Невеста проклятой крови (СИ) - Дарова Мара. Страница 30

- Цинтия, прошу, успокойся, - прервал мои метания Давара. - Я не могу смотреть, как ты изводишь себя. Если веришь в мою невиновность, для меня это уже много.

- Этого “много” слишком мало, чтобы сохранить твою голову на плечах, - огрызнулась я. - Нужно найти настоящего преступника.

- Тут я вынужден согласиться, - кивнул граф. - Просто потому что пока он на свободе, тебе угрожает опасность.

- Если правильно все понимаю, - размышляла я вслух, снова начиная ходить из стороны в сторону. - То тебя подставили, решили сделать крайним, спихнув вину за мое похищение, чтобы настоящего преступника не искали. А значит подумать надо не о твоих врагах, а о моих. Вот только здесь все еще сложнее. Я совсем недавно в столице, единственные, кто может желать избавиться от меня, это другие невесты принца, то есть девушки участвующие в отборе, и их семьи. Но почему тогда вину решили повесить именно на тебя? 

Я остановилась на месте, внимательно глядя на графа.

- Может быть дело в той магической связи, что образовалась между нами? - предположила я. - Кто-то узнал о ней и…

- Это не имеет к случившемуся никакого отношения, - твердо заявил Давара.

- Откуда такая уверенность? - поинтересовалась я.

- Если бы знала природу этой связи, то поняла бы, - ответил хранитель мудрости.

- Так просвети меня! - топнула я ногой, решая, что уже достаточно долго ждала пояснений.

- Это моя ошибка, - вздохнул граф. - Сам не понимаю, как это случилось. Но тогда я связал нас клятвой верности, той, которой связывали магестов с королевской семьей.

Ужас тягучей обжигающей волной прокатился по моим венам. Такая клятва изначально использовалась для того, чтобы выстроить иерархию подчинения в королевской семье. Например, младшие братья короля приносили клятву, присягая ему на верность, и магия не позволяла ослушаться прямого приказа правителя. Потом ей стали пользоваться, чтобы сдерживать магестов, чья сила часто выходила из под контроля. Принося такую клятву, маги проклятой крови становились управляемы в любой ситуации - словом короля. То есть чтобы эта магическая связь установилась, мы с Давара либо оба должны быть из королевской семьи, либо один из нас должен оказаться магестом. И поскольку я не из правящей династии, а граф - не магест, остается только одно: я унаследовала магию отца. 

Получается, что проявившийся первый огонь - это побочный дар, а внутри меня, словно яд с отсроченным действием, зреет магия магестов. Магия, управлять которой учатся годами, которая способна разрушать города, к которой я не готова. А единственному человеку, чьей воле она подчинена, грозит смертная казнь.

- Цинтия? - обеспокоенно позвал меня граф. - Все хорошо?

- Не уверена, - честно ответила я. - Не представляю, как смогу сдержать проклятую магию, когда она пробудится. А ведь ее пробуждение неизбежно!

- Проклятую магию? - озадачился Давара. - Стой, думаешь, что ты - магест? 

Согласно закивала, до ужаса боясь услышать, как граф подтвердит то, что считала очевидным: мой отец - магест, я - дочь своего отца и наследница магии дома Стааф. И хотя первым после снятия печати показал свой характер живущий во мне огонь, это не значит, что другого дара у меня нет.

- Все не так, - отрицательно замотал головой хранитель мудрости. - Точнее не так просто. Я не смог ощутить в тебе проклятую магию, не смог даже понять, каков твой побочный дар. Огонь ли это или что-то другое, пока сокрытое. Магия слишком долго была под печатью, да еще и, как выяснилось, смешанной с другим заклятием…

- Точнее проклятьем, которое поразило короля! - не удержалась и вставила я.

- Откуда ты?.. - встрепенулся граф и даже попытался встать, но тут же, поняв, что сил ему на это не хватит, снова осел на землю. - Хотя это, пожалуй, сейчас не важно. Важно другое. Я перебрал уйму записей, скрижалей прошлого, разыскивая упоминания о подобных случаях магической связи, пытался найти какие-то упоминания о привязке одного мага к другому, о случаях обратной клятвы - королевской крови к подданному, - но ничего так и не отыскал. Ни одной заметки, ни одного случая за всю историю. Я не знаю, какова природа связавшего нас заклятия, как мне удалось его создать, у меня нет объяснений. Прости. Но чувствую, что мы соединены на уровне сердца магии, и я нахожусь в твоей власти. Остается надеяться, что ты не станешь этим пользоваться…

- Если мы не докажем твою невиновность, то воспользоваться этой нежданно свалившейся на мою голову властью не успею, даже будь у меня такое горячее желание, - фыркнула я. - Тебя казнят раньше.

- Да, на рассвете, - печально, но смиренно произнес Давара. - Следующего дня я уже не увижу. И никакие прошлые заслуги и родство с королевской династией не способны перевесить тяжесть обвинений. Но меня волнует не это…

- Не это? - всплеснула я руками. - Что же может волновать больше, чем собственная скорая смерть?

Тут же сам собой в мыслях всплыл образ его величества Лестуса Иврийскго. Его собственная кончина тоже не слишком-то волновала. Король беспокоился о последствиях совершенных им поступков, а точнее о том, как они отразятся на его потомках. Он был готов ответить за свои прегрешения. Но граф Давара ни в чем не виноват. Не представляю, кому удалось так задурить голову правителю, что он удовлетворился сомнительными уликами против графа, какой мотив, по его мнению был у хранителя мудрости и показался весомым. Может быть, проклятье уже затронуло разум короля и не позволяло ему мыслить достаточно здраво? В это верить не хотелось. Потому что тогда никакие слова и дела не смогут обелить графа в глазах Лестуса Иврийского.

- Я беспокоюсь о тебе, Цини! - выпалил граф. - Король торопится с отбором, готов пойти на сущее безумство, отправив невест тропой  ушедших, как делали в древности, наплевав на то, что это смертельно опасно. Особенно для современных магичек, которые не так сильны, как их нормундские предшественницы. Если бы я мог запретить тебе участвовать в этом мероприятии, то сделал бы это. Слишком много претенденток на роль королевы не вернулись с тропы ушедших в свое время. Ты слишком дорога мне, чтобы я мог позволить тебе рисковать.

Удивленно вскинула бровь. Сказанное графом выходило за пределы наставнического и даже дружеского беспокойства, и я решительно не понимала, к чему он клонит.

- Не смотри так… - улыбнулся и выговорил хранитель мудрости, глядя на меня устало. - Я при первой встрече отметил твою красоту, непосредственность, легкость… А потом… Когда нас связала магия, коснувшись твоей души, понял, что именно с такой девушкой хотел бы провести жизнь. Но я не принц, не наследник престола, чьей невестой ты являешься. Кроме того, соперничество с его высочеством  могли расценить, как государственную измену. Но теперь я могу сказать о своих чувствах. Дважды мою голову все равно не отрубят. Потому хочу спросить: если бы ты могла выбирать, кому бы отдала свою руку и сердце - мне или принцу Ориону?

Этот вопрос огорошил, выбил почву из-под моих ног. Я даже задохнулась, не представляя, что ответить. Орион или Камаль? Никогда не думала об этом, не представляла, что мной вообще может заинтересоваться хоть один из этих мужчин. Вопрос графа был настолько неожиданным, что я даже забыла как дышать, глупо хлопая глазами. Чтобы ответить надо было бы заглянуть в себя, отрешиться от цели сбежать от притязаний соседа, желаний защитить брата, поступить в академию магии… Ведь сейчас нет необходимости спасаться от Снейге - он в тюрьме, Габриэлю ничего не угрожает, а король уже обеспечил мне зачисление в Королевскую Академию магии. Так почему же я не могу ответить на вопрос графа Давара? Что мне мешает?

- Действительно, кому же? - неожиданно, заставив подпрыгнуть на месте, раздался голос за моей спиной.

Я резко обернулась и наткнулась на пылающий, стремительно темнеющий взгляд синих глаз его высочества.

Глава 21

Орион Иврийский

Хочет ли Цинтия быть со мной как с мужчиной, а не как с принцем и наследником престола? Я был намерен просить у графини Стааф честного ответа. Вот только сформулировав для себя это желание, ощутил, как внутри закрутился какой-то неприятный вихрь чувств. А что если откажет? Если не скрывая, прямо скажет, что привлекаю ее не я, а титул, возможность помочь своему брату и графству, или, еще хуже, слукавит, сказав, что испытывает ко мне чувства. Я почую такую ложь. Слишком часто приходилось ее слышать от особ всех сословий, желавших погреться в лучах моего родового положения, построить со мной хоть какие-то отношения ради выгоды.