Танцуй для меня, девочка (СИ) - Пырченкова Анастасия. Страница 9
Руль под его пальцами жалобно скрипнул. Пришлось вдыхать и выдыхать в поиске равновесия. Безрезультатно. Да и откуда ему взяться, когда он сам как оголенный нерв? Бомба с отложенным таймером. Вот-вот рванет, погребая все и всех на своем пути. Вот и старался сосредоточиться больше на дороге, сильнее давя в пол педаль газа. Пусть выйдет все это из него вместе со скоростью и ветром, дующим в приоткрытое окно.
Ни черта не помогало!
В голове вообще не осталось ничего полезного, кроме желания остановиться, достать из багажника непослушную девчонку, нагнуть ее прямо там и оттрахать до потери пульса. Чтобы ходить не могла, не говоря уже обо всём остальном.
Вот нахрена, спрашивается, вообще вернулась? Нормально же жилось вдали друг от друга. У Тенгиза вообще свадьба скоро, а он… опять погряз во всём этом хаосе, что принесла с собой Валентина. И это только первый день! Уверен, дальше будет только хуже. Хотя, куда уж хуже? Достаточно того, что вместо того, чтобы отвезти девушку к Арсению, он зачем-то привез ее к себе.
Ну, пусть будет потому, что им явно нужно поговорить, обсудить все и прийти к общему знаменателю. И то, что Валентина сейчас пьяная — даже к лучшему. Не будет сдерживать эмоции и мысли. Выплеснет все и успокоится. Они оба.
Хотя по приезду все равно не спешил покидать салон. Стуков и ругательств слышно уже не было, но Тенгиз не обманывался этим спокойствием. Его Валентинка что-то придумала.
На губах против воли расплылась улыбка. Он чертов мазохист — однозначно! Но соврет, если скажет, что мысли о дальнейшем не будоражили. Будоражили. Еще как. И это та самая причина, почему он привез девушку к себе. Он скучал. Его дом тосковал по ней. По ее смеху, гневным крикам, звону посуды и звукам прочих ломающихся вещей. По эмоциям, что она привносила в стены их жилища. По ней.
Глупо себя обманывать. Несмотря на всю идеальность, девочка Этери никогда и в сотую долю не пробуждала в нем подобного вихря ощущений. Да что уж там, ни одна другая женщина тоже бы не смогла. Такое подвластно только той, кто сейчас затаилась в багажнике в ожидании своего реванша. И, пожалуй, пора ей его уже дать.
С такими мыслями Тенгиз покинул прохладный салон, ступив в душную атмосферу улицы. К вечеру жара спала, но легче не стало. А может это все в его воображении от предвкушения дальнейшего. Не важно. Спектакль начался.
Графитовый оттенок авто ярко сверкнул на солнце, когда крышка багажника отъехала вверх, открывая взгляду лежащую внутри девушку. С виду уязвимая и беззащитная, но в карих глазах ярко пылала ярость. Майка задралась, оголяя плоский животик, как и юбка, позволяя видеть ажурную ткань белых трусиков. Темные волосы растрепались, личико раскраснелось, а приоткрытые губы так и навевали мысли обо всем самом неприличном. Как иначе, когда она сама вся выглядела так, будто ее только что долго и качественно имели?
И зря он отвлекся на внешний вид своей пленницы. Упустил самое главное — гаечный ключ, зажатый в хрупкой ладошке. Опомнился, когда левое плечо пронзило достаточно сильной болью. Настолько, что он невольно отступил. Чем девушка и воспользовалась, шустро выбравшись наружу. Самый большой выбрала, зараза! Как и силу совсем не сдерживала. Не менее громко принялась возмущаться.
— Ахалая, ты охренел?! Какого хрена ты меня туда засунул?!
— Не выражайся, — больше по инерции ответил мужчина, раздумывая, как бы аккуратнее отобрать у стоящей напротив орудие мести.
— Ах, не выражаться? — протянула ядовито девушка. — Да я ещё даже не начинала, чтоб ты знал! — повысила голос, от всей души хлопнув крышкой багажника, закрывая тот.
— Вот и не начинай, — согласился он с ней по-своему, искренне стараясь не рассмеяться.
Так забавно она злилась.
Валентина заметила, разозлилась еще больше.
— Не хочешь скандала, значит? — злобно прищурилась. — Ладно, — улыбнулась следом до того мило, что Тенгиз против воли насторожился.
И не зря!
Потому что скандала и правда не случилось. Девушка просто на всей доступной ей силе вдарила ключом по крышке багажника, оставляя на ней вмятину. И на этом не остановилась! Еще один взмах, удар и новая вмятина. На третьем замахе Тенгиз опомнился и попытался перехватить ключ, но Валентина вовремя увернулась.
— Не. Смей, — предупредил мужчина ее, когда она замахнулась в очередной раз.
Валентина на миг, и правда, замерла, затем вновь подарила ему свою ослепительную улыбочку, и…
Бам!
Заднее стекло пошло трещинами.
Твою мать!
— Валентина! — рванул он к ней в тот же миг, но она легко отпрыгнула в сторону прежде, чем он коснулся её.
Ещё и ключом по руке вдарила, чтоб руки не тянул.
— Что? — деланно удивилась. — Никакого скандала. Все, как ты хотел.
Как он хотел?
Ох, как он сейчас хотел!
Выпороть её!
И никакие сексуальные наклонности здесь были не причём.
Зараза кареглазая! Знала, как отомстить так, чтобы наверняка.
Что ж, сама напросилась.
Правда новая попытка отобрать у нее инструмент закончилась тем, что она вновь выкрутилась. И хоть он успел ее перехватить за талию и отобрать орудие мести, она также успела им повторно ударить по машине, оставляя на корпусе новую вмятину.
— Гадкая девчонка! — выругался Тенгиз сквозь зубы.
Гаечный ключ полетел в кусты, а сама девушка оказалась лежащей грудью на помятом багажнике, пригвожденная мужской рукой за шею. Настала очередь Тенгиза ласково улыбаться.
— Итак, — проговорил, задирая второй рукой юбку. — Как предпочитаешь платить за совершенное?
— Пошел к черту! — дёрнулась она, пытаясь оттолкнуться руками от машины и достать его ногами.
Безрезультатно, конечно же.
— Пусть тебе твоя невеста платит, если ей так нравится, а ко мне прикасаться не смей! — прошипела, продолжив попытки выкрутиться и оттолкнуть его от себя.
Улыбка на губах Тенгиза стала только шире.
— Не моя невеста разбила мою машину, а ты, — напомнил он, касаясь ажурной ткани на упругих ягодицах.
— А ты со всех берешь натурой, кто тебе вмятины оставляет? Тогда я вдвойне не желаю, чтобы ты ко мне прикасался, старый извращенец!
И вновь попыталась его пнуть. Пришлось зажать её ножки между своими. Вид на обнаженные ягодицы, едва скрытые тонким кружевом, навевал однозначные желания, но Тенгиз старательно игнорировал и их, и давно стоящий колом член. Последнее — так вообще полное безрассудство, на которое он не собирался вестись. А вот наказать взбалмошную девчонку — еще как стоило.
— Помнится, ты не особо была против, когда кончала на члене этого старого извращенца в свое время.
— Дурой малолетней была, забыл? — язвительно отозвалась Валентина.
— Да? А сейчас какая? — усмехнулся Тенгиз, сдвигая пальцы ниже, туда, где мокрая ткань трусиков выдавала с головой состояние своей обладательницы.
— Даже. Не. Думай, — процедила девушка, вновь безрезультатно дернувшись прочь. — Не из-за тебя я такая. Не надейся.
Сууукааа!
Ладонь, что на женской шее, что заднице, отдельно от разума сжалась крепче, на что девушка болезненно зашипела.
— Мне больно вообще-то! — возмутилась вслух.
А Тенгизу сейчас так и хотелось, чтобы ей было больно. Но хватку он ослабил. Вдохнул, выдохнул. То ни черта не помогло. В груди по-прежнему пекло так, словно кислотой окатили, и она теперь разъедала внутренности. Все глубже и болезненнее.
Нет, умом Тенгиз понимал, что она намеренно так говорит, но в памяти еще не остыли виденные фотографии, где она на каждой с новым мужчиной. И снова встал вопрос: со сколькими из них она спала? И как часто?
— Не из-за меня, говоришь? А из-за кого же тогда? Что-то я не вижу, чтобы рядом с нами еще кто-то был, — шепнул на ухо, склонившись над ней ниже.
Очень старался, чтобы голос звучал безразлично, но не вышло. Гнев просачивался в слова. Слова, которые он вообще не собирался озвучивать! Но не сдержался. Как и не удержался от того, чтобы опять приласкать охренеть какую влажную плоть пальцами. С девичьих губ сорвался тихий стон, который Валентина поспешила оборвать, но… поздно! И после этого она еще будет утверждать, что не для него?