Жена (не) подарок (СИ) - Белозубова Ольга. Страница 45

А чего тянуть, так? Все равно предложение делать, почему бы и не сейчас.

Я отстранился от Милы, заглянул ей в глаза, провел большим пальцем по нежной коже щеки.

— Мила, выходи...

Договорить не успел. В следующий миг она в ужасе округлила глаза, подпрыгнула на месте и заверещала так, что у меня в ушах зазвенело:

— А-а-а-а!

Глава 43

Артур Арчин

Раздался лай, который я сразу узнал. Рра, мой верный хаски. Похоже, его привезли из ветеринарной клиники, и дверь открыла домработница.

Пес, как только его спустили с поводка, отправился на поиски любимого хозяина.

Как только я умудрился его не заметить? Наверное, слишком увлекся процессом поцелуя с Милой. Но и верный хаски изрядно удивил: он не отличался тихим нравом, а тут словно вспомнил все, чему его обучали кинологи, и подкрался медленно, сначала обнюхав незнакомого человека.

— Фу, Рра! — мигом бросил я. — Все хорошо, малыш, это свои.

Добавил, обращаясь Миле, которая хлопала ресницами, переводя взгляд с меня на собаку.

— Не бойся, он ничего тебе не сделает без моей команды.

Рра после кодового слова «свои» заметно расслабился, бросился ко мне, изо всех собачьих сил виляя хвостом и радостно повизгивая.

Я присел на корточки и взъерошил шерсть преданного друга, позволяя ему лизать мое лицо.

— Ну хватит, хватит! — засмеялся, когда хаски прыгнул на меня и чуть не повалил навзничь.

Это действо заняло от силы секунд пятнадцать, и все это время Мила медленными шажочками пятилась в сторону дома.

— Мила, ты чего? — выпрямился я и негромко приказал собаке: — Рра, гулять.

Пес тут же принялся радостно скакать по саду, обнюхивая свои владения.

— Я... кх, кх, — прокашлялась Мила и тоненько пискнула с все такими же круглыми глазами, — боюсь собак!

Она начала активно жестикулировать, медленно подходя ко мне, и словно заоправдывалась:

— Ну представь себе: стою, никого не трогаю, и вдруг мне в ногу сзади тыкается что-то мокрое и холодное! Ты бы как отреагировал, а?

Как-как, уж точно не стал бы прыгать до потолка и проверять на выносливость барабанные перепонки собеседника.

Вообще, конечно, занятно получается: это ведь еще доберманов не привезли. Выходит, тут ор выше гор ежедневно стоять будет? М-да, ситуация.

— Почему боишься? — задал резонный вопрос я.

— Ну... — замялась Мила и потупила взгляд. Помолчала секунд десять и только потом продолжила: — Меня в детстве укусила собака.

— Сочувствую, — помрачнел я. — Как это произошло?

— Помню, — погрузилась в воспоминания она, — нас вывели гулять зимой, и сначала все шло хорошо. Мне тогда было лет восемь. Потом я за длинным забором из решеток увидела красивую собачку, рыжую такую, с грустным-прегрустным взглядом. Жутко захотелось как-то ее приободрить. Короче, пока нянечка смотрела в другую сторону, я пулей рванула к забору, достала из кармана недоеденную с обеда печенюшку и протянула через забор собаке. А та возьми да и зарычи на меня! Я с испугу аж угощение выронила, а она ка-а-ак лязгнула зубами, куснула ладонь.

— Сильно тяпнула? Какую ладонь? — перебил ее я.

— Правую.

— Покажи.

Мила послушно протянула руку, однако никаких следов укуса я не обнаружил и недоуменно протянул:

— Не понял. Нет ведь ничего?

— Я и говорю: гуляла в варежках. Синяк был, но сошел. В общем, я кинулась в рев, а вместо утешения еще и втык получила. Вроде как сама виновата, нечего было приставать к бездомной псине. — В голосе Милы засквозила обида. — Но я же хотела как лучше!

Так дело не пойдет. С ее страхом надо что-то делать до того, как сюда привезут намного более грозных на вид доберманов.

— Столько лет прошло, пора забыть ту историю, не находишь?

Мила нахмурилась, обиженно на меня глядя.

— Тут скоро еще и доберманы будут, надо привыкать. Начни с хаски, он общительный и дружелюбный пес, — пояснил я и отдал команду: — Рра, малыш, ко мне!

Через десять секунд тот примчался и начал крутиться у моих ног.

— Погладь его, — предложил Миле.

Она в ответ на мое предложение замотала головой и уставилась на собаку так, словно перед ней стояла кобра, мерно покачиваясь и опасно раздувая капюшон.

— Он обучен и не кусает без команды. Сидеть, — велел я псу, и тот послушно замер, виляя хвостом. А я добавил, махнув рукой на Милу: — Рра, это друг.

Пес преданно уставился мне в глаза: мол, все понятно, шеф.

— Я не могу его погладить... — насупилась Мила. — Не могу, и все тут!

Тогда я сделал шаг вперед, закрывая ее собой, накрыл ее ладонь своей и потянулся к хаски.

— Давай вместе. Я рядом, не бойся.

Медленно-медленно опустил наши ладони на холку собаке и сделал пару поглаживающих движений.

Рра завилял хвостом пуще прежнего.

— Вот так. Теперь сама.

Мила громко сглотнула, но все же решилась: шустрым, практически молниеносным движением скользнула рукой по шерсти хаски и отпрянула.

— Все, я погладила!

Весь ее вид кричал: проси — не проси, большего не дождешься. Тебе надо — ты и гладь.

Я довольно кивнул, постановив: для начала хватит и этого.

— Отлично! Пошли ужинать?

Мила схватила меня под локоть, и мы двинулись в дом.

— А почему его так странно зовут?

— Рра? — улыбнулся я. — Он сам выбрал себе имя. Когда я приехал в питомник, чтобы выбрать собаку, меня подвели к нескольким щенкам. Так вот, все рычали как полагается: «р-р-р», а этот отличался от остальных своим «р-р-ра». Его и выбрал.

— Понятно, — протянула Мила и перевела тему, защебетала: — Ой, а у меня сегодня на работе такой смешной случай был, ты не поверишь.

Я слушал ее первые секунд двадцать, а потом меня как обухом по голове стукнули.

Что, если Мила намеренно переводила тему? И предложение мое прервала нарочно?

За ужином я мрачно ковырял вилкой еду, так ничего толком и не съев.

Мила сначала пыталась меня разговорить, но все, чего дождалась, — ответов невпопад. Сдалась и ужинала молча, изредка бросая на меня подозрительные взгляды.

В конце концов я не выдержал, резко встал, отодвинув стул, и заявил:

— Я в кабинет, надо поработать.

Все равно аппетит как рукой сняло.

Работать не собирался, а вот поразмышлять — да.

В кабинете плеснул себе в бокал двойную порцию односолодового виски и приземлился в любимое кресло.

Крутанул пальцем стоящий на столе глобус и пригубил напиток. Потом еще. Только после этого откинулся на спинку кресла, сцепив ладони в замок за головой, и поджал губы.

Ай да Мила, ай да молодец! Вон как все провернула, что я не сразу и догадался. Чуть не повелся, как доверчивый лопух.

Ну право слово, чего было так прыгать, будто ее крокодил укусил. Это всего лишь собака. Собака! Все знают, хаски — безобиднейшие существа. Еще ни одной статьи в интернете не видел с разгромным заголовком: «Хаски загрыз человека до смерти!» Скорее уж, «зализал до потери пульса».

Да и шрама никакого не было. Получается, она сразу поняла: я намереваюсь сделать ей предложение, и в свою очередь начала делать все, чтобы мне помешать.

И про собаку наврала, как пить дать, ведь задумалась сначала. Наверняка придумывала историю пожалобнее.

Быстро она соображает, я бы даже сказал, слету. Сориентировалась, словно водитель в аварийной ситуации.

Или все же не поняла, что я предложение делал?

«Да ну», — поморщился тут же. Тут никаких сомнений нет и быть не может. Потому что как еще можно было додумать в голове мою фразу «Мила, выходи»?

«Мила, выходи гулять?»

«Мила, выходи из транса?

«Мила, выходи на тропы войны?»

«Мила, выходи на волю?»

Бред сивой кобылы.

Это никак нельзя понять по-другому, особенно в такой обстановке.

Да, она однозначно сделала это нарочно. Грамотно съехала, что сказать. Ну, как грамотно, я все равно просек. Однако она так резко меня оборвала, будто ее бомж какой замуж позвать решил, а не успешный молодой мужчина.