Упрямая. Любимая. Моя (СИ) - Пырченкова Анастасия. Страница 76

- Ладно, давайте продолжим восстанавливать события, - вернул нас к насущному Стас. - Значит, если размышлять вольно, то Дану стало плохо, он всё порывался к Ксюшке поехать, но ты его, Сань, не пускал в том состоянии. При этом оставил в комнате одного, так?

- Так.

- В таком случае, наш Ромео мог банально наплевать на всё и в своём невменяемом состоянии отправиться, куда собирался.

- Но по пути его перехватила Полина, - подхватил Вано. - И утащила на чердак?

- А вот тут очень сомневаюсь, - хмыкнул Глеб. - Вы вспомните, как мы Дана тогда уговаривали ехать домой, а не идти к Ксюхе, когда он напился после того, как она его окончательно отшила. Полинка бы одна его не удержала.

- Значит, ей кто-то помогал, - постановил уже я и уставился на Нечаева, который и сам о том же, похоже, задумался.

- Из гостей даже не знаю. Все свои были. Из посторонних только Ксения Кирилловна.

- То есть Полина всё продумала до этого? - недоверчиво уточнила Лейла. - А откуда ей было знать, что Дан будет, когда мы с Сашей сами узнали о том вчера днём? И откуда ей было знать, что Ксения Кирилловна приедет и во сколько?

- Затык, - протянул Глеб.

И снова все замолчали, обдумывая ситуацию.

- Ксюша не собиралась приезжать, - припомнил я нашу последнюю переписку вчера. - Она задерживалась на работе, поэтому я ждал, когда она сообщит, что освободилась.

- Но приехала. И очень переживала, что с тобой могло что-то случиться, - закусил губу Санёк, постучав пальцами по столу. - Я тогда не придал этому значения. Мало ли синдром мамочки у неё взыграл.

Послал ему мрачный взгляд.

- Что? Она же как раз в том возрасте, когда вроде бы принято рожать, - оправдался Нечаев.

- Саш, лучше молчи, - проворчала Лейла.

- Значит, волновалась, - повторил Глеб.

- Дан, а дай-ка твой телефон, - вдруг попросил Вано, протянув руку.

Но я и сам уже лез в переписку.

- Последнее от Ксюшки, что освободилась, дальше ничего, - вынес вердикт осмотру.

- М-да… Это ничего не значит. То сообщение могли удалить сразу. Знатно вас развели, ребятки, - скривился Вано. - И, к слову, по поводу измены. Если тебе реально что-то подсыпали, то ты мог этого даже не осознавать. Сам же говоришь, что не помнишь ничего. Хер знает, как тебя торкнуло.

- Сань, а он точно участвовал? - уточнил мрачно Стас.

- Да говорю же, собственными глазами видел, как он её за бёдра удерживал. По спине погладил ещё пару раз. Нет, можно, конечно, сослаться на освещение плохое, что тупо перепутали, но эта дрянь имя назвала. Ксению так накрыло, что она некоторое время тупо смотрела на них, не моргая. Я её уводил оттуда совершенно невменяемую. Только в комнате моей пришла в себя. Она ж дождалась, когда всё закончится. Только потом позволила себя увести.

- Шок, - постановил Олег.

- Похоже на то, - кивнул Саня.

- Я пропал…

Автор следующего творения Хвиста:

Я смеялся, я пел, я летал над миром,

Когда встретил тебя, полюбил.

Ты мой мир, ты дыханье мое, я живой и счастливый.

Навсегда всегда-всегда ты со мной.

Но людская молва она зла и завистлива,

Ты поверила ей и ушла от меня навсегда.

Мир померк без тебя, стало серо кругом.

Без тебя пустота навсегда всегда-всегда.

Но я жить хочу и любить тебя снова.

Я смахну твои слезы, я возьму твою боль,

Только будь со мной навсегда всегда.

Мы пройдем с тобой вместе,

Только верь в меня навсегда всегда...

ГЛАВА 20

Что я там вчера говорила про боль?

Нет. Тогда ещё были цветочки. А вот сейчас, глядя в покрасневшие глаза Дана, отчего яблочный цвет казался ярче прежнего, я действительно прощалась с жизнью. Просто увидела его на пороге и воздух резко исчез из лёгких. Я только и могла, что стоять и смотреть на парня, который прожигал меня болезненным взором, полным тоски и вины.

Да лучше б я прям там вчера умерла!

Только бы не видеть сейчас этого затравленного выражения на любимом лице. Потому что мне до безумия хотелось верить, что всё случившееся сон. Хотелось вновь прижаться к нему, вдохнуть хвойный аромат его туалетной воды, ощутить тепло тела и услышать своё имя из его уст.

Какая же я всё-таки слабая!

На мою радость Дан ничего из этого не сделал. Просто стоял на пороге и молча ждал, когда я его впущу. А мне хотелось закрыть дверь и вернуться в постель, где бы я могла продолжить предаваться дальше своим переживаниям. Или же наоборот, сосредоточиться на работе, чтобы избавиться от них.

Как же больно его видеть!

Без него ещё больнее, но так я хоть немного смогу сохранить себя.

Знала! Знала же, что так будет!

Так почему сейчас мне хочется кричать и бить посуду?

Ведь ничего такого, чтобы меня могло удивить, не произошло. Всего лишь закономерный итог. Вот только мне так хотелось ошибаться. И потому я ждала. Пропустила Дана в квартиру и продолжила ждать объяснений.

Господи, да пусть уже скажет что-нибудь, а не смотрит на меня взглядом побитого щенка!

Это невыносимо!

Да пусть соврёт даже!

Чёрт с ним!

Я поверю!

Вот здесь и сейчас отчётливо осознала, что готова поверить любой его лжи.

Скажет, что ничего не было, значит, не было.

И плевать на всё и всех.

Но Дан молчал…

И от этого становилось только хуже.

Не знаю, сколько времени прошло, но он сдался первым.

- Ксюша, - привычно протянул моё имя, прикрыл глаза и опёрся спиной о дверь, закусив указательный палец сжатой в кулак ладони, а вторым ударил по металлическому полотну.

И всё…

Всё рухнуло.

Вот именно в это самое мгновение.

Вместе с моим именем.

Вместе с щемящей сердце безнадёжностью в любимом голосе.

Я всё-таки умерла...

- Уходи, - прошептала сквозь слёзы.

Не смогла их сдержать. Ни их. Ни остальных эмоций. Голос позорно дрогнул и отказывался выдавать ещё что-то.

Что ж я знала, чем мне придётся платить за эти чувства.

Душой и сердцем.

Душой и сердцем, которые я так безрассудно подарила этому мальчишке.

Всё же я тупая и наивная идиотка!

- Уходи! - повторила уже громче и требовательнее.

Конечно же, Дан не шелохнулся даже. Зато снова посмотрел на меня.

- Ксюш, я… - начал было и замолчал.

Ну да, что тут скажешь. Отрицать бесполезно, учитывая, что я видела. А Нечаев уже всё ожидаемо рассказал. И всё-таки я замерла, ожидая продолжения. Остатки надежды ещё трепыхались, пытаясь полностью раскрыть крылья и взлететь. Разум же шептал обратное. И ему я доверяла больше.

- Прости меня, Ксюш, - наконец, снова подал голос тот, в кого я позволила себе так неосторожно влюбиться, хотя столько раз запрещала до этого с другими. - Я не знаю, что сказать. Как оправдаться. Я, честно, сам не знаю, виноват ли я, так как совсем не помню вчерашний вечер. Точнее, конечно, виноват, потому что допустил эту ситуацию. И я бы очень хотел всё исправить, но я не могу. Впервые в жизни я не знаю, как, - в зелёных глазах блеснули слёзы. - Но я всё, что угодно, сделаю, чтобы ты меня простила, Ксюш, - постановил безоговорочным тоном. - Сейчас я уйду, как ты того желаешь, но вернусь. Вернусь уже с доказательствами своей вины или же наоборот. Но до тех пор… - в один широкий шаг приблизился ко мне. - Не смей записывать меня в предатели, слышишь? - сжал до боли мои плечи. - Не смей терять в меня веру. В нас. Если ты это сделаешь, всё потеряет смысл, Ксюш. А я не готов от тебя отказаться. Я лучше сдохну, вот честно, - впился в мои губы коротким поцелуем и… ушёл.

Ушёл, оставив меня ошеломлённую пребывать на месте, не зная, как реагировать на это всё. То ли радоваться. То ли плакать. От осознания собственной никчёмности. Потому что проклятая надежда всё же расправила свои крылья, не позволяя закрыться от одолевающих разум возникших сомнений. А вдруг?..