Жена (не) подарок (СИ) - Белозубова Ольга. Страница 11

Арчи взял меня за руку и уверенно повел за собой: на лестницу и дальше, на второй этаж. А вскоре открыл дверь в кабинку и пригласил войти.

Внутри царил мягкий полумрак. У стены стоял большой диван, а перед ним — стол с шампанским в ведерке, фруктами и разными нарезками.

Я изумленно открыла рот: противоположная стена была стеклянной, но только изнутри. Получается, гости ВИП-кабинки видели то, что происходило снаружи, но их самих не видел никто.

— Шампанского? — предложил Арчи после того, как я уселась на диван.

— Не пью, — мягко улыбнулась я.

—  А маску снимешь?

Я покачала головой.

Он приподнял бровь, но никак не прокомментировал мой отказ, сел рядом.

А затем заговорил. Спокойно и с улыбкой. В какой-то момент мои плечи расслабились, и я перестала смущаться.

Слышала ли я, что он рассказывал? И да и нет. Я ловила каждый его жест, каждое движение и улыбку, поэтому его слова в одно ухо влетали, а в другое вылетали.

«Я могу общаться с другими мужчинами, могу!» — ликовала про себя.

А еще... жутко хотелось снова потрогать его мышцы.

«Мила!» — одернула сама себя.

— А ты? — неожиданно прервал мои пошлые порывы Арчи.

— Что я? — захлопала ресницами я.

— Чем увлекаешься? — Он повторил вопрос.

— В основном шитьем, — с готовностью поведала я. Мне только дай оседлать любимого коня, я ж могу долго с него не слазить. — С детства люблю делать людей красивыми, подчеркивать их индивидуальность. Вот, как раз диплом модельера получила, собираюсь искать работу по профессии.

— Я понял. — Улыбка Арчи вдруг угасла.

Флер легкости каким-то неуловимым образом рассеялся. Хотя я так и не поняла, что изменилось. Что я такого сказала?

Арчи вдруг прищурился, а затем потянулся ко мне и накрыл мои губы своими.

Я охнула про себя, однако вместо того, чтобы оттолкнуть наглеца... ответила на его поцелуй.

Он неспешно ласкал, дразнил, умело исследовал. Одной рукой зарылся в мои волосы, а другой гладил мою обнаженную спину.

А я с пылом прижималась к его твердой груди.

В жизни бы не подумала, что близость незнакомого мужчины может действовать ТАК. Я невольно вспомнила о муже. Да, прикосновения Олега до сих пор вызывали во мне бурю эмоций, но это... Эти ощущения были другими. Более насыщенными, что ли.

Каждое касание Арчи пробуждало внутри незнакомые до этого ощущения, тело жаром отзывалось на самое невесомое его прикосновение. Разве так бывает?

Через несколько минут он нехотя оторвался от меня. Я учащенно дышала, глядя ему в глаза. Он отвечал тем же.

О, что это был за взгляд! Опутывающий, манящий.

Он словно паук умело раскинул свои сети, и глупая маленькая бабочка попала в них задолго до того, как успела это осознать. Она даже не барахталась, лишь с трепетом ждала, когда паук приблизится и возьмет свое.

Я встряхнула головой, чтобы наваждение прошло, но... ничего не вышло.

Он наклонился ко мне медленно-медленно.

— Уходи. У тебя пять секунд, иначе будет поздно.

Подушечки его пальцев в это время заскользили от моей ладони вверх по внутренней стороне руки — по неприкрытой коже, вызывая будоражащие мурашки.

Он смотрел на меня потемневшим взглядом, а его горячее дыхание обжигало не хуже знойного летнего солнца.

И я позорно сбежала.

В мыслях. Наяву задрожала от возбуждения, ощущая тугой узел внизу живота.

«Мила, да ты же не сможешь быть ни с кем, кроме меня!» — всплыли в памяти слова мужа.

Я вздрогнула, посмотрела Арчи в глаза, а через секунду потянулась к нему губами.

«Мила, что ты творишь?» — оглушающее заорала сирена внутри.

Но я лишь отмахнулась и сдалась на милость победителя.

Глава 10

«Кто ты?» — вопрошала я у отражения в зеркале ванной.

Смотрела, как по умытому лицу стекали капельки воды, слушала ускоренное сердцебиение и краснела все больше от мелькавших в голове картинок.

Картинок сегодняшней ночи. Вот Арчи с потемневшим взглядом и без того темных глаз кладет руку на мое бедро и неспешно поднимает ее все выше вместе с платьем... Вот он бережно опускает меня на диван и прокладывает дорожку из поцелуев от шеи вниз... Вот приподнимает меня, но лишь для того, чтобы снять платье. А дальше — чистые эмоции.

Эмоции настолько яркие, настолько острые, словно он прекрасно знал мое тело. Знал, как сделать мне и себе максимально приятно. Я провела рукой по бедру, затем по животу и груди, прикрыла глаза — как же так? Я будто до сих пор чувствовала его прикосновения к своей разгоряченной коже.

Несколько раз подрывалась ночью в постели и мучительно стонала про себя, вспоминая подаренные Арчи ощущения.

«А-а-а-а!» — хотелось прокричать и теперь. Как могла так поступить — лечь в постель с первым встречным? Я втянула голову в плечи и опустила ее, вцепившись пальцами в столешницу. Но хуже даже не это. Хуже другое: мне понравилось. Мне, черт возьми, очень понравилось! Господи, что со мной не так?

И Арчи. Что обо мне подумал Арчи, когда я жадно впитывала его ласки и стонала под ним как самая развязная девица с улицы красных фонарей?

Хотя какая разница? Я определенно видела его в первый и последний раз. После того как все закончилось, он невозмутимо предложил вызвать мне такси.

Его словно подменили. Вместо щедрого на ласки мужчины передо мной был хладнокровный тип с той самой хитрецой во взгляде, которую я заметила изначально. И реплики стали сухими, словно бездушными.

И все на этом. Ну, а что я хотела? Я попользовалась им, он попользовался мной. Понятно ведь, для чего люди в клуб приходят — явно не искать отношений в стиле «и жили они долго и счастливо».

А в голове тем временем только его руки, губы, горячее дыхание и темные, почти черные глаза. И жгучий стыд.

Мне казалось, стоит только выйти из дома, да что там, спальни, и при первом же взгляде на меня все поймут, что произошло, поймут, какая я беспринципная дрянь и дешевка. И няня в том числе. Пальцем, может, показывать и не станут, но осудят.

Впрочем, не больше, чем я сама.

До сегодняшнего утра и не подозревала, что можно и жалеть о сделанном, и не жалеть одновременно. Пусть и таким постыдным образом, но я убедилась, что определенно точно смогу быть не только с Олегом, что бы он ни говорил.

Короче, клин сработал. Да что там, СРАБОТАЛ. Во всяком случае так я думала до той злосчастной утренней эсэмэски.

Вышла из ванной и услышала, как пиликнул телефон на тумбочке. Схватив его, присела на кровать и принялась читать:

«Моя единственная, любимая Мила, доброе утро! Я не могу без тебя!

Безумно скучаю по твоему запаху, нежной коже и ярким любящим глазам. Жду не дождусь нашей встречи. Ты — мое солнце, моя душа, моя единственная любовь. Мой идеал. Моя богиня. Я не вижу своей жизни без тебя и готов на все, чтобы ты вернулась. Прости меня, дай нам шанс. Я докажу, что достоин твоей любви».

Я взглянула в окно — проверить, не высыпал ли снег в конце июня. Это что за резкая смена мировоззрения у Ремезова? Кто его по темечку стукнул?

Я даже головой потрясла, но его слова никак не желали укладываться в голове.

Это какой-то сверхцинизм, как по мне.

Ладно бы жаловался, что я потолстела, и он нашел худее.

Или что я фиговая хозяйка, а любовница ублажала его деликатесами и сводила с ума запахом домашней еды.

Или что я бревно в постели и не шла на эксперименты, поэтому он, бедняга, был вынужден удовлетворять желания на стороне.

В общем, дал бы хоть какое-то обоснование неоднократных измен!

Но нет, это его «мой идеал, моя богиня» сводило с ума. Если я идеал, то какого хрена он парковал то, что не должен был парковать, на чужой стоянке?

Да у него там явно сквозняк на чердаке, пора к специалисту топать.

Я поежилась. Мне стало попросту страшно. Потому что знала, на что он способен и как может быть настойчив и даже назойлив, если нужно.

Теперь все его качества, которые помогли ему пробиться в работе, точно повернутся против меня.