Мне все равно (СИ) - Блио Элен. Страница 2
- А мы ничего не брали. Она врёт.
- Она сама!
- Да она все специально, она же с диагнозом! Вы не в курсе? – Миронова оказывается знает такое слово как диагноз? Неужели!
- Она дикая, больная! Нам «рили» с ней в классе страшно находиться! – неужели, Дуня?
Усмехаюсь про себя - тебе бывает страшно?
- Да хватит вам, реал, верните ей «шмот»!
- Она сама разделась, мы ваще не при делах.
- Молчать! – Конор дует в свисток. – Молчать! Быстро вернули вещи, я сказал!
Я стою вполоборота к двери. Готова реально выйти и пройти через всю школу.
Как леди Годива, блин.
Замечаю, что там, за дверью, в тени кто-то стоит. Подглядывает за представлением и не заходит? Интересно, и давно? Может, еще и снимает моё шоу? Впрочем, мне всё равно, как всегда…
Словно отвечая на мои мысли таинственный наблюдатель решает выдать свое присутствие.
Открывает двери и заходит в спортивный зал.
Узнаю его и с досадой понимаю, что руки холодеют и покрываются мурашками.
Высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой. Сильный. Красивый. Наглый. Безбашенный. Умный. Циничный. Жестокий.
Тор. Роман Торопов.
Я бы могла сказать, что он моё проклятие. Но не скажу. Потому что мне плевать на него так же, как и на остальных.
Ну, почти. Только знать об этом никому не обязательно.
Глава 2
- Тор! Тор! Тороп! Торопыга! Явился, не запылился! Брателла!
Мою наготу уже никто не замечает. Ну, конечно! Их кумир вернулся, как же! Сам великий и ужасный Тор – Торопов. Гроза и гордость школы в одном флаконе.
Несколько парней и девчонок вскакивают с мест. Конор свистит, но на него всем глубоко по…
Тора окружают, здороваются как-то по-особенному, по-своему. Я знаю, их тут банда, трое лучших друзей, ну и подружки-подпевалы, само-собой.
Ёжусь, поводя плечами, мурашки скачут по коже наперегонки.
Чёрт, наверное, зря я вот это вот всё… Зря вышла. Посидела бы до конца урока, потом… а что потом? Вещи бы они все равно не вернули. Это факт.
Ну, может вернули бы, но поглумились бы надо мной знатно.
А я не позволяю над собой издеваться. Научилась этому уже давно.
Жаль, что учитель был таким жестоким.
Смерть – вот лучший учитель жизни.
Стою всё так же в центре зала, повернувшись к выходу, смотрю в пустоту. Чего я зависла, собственно? Я собиралась к директору? Что ж…
Делаю шаг, второй.
Конор свистит в свисток, пытаясь призвать класс к порядку. Поздно. Раньше их надо было воспитывать. Как моя прабабушка любила повторять: когда поперек лавки лежит еще можно воспитывать, а потом – бесполезно. Вроде так звучало…
Теперь всё. Они уже выросли, у многих внутри гниль, которую не вытравишь. Впрочем, мне какое дело? Я тут ненадолго.
Осталось несколько месяцев. Потом свобода. Относительная, конечно, но…
Чувствую леденящий холод, лижущий тело, но в то же время почему-то становится горячо, словно прожигает, жгучей волной проходит по позвоночнику.
С досадой понимаю, что это.
ЕГО взгляд.
Взгляд, на который мне должно быть по фигу. Кровь отливает от щек.
Есть у меня такая особенность, когда все обычно краснеют я, наоборот, бледнею, становлюсь белой как смерть.
- Вещи её верните.
Голос у Тора низкий, спокойный. Обычно он такой… лениво-вальяжный, это еще называют говорить «через губу». Да. Признаю. Я знаю какой у него обычно голос. Я вообще непростительно много о нём знаю для человека, которому всё равно.
Как-то сразу после его слов становится тихо. Подозрительно тихо.
Уверена, даже не глядя на них, что все сейчас смотрят на Тора. И смотрят удивленно.
- Я что-то не ясно сказал? Вещи Щепкиной на базу.
- Торыч, ты… - это Да Винчи, Данила Виноградов, любитель недружеских шаржей, считающий себя гением. Трепло.
- Вещи. – мне странно, но Торопов повышает голос тона на два.
- Одиннадцатый «Е», это уже какой-то… паноптикум! Я вас… я… - это Конор вспомнил, наконец, что вообще-то он тут учитель и должен быть главным – но как бы не так. И это все знают.
- Сергей Иванович, я сам разберусь. – Тор делает шаг.
Конор изумленно пялится на него, даже свисток изо рта выронил.
Я все еще стою вполоборота, но вижу, а главное – чувствую, что этот шаг он делает ко мне. А потом…
Потом резко сдирает с себя футболку, и так же резко надевает мне на голову. Я ничего не успеваю сделать. Мягкая ткань накрывает моё тело пряча бесстыдную наготу.
Вскидываю на него глаза и давлю сквозь зубы:
- Сними! – весь яд выплескиваю, который есть! Всю… все ненависть, которой нет на самом деле.
Тор молчит, прожигает взглядом. А потом – это замечаю только я! – в его глазах появляется какое-то новое выражение. Новое и странное. Как будто там… нежность что ли? Не может быть…
Его футболка пахнет остро, очень вкусно, чем-то древесным, горьковатым, и… мужским. Я морщу нос, потому что боюсь чихнуть.
Этого только не хватает.
- «Рили» светит Тору свой «тишёрт»* сжечь. – гнусавый голос Дунаевой узнаю сразу. Научилась бы хоть говорить по-английски, если вечно любит вставлять импортные словечки.
Торопов смотрит в сторону скамеек, где сидит большинство. Желваки играют. А я чувствую жар его тела. Он стоит близко. Очень близко. Мне дико хочется отодвинуться, но этим я покажу свою слабость.
- Да Винчи, Коршун, сумки Мирона и Дуни на базу.
- Что? Ром, ты сума сошел? Ты…
Друзья Тора, «братья» как они друг друга называют, резво направляются в сторону сидящих.
Девицы что-то орут, шум, гам. Конор опять свистит, а я… я сама не понимая почему стою и в упор смотрю на Тора.
И сердце моё колотится так, словно оно кулак боксера, отрабатывающего скоростные удары по груше.
Дышать трудно. Еле-еле заставляю себя вздох сделать.
- Отдай! Я сказала, дай рюкзак!
- Рот закрой, Дуняшка, а то помогу…
Я спиной чувствую возню на скамье, смотреть туда не хочу, потому что, кажется, мы с Тором играем в гляделки. И я не должна проиграть.
- Сволочь ты, Коршун, гад, отдай! Быстро.
- Зубы не растеряй, Мирон.
Кто-то из парней подходит к нам.
- Щепка, твоё?
Я не могу отвернуться, не могу проиграть ему! Смотрю в упор, стараясь вложить в свой взгляд всю ненависть, которую испытываю. Вспомнить, почему именно я его так сильно ненавижу! И всех их! Почти всех. Мажоров одиннадцатого «Е»…
Уголок его губы дергается, ползёт вверх, а сам он… Тор усмехается, смешно фыркая и опускает глаза.
Я выиграла! Ликую и радуюсь. Но это не точно.
- Посмотри, это твои вещи?
Конечно мои, узнаю сразу, несмотря на то что в руке Да Винчи они свернуты комком. Киваю, сглатывая.
Но руку к вещам не протягиваю. Понимаю, что он может не отдать их, а сделать финт, поиграть в «собачку», чтобы еще сильнее меня унизить. Попытаться унизить.
Торопов забирает у приятеля мою одежду и буквально впихивает в руки – неужели понял, чего я опасаюсь?
- Иди, одевайся, леди Годива. – его шепот снова активирует ненавистные мурашки. Что б тебя…
***********************************************************************************************************
Сленг Дунаевой - "тишёрт" от английского - T-shirt - футболка.
***************************************************************************************************************
В раздевалке на меня накатывает.
Осознаю, что только что сделала.
Капец… Если бы Сонька узнала! Нет, Сонька бы меня не осудила. Но и не похвалила бы, наверное, тоже.
А вот моя банда из десятого «А», в котором я раньше училась «сто пэрэ» из меня бы героиню сделала.
Банда. Скучаю, ребятки, как же я по вам скучаю! Выть иногда охота.
- Переоделась? – тихий, низкий голос бьет прямо между лопаток.
Застает врасплох, не успеваю сгруппироваться внутренне и вздрагиваю.
- Испугалась?