Город Мертвых Талантов (СИ) - Ворон Белла. Страница 12
─ Тупик Жанны Д”Арк… — прочла Саша вслух. — тупик… Как же так?
Она развернулась, бегом вернулась назад, к забору. Ну конечно! Здесь развилка. Она забрала чуть левее, пошла вперед. Что за ерунда? Издалека сияет знакомый фонарь и Жанна Д Арк на эшафоте.
— Но это же невозможно, просто не может такого быть! Белены я, что ли объелась? Или сплю?
Она изо всех сил ущипнула себя за руку — ободранный о засов палец отозвался жгучей болью.
“Ну и глупо. Если я сплю, то и больно мне во сне.”
Но во сне или наяву, а из тупика надо было выбираться.
Саша побежала обратно. Вот снова забор, у которого она так неудачно повернула. В этот раз она пошла по узенькому переулку. Темный переулок, опасный… Речной ветер, свет впереди… Фонарь. Стена. Тупик Жанны Д Арк.
Разворот, вперед, вправо, влево, через штакет, мимо сарая, еще переулок, люди, где вы, кто-нибудь! Еще поворот — и снова здравствуй, орлеанская дева!
Саша запаниковала. У нее осталось лишь одно желание — перестать возвращаться к кирпичной стене с фонарем. Но любая улица, любой переулок, любая дорожка возвращала ее к нарисованному эшафоту. После неизвестно какой по счету попытки она в полном отчаяньи принялась колотить в калитки, швырять камешки, пытаясь угодить в окно, и кричать:
— Откройте, пожалуйста, помогите!
— Чего шумишь? — раздался за спиной спокойный голос.
Саша обернулась, не веря своему счастью и ушам. Перед ней стояла старушка с добрым, хитроватым лицом.
— Помогите, умоляю! — чуть не заплакала Саша, — как мне выйти отсюда?
— Куда выйти? — удивилась бабулечка.
— Да хоть куда-нибудь!
— А куда тебе надо-то?
— На площадь Безобразова, но…
— Да вот здесь и выйди. — сухая ладошка указала на Жанну Д Арк.
— Как! Где?
— Да вот.
Старушка шагнула, как показалось Саше, сквозь стену. Она кинулась следом и обомлела: в стене обнаружился проем, совсем узкий, только-только человеку пройти. Должно быть, Саша просто не заметила его среди плюща. В проеме тускло мерцал фонарь, освещая пустынную площадь Безобразова.
— Первый раз, что ли, у нас? — подмигнула бабулечка.
— О боже! Я идиотка! Спасибо вам огромное.
— Иди, иди, Агафьино отродье!
Саша вздрогнула.
— Что вы сказали?
Бабушка поманила ее к себе рукой, иди, мол, что скажу на ушко.
Саша нагнулась к ней.
— Слово кому скажешь — и матери не увидишь и сама пропадешь! — услышала она деловитый шепот. Вздрогнула, отшатнулась… И увидела, что нет никакой бабульки. Показалось? Или кошмар продолжается? Ее колотила дрожь. Чуть не ползком она выбралась из тупика Жанны Д Арк.
Ей вдруг стало нехорошо — заложило уши, голова закружилась, она чуть не упала, схватилась за стену. Все нормально. Это нервы.
— Но это же… Это не площадь Безобразова… Или… Подождите.
Она растерянно оглянулась. Черный кратер на месте. Бирюзовый домик — вот он. Но теперь он серый какой-то… Все не так! Саша растерянно вертела головой.
“Нет, друзья, подождите. Я понимаю, сейчас темно, и электричество вы экономите — допустим. Но как за несколько часов могла так облупиться штукатурка на домах? Куда подевались вывески? А клумбы? Где Агафья на крылатом коне? Это не то место, это… другая площадь Безобразова?”
Нетвердыми ногами она пересекла площадь, подошла к краю, туда, где лестница, где река.
“Сейчас я увижу огоньки пироскафа!”, — строго пообещала она себе. Но река была темна. И это бы еще ничего. Лестницы, по которой она карабкалась всего несколько часов назад, на месте тоже не оказалось.
Пустота, плеск воды, ветер.
Саша застыла на краю, бессмысленно вглядываясь в темноту. Порыв ветра вздыбил волосы столбом, бросил в лицо горсть песка. Она нахлобучила капюшон и медленно пошла от реки назад, на площадь.
В который раз за этот злосчастный день она ущипнула себя за руку в надежде на пробуждение. Честно говоря, и надежды уже не оставалось. Просто надо же что-то делать, а что? В полицию бы, по-хорошему. Все рассказать как есть. Но только где здесь полиция? Это опять в город нужно. Она представила себе тупик Жанны Д”Арк, темные силуэты домов, а где-то там, среди кривых улочек затаилось нечто, поджидает ее… Постучаться в знакомые домики? Но это уже какие-то другие домики, и кто знает, что там в них.
Саша взгромоздилась на высокий камень, торчащий зачем-то из земли. Больше сесть было некуда — скамейки, видимо, утащил тот, кто посдирал все вывески и оборвал цветы. Мрачно, исподлобья смотрела она на торчащий перед ней подслеповатый фонарь, словно он собирался схватить ее за шкирку и утащить в город. Нахохлилась как больная птица и замерла.
“Настанет утро и все прояснится.” — уговаривала она себя — “Всему на свете рано или поздно находится разумное объяснение.”
Она решила не искать пока ответов, не терзать свою бедную голову, она и так едва соображает. Надо поджать ноги, обхватить себя руками, укрыться от ветра. А утром все будет по-другому. Главное — не думать. Надо отвлечься.
“ Город был погружен во тьму. Ни одно окошко не разбивало своим светом густого мрака”, — вот так бы я написала, если бы… ”
— Ну и ерунда бы вышла! Ты сама себя послушай: “…окошко не разбивало светом мрака…” — по-идиотски звучит! — послышался вкрадчивый голос где-то позади.
Саша взвилась с камня, дернув головой так, что шея хрустнула. Никого.
— Кто это сказал!? Очередной карлик? Где ты прячешься, вылезай, я тебя придушу! — испуганно крикнула она.
Но никто не вылез. Только невесть откуда взявшийся белый кот неспешно продефилировал через площадь, задрав хвост и нахально шевеля меховыми штанами. Ушел во тьму. Саша проводила его растерянным взглядом, снова забралась на свой насест, подтянула колени к подбородку. Очень было холодно. С неба летела противная морось. Теплый, почти летний день сменился промозглой осенней ночью.
“Голос в голове — это плохо, очень плохо.” — расстроилась Саша. — “Думаю, я просто задремала и голос мне приснился. Все хорошо. Надо успокоиться, дождаться утра. Только бы ливень не начался. Мама, ну где же ты?”
— Ты тоже голодная? — произнес нежный голос.
Саша подняла глаза. Перед ней стояла девушка. Высокая, худая. Ноги босые. Одета в какие-то серые тряпки — не то платье, не то легкое пальто. Длинные волосы висят как оборванные веревки. Впалые щеки, бледные губы. Светлые, прозрачные глаза. Лицо тонкое, очень красивое, но усталое и измученное. Впечатление такое, что красавица долго бродила где-то, не нашла того, что искала и ни на что больше не надеется.
— Я… — растерялась Саша, и честно призналась:
— Голодная. Очень.
— Я просто с ума от голода схожу. — поделилась девушка, сверкая глазами. — Уже не помню как меня зовут.
“Т-а-ак. А я думала, это у меня с головой не в порядке.”
— Сейчас, подожди… — девушка наморщила лоб, — Такое короткое имя… Вспомнила! Эола! Меня зовут Эола! А ты? Ты помнишь свое имя?
— Помню. — неуверенно ответила Саша. — Я Александра.
— Длинное имя… И ты его помнишь. Значит у тебя еще есть время.
— Время… на что?
Девушка не ответила. Она морщилась, хмурила брови, будто решала мучительно-сложную задачу.
— А мое время закончилось. Я исчезаю. И мне надо выбирать — или исчезнуть совсем, или…
— Или?..
— Прыгнуть в болото. — шепнула Эола. — Хочешь со мной?
Такого поворота Саша не ожидала.
— Нет, не хочу! И ты не смей!
— Я больше не могу питаться некрой. — Эола передернулась. — Инспирии мне уже не дождаться, а азумам она ни к чему.
“ Все ясно. Ей нужна помощь, причем срочно. А что я могу?”
— Ты подожди… — осторожно начала Саша, лихорадочно соображая, как бы отвлечь девушку от опасных мыслей, — Зачем сразу в болото? Хочешь, я тебе яблоко дам? У меня где-то было… “Черт, яблоко-то в рюкзаке осталось!”
Но может оно оказалось и к лучшему. Ее слова расстроили Эолу.
— Ты смеешься надо мной? Какие яблоки? — глаза ее наполнились слезами. — Я погибаю, а ты… О, я поняла. Ты драгоценная?