Пой. История Тома Фрая - Коста Габриэль. Страница 31

– Она не скрывала, что посвятила свою жизнь сыну. Ванесса на многом экономила, копила и, откровенно говоря, обманывала систему, клиентов, меня. Никогда и ничего не боялась. – Трой, не туша сигару, положил ее в пепельницу. – Порой вне рабочего времени мы сидели с ней в баре, и она задавала один и тот же вопрос: «Чиста ли я настолько, чтобы держать этого ангела в руках, Трой?». И я всегда отвечал, что ее душа светлее, чем у некоторых постриженных в монашки. – Все впятером наблюдали за тонкой полоской дыма. – В дни, когда ей становилось особенно плохо, она звонила мне и осторожно напоминала о нашем соглашении. – Он смотрел на нетронутый стакан с виски. – В случае чего позаботиться о ее сыне.

– Спасибо. – Том написал лишь слово на вырванном из блокнота листе и показал Трою. Тот кивнул и стал ждать, пока Том напишет продолжение. – За организацию. У меня нет и цента… Я верну.

– Об этом можешь даже не заикаться, молодой человек. – Трой пригрозил Тому, а испугался Ричард. – Ни доллара не возьму. – Он вновь отпил из стакана виски, правда, сбавляя обороты. – А наоборот предложу. Во-первых, твоя мать имела счет в банке. Там всего лишь пятнадцать тысяч, сильно не разгуляешься. Во-вторых, она потребовала с меня дать не меньше той суммы, что сама скопит. Я дам двадцать. – Глаза Джека поползли на лоб. Сколько хотел Том заработать летом? Максимум сотен пять? – Так, а в-третьих…

– Не возьму, – бросил лист от блокнота на стол Том.

– Возьмешь. – Трой случайно тронул кобуру, когда перебрасывал одну ногу на другую.

– Он все возьмет! – начал истерить Ричард. Том быстро глянул на него и вновь принялся сверлить взглядом Троя.

– Я обещал Ванессе, что ты ни в чем не будешь нуждаться и твой «старт» в новую жизнь окажется ничем не хуже, чем у остальных детей. Я держу свои обещания, за горло, если придется. – Он не злился, но его тон заставлял задуматься о серьезных намерениях. – Так что не спорь.

Тишина, окутавшая кухню, нарушалась лишь царапаньем карандаша по бумаге.

– Спасибо. Я планировал продать дом. Не знал, что у мамы столько денег. – Том медленно показал бумажку Трою.

– У этой женщины и после смерти остались сотни загадок. – Трой вновь снисходительно улыбнулся. – Ты уверен, что хочешь продать дом? Это в любом случае не отменит моих обязательств, хотя с дома ты сможешь выручить хорошие деньги. – Он помедлил. – Я помогу. – Все, а в особенности Ричард, поняли, о какой помощи говорил Трой. – Но тогда тебе некуда будет вернуться. Если что, мой дом всегда открыт для тебя. Может, даже выступишь у нас пару раз. – Он смотрел, как Том писал одно предложение за другим.

– Без нее мне нет смысла возвращаться.

– Цветы засохнут.

– Пыль покроет рисунки на стенах.

– Я не буду смотреть, как умирает то, что она любила.

Трой соизволил наконец-то изменить выражение лица с проницательного на удивленное. Он видел в Томе отражение Ванессы. Да, в нем не было той магии очарования, соблазнения и навыка игры чужими чувствами, и, как догадывался Трой, Ванесса радовалась этому факту. Мальчик был наделен талантом и возможностью очаровать не конкретного человека – весь мир. Ради него Ванесса продавала свои таблетки, пила через раз, экономила на косметике, одежде и всевозможных удобствах. Трой давал ей деньги, потому что чувствовал вину за произошедшее много лет назад, а Ванесса все равно поступала так, как велела ей безмерная любовь к сыну, которым она всегда гордилась. Тяжелая и скрытая теперь под гробовой доской жизнь оказалась не напрасной. Том, пусть и в скорби, продолжал сиять и освещать это место добром и наивностью – вещами, которым Ванесса разучилась еще в детстве. Трой понимал его желание уехать из этого города, больше не появляться в доме детства. Он хочет запомнить все, как есть, а Трой… Трой ему поможет.

– Я понял тебя, Том. – Он встал из-за стола, гипнотизируя тлеющую сигару. – Я позвоню своим приятелям из Нью-Йорка, подыщем тебе квартиру. Как только… – Он хотел сказать «оправишься», но вовремя прикусил язык. Нужных слов тут вообще не подобрать. – Как только будешь готов, позвони мне. Мой номер и вся необходимая информация на холодильнике. – Трой выдохнул. – Том, – позвал он.

Тот поднял голову.

– Ей было и есть чем гордиться.

Трой покинул дом, как и Дилан, как и Джек с Ричардом. Они ушли не потому, что хотели заняться другими делами. Друзья уговаривали его позволить им остаться и посидеть хотя бы в гостиной, и все же он выпроводил их за дверь. Получилось грубо, но никто не посмел его упрекнуть, ведь все, что хотел Том – это подняться к себе в комнату, взять, как в детстве, старый магнитофон и пыльные кассеты, постучаться, будто ничего не произошло, в комнату мамы, войти; не садиться к ней на кровать или на стул, а упасть на пол около комода с одеждой, неподалеку от туалета с кучей косметики и украшений в коробочках. Он хотел включить первую попавшуюся кассету, поджать колени к себе, уложить на них руки, чтобы просачивающийся свет из неприкрытых лиловых занавесок не резал глаза. Том нуждался в этом как никогда. А еще ему нужно было…

А еще ему нужно было поплакать.

– Тебе не кажется, что все произошло чересчур быстро? – Джек оглядывался по сторонам, будто потерянный ребенок. Люди шли рядом, кто-то старался обойти его, а кто-то задевал плечом, ругаясь. – Ой, простите.

Прошла всего лишь пара недель после кончины Ванессы, а Трой уже организовал продажу дома. Чек обналичили, а сумму забросили на счет Тома. В суматохе друзья толком не успели даже попрощаться с Ричардом. Впрочем, отец запер его за три дня до отправки в университет и отобрал телефон. Благо с бабушкой спорить ни у кого храбрости не хватило и прощание с друзьями из молчаливого исчезновения превратилось в длинное сообщение с тысячей смайликов. Джек, планировавший провести с Томом все лето, поразился резко изменившимися сроками. Том решил последовать за Диланом. Если бы не хлопоты с продажей дома и поиском жилья, парни бы сорвались в «Большое яблоко» после первого и единственного личного разговора с Троем. Сейчас до посадки на самолет оставалось двадцать минут, и все, лучший друг детства поднимется в воздух и полетит прямиком к своей мечте.

Дилан исчез с горизонта, решив прикупить еще газировки. Джек поблагодарил случай и производителя этой самой газировки. Он не верил в его проницательность.

– Давай сядем куда-нибудь? Мы уже подошли к нужным воротам. Иначе старушки-танки окончательно собьют меня и растопчут. – Он посмотрел на одну из самых наглых. – Да, мадам, я о вас говорю! Не улетит самолет без вас!

– Сюда. – Том протянул Джеку листок из блокнота и указал на свободные места неподалеку. Их аэропорт имел всего две взлетные полосы, поэтому людей было немного. Если постараться, можно вообразить приватный разговор.

– Слава богу. – Они сели. Джек посмотрел на молчащего Тома, который высматривал Дилана в толпе. – Как думаешь, скоро Ричард выйдет с нами на связь? Не может же его отец вечно строить козни. В конце концов, там точно есть компьютеры с Интернетом или сосед по комнате с телефоном на пару минут. Надеюсь, Ричард найдет способ слать нам письма, голубей или заказывать песни на радио.

– Откуда он узнает наши адреса? – Том показал листок другу.

– Точно. Мы же все разъедемся… – Эти слова кольнули Джека в сердце. Правда, он не понимал, почему именно: оттого что он остается в городе и будет работать в жалком супермаркете или оттого, что Том случайно указал на одиночество Джека, но ему стоило побыстрее изменить свое выражение лица, пока друг не заподозрил неладное. – В любом случае в современном мире найти друг друга и связаться – не такая большая проблема, не будем драматизировать.

– Намного сложнее поддерживать эту связь, – устало вывел на листе Том. Джек поджал губы и задержал дыхание.

– Ты думаешь, у нас не получится быть друзьями на расстоянии? – Он пообещал себе не выдыхать, пока Том не напишет вразумительный ответ. Настоящий ночной кошмар – получить от ворот поворот от друга детства в аэропорту.