Любовница бродяги - Гудмэн Джо. Страница 46

— Я не собираюсь в Денвер. Я собираюсь в Джагглепс-Лжамп.

— Не собираетесь, по крайней мере сегодня.

Ее вздох означал неохотное согласие. Тропа начала карабкаться вверх.

— Видимо, это означает, что я остаюсь с вами, — сказала Ренни, глядя прямо перед собой.

— Видимо, означает.

Раньше они уже жили вместе в одном доме, и Ренни было нетрудно понять, насколько здесь все отличается. Снаружи казалось, что грубо сколоченная деревянная хижина по размерам не больше гостиной в ее собственном доме. Изнутри она казалась еще меньше. Большую часть одной из стен занимал сложенный из камня камин. Около его плиты находился небольшой стол с двумя стульями, один из которых криво стоял на ножках разной высоты. Здесь же были раковина и насос, большая железная плита, открытые полки с разнокалиберными тарелками и кладовая, в основном заполненная консервными банками. Около бостонского кресла-качалки лежал потертый коврик, совершенно обтрепанный по краям и заляпанный глиной. У окна стояла скамейка.

Напротив камина узкая, грубо сколоченная из сосновых досок лестница вела на чердак. Рядом занавеска частично прикрывала деревянную кадку для мытья. Джаррет сообщил ей, как будто она и сама об этом не знала, что туалет находится снаружи.

— Дрова вон там, — сказал он, указывая вправо от камина. — Снаружи есть еще. Хорошо бы вам развести огонь, пока я позабочусь о лошадях и внесу наши вещи. Вы умеете это делать, нет?

Она кивнула.

— Ладно. — Джаррет снова надел свою шляпу, наклонив голову перед тем как выйти.

Ренни закрыла за ним дверь и привалилась к ней.

— Да, я умею разжигать огонь, — пробормотала она. — Но не знаю, хватит ли мне сил зажечь спичку, не говоря уже о том, чтобы поднять полено.

Она заставила себя оторваться от двери. С трудом переставляя ноги, не думая ни о чем, кроме того, что нужно сделать, Ренни все же сумела к моменту возвращения Джаррета разжечь в камине яркое пламя.

Он проверил ее работу, подбросил еще несколько поленьев и разжег плиту.

— Вы сможете отнести свои вещи на чердак? Ренни скептически посмотрела на лестницу, но решила играть до конца.

— Смогу. — Она подняла свой спальный мешок и прочие вещи. — Где вы будете спать?

Джаррет в этот момент распаковывал продуктовые припасы и ответил не сразу. Не говоря ни слова, он указал на скамейку у окна.

Ренни взглядом сравнила его сто восемьдесят с лишним сантиметров роста и скамейку, в которой вряд ли было метр двадцать.

— Но это же смешно.

Она была готова спорить, но Джаррет остановил ее одним взглядом. Качая головой, Ренни пошла к лестнице. Чтобы перенести вещи на чердак, ей понадобилось несколько ходок. Ренни искренне радовалась, что часть ее вещей так и осталась в салуне Бендера. Еще одного подъема по лестнице она бы не выдержала.

— Вы собираетесь когда-нибудь снять пальто? — спросил Джаррет, когда она приблизилась к плите. — Знаете, я ведь не собираюсь на вас нападать.

Обиженная его тоном, Ренни медленно расстегнула редингот. До-того как она принялась ходить на чердак и обратно, ей было холодно. Ренни не стала об этом упоминать.

Джаррет указал на ряд крючков у входной двери, где висело его собственное пальто.

— Вон туда.

Ренни повесила пальто.

— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила она. Джаррет готовил лапшу, нарезая тесто ровными полосками и бросая их в кипящую воду. На другой горелке закипала кастрюля с подливкой.

— Вы умеете готовить? — спросил Джаррет.

— Нет.

— Я так и думал. — Кивком он указал на стол. — Можете накрыть на стол. Посмотрите вокруг себя и найдете все что нужно.

Теперь она скорее прикусила бы язык, чем стала спрашивать, где что лежит. Когда было нужно что-то, находившееся вне ее досягаемости, Ренни подтаскивала стул к полкам, становилась на него и отыскивала необходимую вещь. Вся эта деятельность в конце концов вызвала еще одно язвительное замечание Джаррета.

— Не делайте из себя великомученицу, — сказал он, наблюдая, как Ренин в очередной раз отодвигает в сторону стул. — В следующий раз лучше спросите.

Закончив накрывать на стол, Ренни села в кресло-качалку спиной к Джаррету и положила ноги на каменное подножие камина. Оставшиеся в волосах булавки она удалила, волосы распустила по плечам и принялась расчесывать их пальцами, тщательно расплетая узелки.

Садясь за стол с котелком лапши в руках, Джаррет задел за его край. Он заметил, как Ренни вздрогнула. Он пожалел об этом, но порадовался тому, что она наконец прекратила свое немелодичное пение. Было так уютно сидеть перед камином, видеть, как отсветы огня играют в ее волосах, как она лениво покачивается в кресле и напевает про себя.

— Вы фальшивите, — сказал Джаррет. Ренни не обиделась.

— Я знаю. У меня полностью отсутствует слух. Она перестала качаться.

— Прошу прощения. Наверно, я вам надоедаю?

— Нет, — коротко сказал он. Во всяком случае, не так, как она думает.

Этот ответ не удовлетворил Ренни. Она решила, что больше никогда так делать не будет. Тем не менее она продолжала раскачиваться и заниматься своими волосами.

— Обед готов, — сказал Джаррет. — Еды не так много, но это даст нам возможность продержаться, пока Джолин не принесет свежие припасы из города.

Ренни начала укладывать волосы.

— Оставьте это, — сказал Джаррет. — Ваша головная боль пройдет быстрее, если вы махнете на них рукой.

Она спрятала в карман булавки и наскоро заплела косу, а потом присоединилась к Джаррету за столом. Когда он положил перед ней большую порцию лапши с подливкой, у Ренни потекли слюнки. Она наклонила голову, совершая молитву, а затем, подняв взгляд, обнаружила, что Джаррет пристально смотрит на нее. Неправильно истолковав этот взгляд, Ренни дотронулась до распухшей левой щеки.

— На вид это так же плохо, как на ощупь? — спросила она.

— Хуже.

Ренни коротко кивнула, принимая это как бесспорный факт, и опустила руку, затем взяла вилку и начала есть. Толстая лапша была мягкой, а подливка — очень острой, с большим количеством лука и красного перца.

Джаррет продолжал смотреть на нее. Морщины в уголках его глаз четко обозначились, темные брови нахмурились в раздумье.

— А вы совсем не тщеславны, — промолвил он. Ренни не могла понять, что он хочет этим сказать, и насторожилась. В глазах появилась подозрительность, смех был нервным и застенчивым.

— Должно же у меня быть что-то, чем можно гордиться? — Она опустила взгляд и продолжала есть, надеясь, что эта тема исчерпана.

Так оно и вышло, но только потому, что Джаррет не знал, как сказать ей, что ее волосы представляют собой чарующее сочетание цветов и оттенков и сияют сами по себе, даже вдали от огня. Он не только не знал, как сказать, но и не знал, хочет ли вообще об этом говорить. В результате обед прошел в молчании.

Когда появилась Джолин, уже наступили сумерки. Ренни сидела на скамейке у окна, читая пожелтевшие газеты, которые покрывали полки до того, как Ренни их конфисковала. Она было попыталась подняться, чтобы помочь Джолин с принесенными припасами, но Джаррет жестом велел ей оставаться на месте.

— Я ей помогу, — сказал он. — Для этого не нужно трех человек. Здесь не так уж много всего.

Он надел пальто и вышел. Через несколько минут Джолин вошла в хижину, нагруженная свертками. Джаррет потопал ногами, отряхивая их от снега, сбросил на стол свой груз и помог Джолин снять накидку.

Глаза Ренни широко раскрылись от удивления, когда она увидела на Джолин фланелевую рубашку и облегающие джинсы.

Заметив выражение ее лица, Джолин оглядела себя и засмеялась.

— Никаких подштанников — только эта тоненькая штука, которой никакая погода не страшна. Я не выношу, когда ветер задувает мне под юбки и застуживает мою…

— Джолин! — предостерегающим тоном произнес Джаррет.

— Мою задницу, — невинно улыбаясь, закончила Джолин. — А ты думал, я что собираюсь сказать?

Джаррет грозно взглянул на нее и продолжал разбирать вещи.