Натурщица - Рой Олег. Страница 13

Им было вместе спокойно и хорошо – он приносил продукты, она готовила, вместе засыпали, вместе смотрели новости или фильмы по телевизору – чем не семья. И все чаще Сима задумывалась о том, почему же Валя не делает ей предложения. Чем она ему, интересно, была нехороша? Ведь они были таким образом вместе уже порядочно – около двух лет.

Один раз у нее случилась задержка. На целых пять дней. Безумная надежда ожила внутри Симы и, как настоящий ребенок, забарабанила изнутри кулачками: «Это правда, это правда!» «Господи, пусть будет ребеночек, ну, пожалуйста», – молилась она. Пошла к врачу и смотрела на него, ожидая чуда.

Но чуда не произошло, это была просто задержка.

– А отчего это могло произойти?

Врач пожала плечами:

– Вы могли простыть. Перенервничать… Да мало ли.

«Значит, простыла, – обреченно думала она, шагая по промерзшему тротуару. – Или перенервничала…»

Сима, конечно, никогда бы сама не завела этот разговор. «Помогла» случайность. На столе в квартире Валентина она в один из дней увидела свежераспечатанную пачку фотографий. Цифровое фото развивалось вовсю, но некоторые все еще любили такую «архаику», как печать фото на бумаге. Оказывается, Валентин просто потерял бдительность и забыл ее убрать с глаз подальше, а сам пошел в душ. Классика жанра…

А на фотографиях были он сам, какая-то полненькая молодая женщина и ребенок – девочка, на вид лет около трех. Именно столько, сколько встречались Сима с Валентином. Тут было не «отмазаться» – мол, сестра. Да, у Валентина была сестра, но с сестрами не целуются ТАК, как это было запечатлено на фото.

Сима, мертвея, перебирала снимки. Счастливая семья с ребенком. В парке. Дома. Обстановка незнакомая. Ее квартира? Видимо да. Снимки свежие. На конверте вчерашняя дата. Вчера они с Симой не встречались. Да они полнедели встречались, полнедели – нет. Вот тебе и гостевой брак.

Все выяснилось довольно банально и просто, Валентин даже отпираться не стал, когда вышел из душа, весь еще в капельках, и увидел, как смотрит на него Сима. Молча. Глаза на пол-лица. Побледневшая. Пришлось понуро объясниться.

Женат он официально не был, но давно и прочно был в довольно серьезных отношениях. Увы, так часто бывает, что именно женщины считают подобные отношения серьезными, а на деле… Валентин сдался, когда в его первоначальной паре появился ребенок. Для молодых отцов, особенно эгоистичных, дети настолько сильный стресс, что семьи рушатся в самом начале. Семьи, как таковой, у Валентина с этой пухленькой женщиной не было, но были внутренние обязательства. Ребенка он бросить не мог. Зато как следует отдохнул от него. С Симой.

Она встала и молча пошла к двери. Потом вернулась, так же молча выложила из сумочки ключи, положила их на стопку фотографий и снова повернула к выходу.

– Постой, – было бросился за ней Валентин. – Зачем ты все так обрываешь, так же нельзя…

– А так, как ты, можно? – она обернулась, секунду посмотрела на него, застывшего побитой собачонкой посреди комнаты, и продолжила свой путь.

Вот и все.

Не сказать, чтобы у него и Симы была особенно сильная любовь. Так, привязанность. Но привязанность тоже с годами может перерасти в нечто более глубокое. Но не в этом случае.

Ребенок перевесил отношения с необременительной и бездетной Симой. Она не стала выяснять у Валентина, что бы он делал, если бы Сима забеременела тоже. Если бы да кабы во рту росли грибы. Не забеременела же…

Два года. Внутри у Симы словно все смерзлось. Это не было острой болью, но, несомненно, подкосило ее настолько, что она не смогла этого выдержать.

«Я какая-то порченая, – крепло в ней убеждение. – Что-то во мне явно не так. Сергей… Валентин… все от меня уходят».

Что «не так» вовсе не с ней, а с этими мужчинами, Сима даже не думала. Вот она, привычка брать всю вину на себя. Молодая женщина почувствовала, что должна сделать что-то достаточно серьезное, чтобы привести себя, свою душу и нервы в порядок. А что?! Не из окна же выпрыгнуть.

Даже посоветоваться ей было не с кем. Подружек не завелось у нее и на новом месте, а маму Сима беспокоить лишний раз не хотела. Тем более у той начались серьезные неполадки со здоровьем. Мама частенько жаловалась на боли в суставах, но потом отшучивалась – мол, «побегаю еще». Долг маме с отчимом Сима уже вернула и нет-нет да подкидывала им денежку, не забывая делать и себе «запас на черный день». Она уже могла себе позволить выполнять обещанное – «закрепиться» и помогать.

А кто поможет ей, Симе? Не деньгами. Частичкой души. Пока что ожидания ее лопались как мыльные пузыри. Было очень горько и почему-то совестно. Порядочные люди всегда почему-то испытывают не злость, а неловкость, если кто-то совершает по отношению к ним подлость. Им стыдно – но не за себя, а за другого человека.

И, не в силах справиться с душевным непокоем, Сима, как и когда-то, несколько лет назад, решила сжечь мосты. Сняться с насиженного и с таким трудом обжитого места и… нет, не вернуться домой. Сима давно оперилась и вылетела из родительского гнезда, но она переросла уже и свой поселок, в котором ей делать было совершенно нечего. Москва большая. И возможностей для спокойного человека с головой в ней, конечно, гораздо больше.

– А я с головой? – спросила себя Сима. – Посмотрим…

Сима хотела обновить буквально все, чтобы ничего не напоминало ей о фиаско на личном фронте. И для начала она решила именно «что-то сделать с головой». Записалась в один из самых дорогих и крутых салонов в центре, села в кресло и попросила:

– Сделайте, пожалуйста, мне стрижку покороче. И совсем другую. Чтобы это была не я. То есть я, но… другая. Лучше.

– Переформатирование? – понимающе спросила мастер.

– Полное, – серьезно кивнула Сима, уже знакомая с некоторыми компьютерными терминами и тем, что они означают.

Да, она и сама была парикмахером, но сейчас, сидя в кресле дорогущего салона, она вдруг совершенно точно поняла, что не собирается возвращаться в профессию. Как отрезало.

«Как? – спросите вы. – Но ведь это все, что она умела!»

Так да не так. Сима помимо профессиональных навыков научилась не бояться круто поворачивать сюжет собственной жизни. Ну, строго говоря, не так уж круто. Она не стала учиться, к примеру, поварскому искусству, оставив его исключительно для домашнего пользования, и решила остаться в той же индустрии красоты. Разве что по другому профилю. Совершенно неожиданно, увидев умопомрачительно красивый маникюр на стригущих ее руках в модном салоне, спросила, где можно серьезно и профессионально, до тонкостей, выучиться маникюрному делу. И мастер довольно охотно поделилась с ней двумя адресами ближе к центру.

Сима решила обучиться в обеих студиях и изучила условия. Да, дорого. И материалы, и само овладение мастерством. Но оно того стоило. И экзамен предстоял серьезный. У нее вообще всегда был очень обстоятельный и серьезный подход к любому делу.

Когда она пришла писать заявление об увольнении, заведующая не скрывала огорчения. Она сознавала, что недоплачивает своей безукоризненной работнице, но никак не ожидала, что та покинет ее. Сима вдруг оказалась незаменимой! И в самом деле, поди поищи замену…

– Симочка. Подумайте. А что, если я подниму вам проценты от работы… – чуть ли не заискивающе произнесла заведующая, прекрасно видя, что в Симе, кроме потрясающей ее стрижки, и не из их парикмахерской, появилось что-то еще. Возможно, внутренний стержень, который стал крепче.

Сима подивилась, как, оказывается, бывает в жизни – они практически поменялись ролями, и теперь в роли просительницы была не она…

– Простите, пожалуйста, – мягко, но твердо сказала Сима. – Очень серьезные семейные обстоятельства.

Заведующая отступила. Что ей еще оставалось делать… А Сима поняла про себя еще один нюанс – она действительно может настоять на своем, когда ей это нужно. Порой это умение важнее, чем хорошая зарплата, – осознание своей собственной внутренней силы.

Вот и Валентин. Он звонил ей несколько раз, но она не брала трубку. Каждый звонок его был для нее болезненным, и она занесла его номер в черный список. Больше он не мог ей позвонить и потихонечку выветривался из ее памяти.