Больше, чем танец (СИ) - Биглова Алла. Страница 38

Виктор предложил прогуляться, и я согласилась.

Мы встречались всего одну короткую неделю, а я с каждым днём я всё больше и больше чувствовала, что он становится моим наркотиком. Это пугало и вдохновляло одновременно.

Мама продолжала проводить время у любовника. Имя Бориса начала слышать чаще своего, и оно меня дико раздражало. С одной стороны, понимала, что мама – вполне молодая женщина, которая хочет любить и быть любимой. С другой… С другой было неприятно, что она до сих пор не познакомила меня с ним. Серьёзно ли у них всё или…?

Но и я не торопилась знакомить Виктора с мамой! Чёрт! Почему отношения – это всегда так сложно?! То ли дело танцы…

Стоял тёплый вечер, мы наслаждались шумным городом, лёгкой прохладой и друг другом. Не думала, что такую идиллию можно чем-то нарушить, но…

На нас надвигалась буря в ярко-алом коротком платье. От грозного вида Любови у меня всё резко сжалось внутри. Но Виктор, похоже, не замечал никого, кроме меня.

Секунды до столкновения показались мне вечностью. Словно оказалась в эпизоде фильма с замедленной съёмкой, и мне это ни капли не нравилось.

Наконец мы поравнялись, и я почувствовала, как напрягся Виктор, невольно пряча меня за спину, словно защищая от опасного хищника. Почувствовала себя некомфортно.

Любовь с отвращением окинула меня взглядом с головы до ног. Я не стала говорить ей, что и она мне не понравилась в этом наряде и в столь ярком макияже она похожа на девочку лёгкого поведения.

– Так ты теперь с ней, да? – вместо приветствия фыркнула она.

– И тебе не хворать, – защищаясь от бывшей, бросил Виктор. – Это давно уже не твоё дело.

– Ошибаешься. Моё, – покачала Люба головой, причмокивая отвратительно накрашенными красными губами. – Неужели ты так просто готов слить в унитаз почти восемь лет наших отношений ради какой-то мимолётной интрижки?

– Это ты настойчиво сливала отношения, изменяя мне направо и налево, – холодно отчеканил Виктор.

Мне было крайне некомфортно наблюдать за набирающей обороты ссорой двух бывших любовников. Но я ничего не могла сделать: ни вмешаться, ни сбежать. Сама выбрала быть с Виктором, несмотря на его… довольно насыщенное прошлое. Теперь уже я окинула «соперницу» презрительным взглядом с ног до головы и еле удержалась от того, чтобы присвистнуть. С таким нарядом только на трассу.

Люба яростно смотрела на бывшего и кусала губу. Ей явно нечего было ответить на такой выпад. Невольно порадовалась: сейчас мы распрощаемся с ней и продолжим наслаждаться погодой и близостью друг друга. Но я поспешила с выводом.

– Я искала тебя. Я хотела поговорить, обсудить, попытаться всё исправить, начать с чистого листа… – она тяжело вздохнула, чуть не расплакалась. Не знай я «подругу», точно бы поверила, что та искренне сожалеет. – Но, вижу, тебя уже утешили. Ты быстро нашёл мне замену.

– Она не замена, – спокойно и по-прежнему холодно ответил Виктор. – Смирись с тем, что я больше тебя не люблю. Я устал от измен, предательств и лжи. Я не могу вечно прощать и надеяться, что ты изменишься.

– Вот как мы запели! – хмыкнула Люба. Она ещё раз с ненавистью посмотрела на меня, а затем смело взглянула бывшему в глаза. – А всё ли рассказывает тебе твоя благоверная? Не думаешь, что ваши отношения также построены на предательстве и недомолвках?

От её слов меня бросило в жар. Я догадывалась, к чему она клонит, но надеялась, что она не падёт так низко.

Ошиблась. Когда дна достигли, снизу постучали.

– О чём она? – Виктор вопросительно посмотрел на меня. Он верил мне, а не ей. И это радовало.

– Эй, я всё ещё здесь! – хмыкнула неугомонная девица. – Я о том, что после того как мы с Алексеем переспали, я сообщила об этом нашей дражайшей Надежде. Но доложила ли она тебе? Судя по публичному заявлению Алексея, для тебя это стало сюрпризом, – Люба победоносно улыбалась, поливая грязью и себя, и меня.

Вот только я не хотела в этой грязи драться.

Молча стояла, шокировано глядя на истеричку. Просто не могла представить, что сподвигло её опуститься так низко.

–  Прощай, Люба. Мне вообще больше не о чем с тобой разговаривать, – сквозь зубы процедил Виктор.

Та довольно улыбнулась, пожала плечами, сделала шаг вперёд, оттолкнув меня и попытавшись повиснуть на шее Виктора. Тот уклонился.

– Жаль. На мне нет нижнего белья. Тебе бы понравилось.

Виктор покачал головой, посмотрев на неё прожигающим взглядом, от которого нехорошо стало даже мне. Любовь ретировалась.

Некоторое время мы стояли молча. Я не решалась заговорить первой, Виктору, похоже, вообще хотелось тишины.

– Провожу тебя до дома?  – бросил он в итоге.

Кивнула. Всем своим нутром чувствовала, что это начало конца. Об этом вопила моя интуиция, и я так не хотела, чтобы это стало правдой. Над нами висела зловещая, давящая тишина.

Лёгкая прохлада превратилась в «мороз». Или меня знобило изнутри? Я тряслась, словно тростинка на ветру, но не говорила ни слова о том, что немного замёрзла.

Вскоре мы дошли до моего подъезда.

– Надь, скажи мне честно, это правда? Ты знала, что Люба в очередной раз мне изменила? – надрывно, с болью в голосе, спросил Виктор.

Не в силах вымолвить ни слова, лишь кивнула головой.

– И ты не поделилась со мной?

– А какой в этом был смысл? Ты должен был решить сам, что хочешь уйти от неё, без чьей-либо помощи, – меня прорвало, я выдала тираду, которая давным-давно крутилась у меня на языке.

– Смысл в том, что мы ВМЕСТЕ. И я не хочу, чтобы ты скрывала от меня что-то важное. Больше не могу терпеть предательства, я устал от вечной лжи, увёрток и недомолвок, – глубоко вздохнул он.

Молчала, не зная, что ему сказать. Чувствовала себя виноватой, но исправить случившееся уже не могла.

– И ты ничего не скажешь мне?

– Нет, – жёстко отрезала, покачав головой.

– Тогда ты понимаешь, что это конец? – его голос сорвался на крик.

– Понимаю, – кивнула и бросилась к подъезду.

Побежала вверх по лестнице, не оборачиваясь. Лучше уж так, чем потом, когда будет ещё больнее. Хотя куда больнее? Уже и так невыносимо больно.

Только когда переступила порог квартиры, позволила себе разрыдаться. Ещё не хватало Виктору видеть мои слёзы!

Проревела всю ночь в гордом одиночестве. Ещё до прогулки предупредила маму, что не появлюсь дома до завтра и, воспользовавшись этим, она уехала к Борису. Опять. Я осталась наедине со своим кошмаром.

Когда мы «расстались» в первый раз, я очень долго восстанавливалась. Не могла прийти в себя, впадала в бесконтрольные истерики. Не знаю, что было труднее: уход отца или уход Виктора. Я одновременно потеряла двух очень важных и любимых мужчин, без которых моя жизнь на тот момент потеряла всякий смысл. Не могла смириться с тем фактом, что у моего отца есть другая семья, с уже взрослым младшим братом и другой женщиной. Не могла смириться и с тем, что единственный любимый парень теперь целует другую и, возможно, обнимает её ночами. Вдвойне гадко было от того, что считала эту девушку лучшей подругой.

Тогда я сдалась, нашла замену, желая утонуть в ней, чтобы не чувствовать боль, обиду и вселенскую пустоту. Зияющую дыру пыталась закрыть Сергеем, который был полной противоположностью Виктора, но с которым было просто и спокойно. Убедила себя в том, что влюблена. Убедила себя, что больше не люблю Виктора, буквально вычеркнула его из своей жизни. Заставила себя думать о Сергее. Только о Сергее.

Мне было тяжело общаться с Виктором, как с другом, и это было взаимно. Мы вскоре разругались, и до конца обучения для нас обоих лучшим развлечением стали взаимные подколы. Иногда очень пошло, иногда чересчур грубо, но чаще всего слишком грязно и обидно. Мы не могли без колкостей, и только сейчас поняла, что мы, как два мазохиста, получали дикий кайф от столь странной и нелепой близости.

Когда я увидела его четыре года спустя, меня вновь потянуло к нему. Настолько сильно, что не смогла справиться с чёртовым взаимным притяжением. С одной стороны мне казалось, что мы стали другими, но с другой… С другой я понимала, что если или когда мы расстанемся, то могу не справиться с нахлынувшими эмоциями.