Вся мощь Моонзунда (СИ) - Ангелов Августин. Страница 24

— Вполне может быть, что молчит он специально, чтобы дать своим время уйти подальше. Так что работать с ним надо продолжать. Да и поиски совсем прекращать нельзя даже ночью. Надо раздать бойцам электрические фонарики, — заметил майор.

А молодой следователь проговорил:

— Вот только ночью прочесывать местность даже с фонариками мало толку. Свет у них слабенький. Затаятся диверсанты под кустами, раз такие обученные, боюсь, что мимо наши парни пройдут, а враги пересидят облаву, а потом в тыл выйдут и сменят направление. Жаль, конечно, что этот гад немецкий все-таки успел пырнуть лесника кинжалом. Нету у нас здесь больше таких умелых следопытов, — констатировал следователь. Пробовали пускать собак, вот только собаки след этих диверсантов не берут. Посыпают хитрые немцы время от времени свои следы специальным порошком. Путать погоню они хорошо обучены.

— Да, теперь ждать придется, пока лесник наш выздоровеет. Молодец, конечно, этот Михайлов. В бой не побоялся вступить с диверсантами, хотя был один и всего лишь с охотничьим ружьем. Мужественный человек. Надо бы представить к награде, хоть и гражданский он, — проговорил Широкин.

— Ну, не совсем он и гражданский. Все лесники в особых пограничных зонах по нашему ведомству проходят. Старшина он, хоть и отставник, но на службе, считай, находился. Наградим, конечно. Только пускай сначала поправится, — сказал следователь НКВД.

Майор Широкин кивнул и проговорил:

— Врач сказал, что рана у Михайлова нехорошая. Прямо в печень ткнул его немец своим кортиком. Хорошо еще, что быстро я лесника на машине отвез в госпиталь. По дороге он все и рассказал мне с подробностями, пока сознание не потерял от кровопотери, как этих немцев преследовал. Все сокрушался, что собаку его они убили.

— Кстати, Тимофей Григорьевич, наши эксперты проверили уже, что за кортики у диверсантов. Такие выдают на немецком флоте. А это говорит о том, что разведка нашего архипелага подготовлена военно-морским ведомством Германии, — поведал Олег Беляев.

— Не обязательно. У них и начальник Абвера адмирал Канарис. Может, это его люди, — высказался Широкин.

Их беседу неожиданно прервал телефонный звонок. Пограничники НКВД, прочесывающие непосредственно береговую линию, уже в сумерках обнаружили несколько коровьих следов возле каменистого пляжа.

Так и не дождавшись ни сигнала об эвакуации разведывательной группы, ни атаки военно-морского флота русских на Аландские острова, Эрих Редер принял решение оставить пока «Тирпиц» на рейде Мариенхамна под командованием Топпа, а сам отбыл на самолете в Берлин, куда его снова срочно вызвал фюрер. Скорее всего, по итогам операции возле Пори гросс-адмирала ждал очередной выговор. И престарелый моряк в дороге снова подумывал о своей отставке.

Вот только на этот раз фюрер оказался в гораздо более спокойном настроении. Возможно, он уже немного смирился с неудачами первых дней блицкрига, затеянного против Советского Союза. И Гитлер, видимо, постепенно осознавая важность действий военно-морского флота для обеспечения стратегического успеха на Прибалтийском фланге, временно решил сменить гнев на милость, а кнут — на пряник по отношению к Редеру. Похоже, он все же опасался, что опытный гросс-адмирал покинет свою должность в самый неподходящий момент. Во всяком случае, фюрер даже похвалил Редера за обеспечение победы возле финского Пори. А тот упрек, которого так опасался Редер из-за потерь в составе экипажа тяжелого крейсера и плачевного состояния «Принца Евгения» после боя с русскими канонерскими лодками, произнесен не был.

Напротив, Гитлер высказался в том смысле, что силы кригсмарине все-таки одержали победу, потопили два русских корабля, а крейсер во время боя лишь получил повреждения, но не пошел ко дну. При этом, корабельные артиллеристы смогли подавить сопротивление красных возле Пори, а немецкий десант успешно высадился на берег и вовремя подкрепил финские войска, сорвав наступление русских вдоль восточного берега Ботнического залива. Следовательно, операция по поддержке союзников мощью кригсмарине прошла, в целом, успешно. Фюрер лишь попенял гросс-адмиралу за то, что тот отстранил от командования тяжелым крейсером Хельмута Бринкманна. Ведь Гитлер почему-то считал, что Бринкманн вовсе не неумеха, а настоящий герой, хоть и посадил корабль на мель. Ну, а досадные ошибки могут быть у любого человека.

Похоже, кто-то из родственников этого капитана цур-зее имел связи на самом верху. И обо всех подробностях уже доложили в нужном свете самому вождю немецкой нации через голову главнокомандующего военно-морским флотом. Эрих Редер, конечно, скрипел зубами от чувства несправедливости, но не стал спорить со своим верховным начальником. Гросс-адмирал уже хорошо знал, что это бесполезно. Раз фюрер хочет, чтобы Бринкманна восстановили в должности, то добьется своего в любом случае. И Редеру пришлось отменять свой приказ, подумав при этом: «Пусть этот Хельмут теперь командует «Принцем Евгением», как хочет. Но только придется ему производить маневры в ближайшие полгода лишь внутри одного из доков Киля». Уточнять для фюрера, что две потопленные канонерки не идут ни в какое сравнение с новейшим тяжелым крейсером ни по тоннажу, ни по вооружению, Редер не стал. Он старался лишний раз не раздражать бесноватого ефрейтора.

После встречи с Гитлером гросс-адмирал направился в главный штаб кригсмарине, где вовсю готовилась операция «Беовульф», которая предполагала в скором времени высадку массированного десанта на архипелаг Моонзунда при поддержке огневой мощи эскадры главных сил флота. В штабе исходили из того, что стратегическое значение этих островов, запирающих Рижский залив, еще больше возросло в связи с организацией русскими аэродромов на их территории. И оттуда краснозвездная авиация не только регулярно бомбила тылы Германии, но и вылетала штурмовать передовые позиции вермахта возле Риги, упорная борьба за которую все продолжалась.

Пока что большевики и не думали отступать от столицы Латвии. Части Красной Армии, поддерживаемые не только русской авиацией, но и флотом, крепко держали оборону. Вермахт нес существенные потери. И в штабе рассчитывали, что захват островов Моонзунда поможет эту рижскую оборону опрокинуть. Все понимали, что немецкий флот должен не просто поддержать десант, но и ворваться в Рижский залив, установив полный контроль за его акваторией. Тогда под ударами корабельной артиллерии русские вынуждены будут оставить Ригу. А контроль над архипелагом будет способствовать созданию угрозы в дальнейшем и Таллину, а потом продвижению дальше в сторону Ленинграда. Собственно, ради достижения этой перспективы операция «Беовульф» и разрабатывалась.

Если при прежнем правительстве Германии структура управления военно-морским флотом менялась мало, то после прихода к власти Гитлера и его партии национал-социалистов, изменения начали происходить довольно быстро. Уже в 1934-м году для флота создали отдельное управление вооружений и началось воплощение секретных программ военно-морского развития Германии, которые шли вразрез с международными договорами, благодаря чему Эриху Редеру и удалось заказать, заложить на верфях и построить большие корабли, настоящее водоизмещение которых хранилось в тайне.

С момента переименования немецких ВМС из Рейхсмарине в Кригсмарине в 35-м году, Управление военно-морским флотом стало именоваться Главным Командованием. Все годы перед войной флотская система управления постоянно дополнялась новыми отделами. В сущности, Гитлер не сильно лез в дела флота, что Редера, разумеется, устраивало. Недоверия у нового рейхсканцлера к морскому ведомству было существенно меньше, чем к сухопутным силам, в дела которых фюрер постоянно вмешивался со своими указаниями, далеко не всегда умными. Генералы порой удивлялись выходкам ефрейтора, оказавшегося на самом верху власти, но, тем не менее, подчинялись ему, потому что побаивались слишком сильно прогневать бесноватого вождя. Да и его реваншистские идеи генералы, в сущности, разделяли. А потому и терпели скверный характер и даже явную некомпетентность человека, обещающего им создать условия для победы над всеми соседями Германии.