Тереза Батиста, уставшая воевать - Амаду Жоржи. Страница 60

Фантастический сюрприз ожидал Терезу по возвращении домой после её дебюта в роли медсестры: она нашла Ото в стельку пьяным, язык у него заплетался, он бормотал что-то невнятное. После обрисованной перспективы быть избранным в депутаты парламента и возможности заразиться оспой врачишка заперся дома и выпил целую бутылку каш асы; не имея сопротивляемости к алкоголю и быстро опьянев, он вдруг увидел входящую оживлённую Терезу, собирающуюся рассказать ему о перипетиях дня. Ото отшатнулся от неё, говоря:

— Пожалуйста, до меня не дотрагивайся. Сначала оботри всё тело спиртом.

Он продолжал пить, пока Тереза принимала ванну, не захотел есть, а сел в кресло и что-то бормотал себе под нос. Не подходил к ней, а когда заснул, Тереза уложила его в постель, как он был, одетым. На следующий день она ушла из дому до того, как он проснулся, так что они не разговаривали. И все остальные дни, пока Ото боролся между желанием удрать с поля боя и стыдом, он к Терезе не прикасался. Спал он один на софе в гостиной и не вставал до тех пор, пока она не уходила, переставая обвинять его своим молчаливым присутствием. Да, обвиняла, потому что уходила каждый день рано утром помогать Эвалдо и Масимиано и возвращалась поздно вечером, разбитая от усталости. Он же каждый день всё меньше и меньше посещал свой пункт здравоохранения, где число больных увеличивалось, они приходили за марганцовкой, аспирином, камфорным спиртом. Для Ото же единственным лекарством была кашаса.

Когда же однажды Тереза разбудила его, ещё не протрезвевшего, и объявила, что у них кончилась вакцина, а ему необходимо идти принимать больных, так как доктор Эвалдо потерял сознание, у Ото вызрел план: поехать в Аракажу как бы за вакциной, но там заболеть. Грипп, колики, анемия, лихорадка — всё, что угодно, только чтобы попросить себе замену в Букиме и больше туда не возвращаться. За последнее время он совсем опустился: небритый, с воспалёнными глазами, хриплым голосом, стал груб в обращении. А уж когда Тереза довольно резко потребовала, чтобы он расстался с бутылкой и шёл исполнять свой долг врача, как это делал доктор Эвалдо, и посещать больных, он разразился криком:

— Убирайся отсюда, грязная потаскуха!

— Нет, не уйду. У меня тут дел много.

Уставшая за день, она повернулась к нему спиной и заснула. Теперь она была свободна от домогательств пьяного врачишки, с ума сходившего от страха, — прелести Терезы его больше не волновали.

А уж когда сердце доктора Эвалдо сдало, хотя мужество его не покинуло, он и на смертном одре продолжал думать о вакцине для народа, молодой врач Ото не стал дожидаться похорон коллеги: «Я еду за помощью в Аракажу, привезу вакцину, как только получу». Без багажа, украдкой, услышав гудок паровоза, он бросился на станцию и укатил в Баию. В Аракажу поезд должен был идти через четыре часа, но он не сумасшедший, чтобы здесь, на земле чёрной оспы, оставаться хоть ещё одну минуту, да к тому же в компании с этой безумной Терезой, чтобы её сожрала оспа!

Хватило жителям Букима в дни разгула чёрной оспы и преудивительнейших событий. Одним из них был побег главного врача пункта здравоохранения от оспы, от которой он удирал с такой поспешностью, что даже сел на поезд, следовавший как раз в обратном направлении, а именно в Баию. Рассказ фармацевта на пороге аптеки о встрече с доктором Ото на железнодорожной станции вызвал дружный хохот среди всеобщего горя. «Куда это вы, доктор, так торопитесь?» — «Еду в Аракажу за вакциной». — «Но этот поезд в Аракажу не идёт, он только что оттуда прибыл и идёт в Баию». — «Мне годится любой поезд и любое направление: нельзя терять ни минуты». — «Но вакцина — вот она, я привёз её, привёз более чем достаточно, можно сделать прививки всему штату Сержипе. Так что оставайтесь в Букиме, доктор, со своими избирателями, а если у вас ещё есть деньги, со своей красоткой, она у вас — пальчики оближешь».

Другим не менее удивительным событием был и сформированный под командованием Терезы Батисты маленький отряд из проституток, девиц Мурикапебы, они прочёсывали город, окрестности и делали прививки. Вкусная Задница, прозванная так за свои габариты, тощая Марикота — такие сейчас в моде, Волшебная Ручка, прозвище за ней осталось со времён юности, и Мягкая Булочка — соблазнительная старуха, многим и такие нравятся, старая Грегория с полувековым служебным стажем, она появилась здесь одновременно с доктором Эвалдо, и Козочка — пятнадцатилетняя девчонка, вот уже два года занимающаяся подобным ремеслом. Когда Тереза обратилась к ним с просьбой помочь, старуха ответила отказом: как сумасшедшая, полезет в самое пекло оспы? Но Козочка согласилась: я пойду. Они заспорили. Да что им терять, кроме вечно голодной жизни?! Такой жизни не захочет даже чёрная оспа, как не хочет её сама смерть. А может, Грегория сыта своей голодной жизнью? Их было шестеро, все шестеро — для женщин их профессии нет ничего трудного, поверьте, — тут же обучились делать прививки, научились у Терезы, Маси и аптекаря, как и научились собирать навоз, мыть марганцовкой больных, прокалывать пустулы, копать могилы и хоронить людей. И делали это одни проститутки.

Чего только не видели жители Букима в дни разгула чёрной оспы: толпы ослеплённых оспой людей, изгнанных с фазенд и бредущих по дорогам к городу в поисках лазарета, и умирающих, умирающих на пути следования. Видели и покидающих свои дома, бегущих, не раздумывая, куда глаза глядят. (Посёлок Мурикапеба совсем опустел.) Видели, как с карабином в руках фермер Клодо встретил двух беглецов, объявившихся у него на ферме.

Один был убит сразу, другой долго мучился. Тогда как сам Клодо уже был заражён, и он, и его жена, и двое сыновей, и ещё один приёмный — никого в живых не осталось.

Видели и Терезу Батисту, поднимающую ослеплённого больного вместе с Грегорией и Козочкой. То был Закариас, но ни старуха, ни девчонка не узнали своего возможного клиента в ту первую ночь, когда в Букиме объявилась оспа. Закариас и ещё трое заболевших были изгнаны из имения полковника Симона Ламего. Полковник не потерпел заразы на своих землях — пусть подыхают где угодно, только не здесь, где они могут заразить остальных работников и членов его благородной семьи. Когда Закариас и Топиока подхватили оспу, полковник был в отъезде, и они какое-то время оставались на фазенде, Топиока вскоре умер, успев заразить ещё троих. Когда же вернулся полковник, он дал нагоняй надсмотрщику, и тот потащил четверых больных прочь от ворот. Трое ушли в лес, искать место, где спокойно смогут умереть, а Закариас, любящий жизнь, пошёл в город. Обнажённый, с гноящимися язвами на лице и теле, он обращал в бегство встречавшийся ему народ, пока, лишившись сил, не упал на площади перед церковью.

Тереза увидела его и с помощью двух проституток — никто, даже Маси дас Неграс не решался тронуть это гниющее тело — подняла его, запихнула в мешок и, взвалив на спину, потащила в лазарет, где уже находились две женщины и парень, добравшиеся сами, не считая четырёх других, прибывших из Мурикапебы. Просочившийся через мешковину оспенный гной Закариаса запачкал платье Терезы.

«Целым и невредимым отправился врач Ото провести уик-энд в столице…» — посмеивался, говоря это, аптекарь Камило Тезоура, рассказывавший об отъезде врачишки. Теперь главным на пункте здравоохранения был Маси дас Неграс, а медицинскими сёстрами — местные проститутки.

Но болтливому аптекарю пришлось замолчать, когда перед ним предстал заболевший оспой Масимиано.

Несмотря на повторную прививку, сделанную в начале эпидемии, Маси в конце концов мог поплатиться жизнью за спасение жизни других. Теперь командование боем с чёрной заразой взяла на себя Тереза, она уложила Масимиано в кровать врача-дезертира, а сама перебралась в Мурикапебу к проституткам.

Под руководством Терезы новоявленные медсёстры сделали прививки большинству жителей города и сельской местности. Они хорошо знали, где жили и работали оставшиеся в живых люди, и успешно убеждали упрямцев и невежд сделать прививки. На плантации полковника Симона Ламего, который запретил им вход на свою фазенду: «Следом за вакциной приходит оспа», — твердил фазендейро, Тереза с ним схватилась.