшая турель сшибла ракету на лету, вторая — врезала очередью по точке пуска. Попала ли в оператора — отсюда не разобрать, но вероятность неплохая. Ракета разлетелась в клочья с белым дымом на половине дистанции — у нашей наводчицы отличная реакция.

— Жаль, что нет миномётов или гаубиц, — сказал я задумчиво. — Насыпали бы им за обратный скат.

Выскочила турель, пальнула во что-то, спряталась. Я не успел понять, во что именно, но Беране виднее.

— И долго она так может? — спросил я Калидию.

— Берана? Долго. Но не бесконечно.

— Надо принести ей еды, чего-нибудь сладкого и калорийного, — забеспокоился я. — У неё сейчас мозг в турборежиме.

Турель снова подскочила, выстрелила и спряталась. Осаждающие прощупывают оборону, проверяют реакцию. Надеюсь, у нас режим «бесконечные патроны». Или их, по крайней мере, больше, чем у врага. Наёмникам приходится тащить свой БК через горы, пропихивая боеприпасы в кросс-локус, так что у них патроны точно не бесконечные.

Выскочила-выстрелила-спряталась. Как долго мы можем играть в эту игру? А они? Вот, снова.