Палитра чужих цветов (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 11

Поэтому я не знаю, сколько прошло времени, когда Нагма сказала:

— Всё, папа Док. Оно согласилось.

— Какое ещё «оно»? — спросил я.

Почему-то я безумно устал. Как будто не рисовал, а кросс бежал в противогазе. Даже пощупал тайком лицо — не вернулась ли старость? Но так и не понял на ощупь, а в комнате темно. Совсем темно, как же я рисовал-то?

Кряхтя, поднялся со стула, заковылял на ногах, отсиженных напрочь вертлявой девчонкой, к кровати, зажёг стоящий на тумбочке светильник.

— То, что было в ней.

Алиана лежит, глаза закрыты, но она жива. И даже, пожалуй, неплохо выглядит. Я только сейчас понял, как на меня всё это время давила её боль. Теперь не давит.

— А сейчас оно где? — спросил я, ощупывая уплотнения нейроинтерфейсов.

— Немножко в ней, но больше в себе. Как у худой-вредной. Оно не злое, просто… Очень чужое. Ему всё равно, если Алька умрёт. Но я нарисовала, что так нельзя.

— И оно послушалось? — удивился я.

Нервные узлы практически вернулись в норму, хотя проникновение нейроинтерфейсов, пожалуй, поглубже, чем у Калидии.

— Я же так нарисовала!

Глава 4. Влезть в чужую шкуру

Алиана оклемалась быстро — проспала симпатичным брёвнышком всю ночь, а утром уже наворачивает плов под влюблённым взглядом Калидии и свирепым взором Анахиты.

С Анахитой вышел конфуз — за хлопотами по хозяйству всю драму с оболочкой она пропустила. Я был занят, а остальным с ней сплетничать незачем. Поэтому поздним вечером она пришла ко мне в комнату, разделась в темноте, влезла под одеяло — и обнаружила там голую Альку. Я, чтобы не беспокоить девушку, оставил её спать у себя, а сам лёг в её комнате. Алиана даже не проснулась, а вот Анахита вылетела в коридор голышом, рыдая от злости, и столкнулась со мной, входящим в дверь. Пришёл проверить самочувствие — а тут этакий пердимонокль. Анахита завопила на меня тоскливо, злобно и нечленораздельно, как попавшая в капкан лисица, и убежала с одеждой в руках, мелькая в полутьме коридора ягодицами.

Пришлось идти за ней, полчаса уговаривать впустить, потом битый час, перебивая рыдания, объяснять ситуацию, потом бурно и многократно мириться, заодно значительно расширив её представления о прекрасном. В общем, опять не выспался, а главное — это не та реакция, которую ждёшь от девушки, с которой у тебя «ни к чему не обязывающий дружеский секс».

С утра она извинилась и неискренне заявила, что, разумеется, «не имеет никакого права что-то от меня требовать». Просто истерическая реакция от неожиданности, ей, мол, очень стыдно. А вообще, они с Нагмой мне никто, ни на что не претендуют, я совершенно свободный человек. Просто, если в моей кровати другая женщина, надо предупреждать, потому что лечь третьей она не готова. Может быть, однажды, но не сейчас…

В общем, несла обиженный ревнивый бред, делая вид, что ничуть не ревнует. И с тех пор на Альку смотрит, губы надув. И ведь это у неё ещё и повода нет, а если вдруг появится?

— Она на тебя большие планы построила, — ржёт Змеямба, с которой я этой конфузией поделился, — и тут такой облом. Неудивительно, что крышу сорвало. И ещё ладно бы на мне застукала, но с юной-то девицей ей, тридцатилетней, никак не тягаться. Вот и истерика, «всё пропало».

— Хватит глумиться, Зме, — отмахнулся я. — Я не такое сокровище, чтобы меня добиваться.

— Так и она не балованная. На фоне Петра ты прям мечта «разведёнки с прицепом», — ухмыляется Змейса. — А если серьёзно — разберись уже с отношениями. Если хочешь быть с ней дальше — вперёд, может, и хорошо выйдет. А если просто в штанах чешется — так я всегда почешу, обращайся. Лучше ты её сейчас обломаешь, чем потом. Её уже предали, больше не надо. Такая и со стены в пропасть прыгнет.

— Вот не было печали…

— Отвык ты, Докушка, от нормальных баб.

***

Уже к вечеру Алиана щеголяет в оболочке, сопровождаемая Калидией. Заодно прояснился давно интересовавший меня нюанс с половыми признаками — оказалось, они формируются на броне при слиянии. Когда её пихали в оболочку, та была гендерно нейтральна, а сейчас будьте любезны — два полушария спереди. Слон смотрит на всё это с большим интересом. Нет, не на сиськи — сиськами его не удивишь, а на оболочки.

— Получилось, значит… — проговорил он задумчиво. — Интересное кино…

— Так себе удовольствие, поверь, — отговариваю его я. — Девушка чуть ласты не склеила.

— Я бы потерпел, дело того стоит.

— Слоняра, ну нафига тебе этот гемор? — удивляюсь я. — Ты же хотел на пенсию?

— Пенсию ещё предстоит заработать. И вот такая штука в этом нелёгком деле — хорошее подспорье.

— Да блин, — расстраиваюсь я, — ты же лучше меня понимаешь, что никакая это не вундервафля. Мы их в резиденции вынесли, помнишь?

— Техника в руках дикарей — железо! — оптимистично заявил командир. — Они просто не умеют выстроить под них тактику. Лезут с шашкой на пулемёты. А ежели применить с умом…

Я искренне надеялся, что Креон не даст ему шанса — но просчитался.

— Успехи вашей ассистентки в управлении оболочкой показывают, что слияние прошло более чем успешно, — заявил Креон.

— Пожалуйста, — пожал плечами я, хотя это не было выражением благодарности.

— Она всего три дня как стала носителем, но уже превосходит мою дочь буквально во всём. Я принял решение расконсервировать для неё второй экземпляр Кикатты.

Я подумал, что Алька, рассчитывая сблизиться с Калидией, крупно просчиталась. Отличающийся редкостной родительской тактичностью Креон наверняка довёл до сведения дочери, что её любовница круче в управлении оболочкой. То-то она, поди, счастлива это услышать! А теперь ещё и уникальная Багха перестаёт быть единственной кикаттой, лишив её последнего преимущества. Видел я тот «второй экземпляр» — он крупнее, мощнее и вообще самец. Опять Калидию задвигают на второй план, и кто? — «Постельная грелка», которую она сама и протежировала.

Ох, не улучшит это их отношений…

— Пора закрепить успех. Ваш командир и ваша подруга готовы стать следующими носителями.

— Подруга? Змеямба?

Креон вопрос проигнорировал.

— Сейчас у нас нет всего необходимого для активации, но завтра будьте готовы, — бросил он и величественно удалился.

Интересно, он вообще маску снимает или даже спит в ней? Надо при случае у Бераны поинтересоваться. Без трусов она его точно видела, а без маски?

***

— Зме, тебе-то это нахрена?

— Я да Слон — тактическая группа. Идеально! — отмахивается она.

— Это большой риск, понимаешь? Тебе не семнадцать, когда организм ещё пластичен. Алька еле перенесла слияние, в какой-то момент я был уверен, что её потеряю.

— Она справилась, и я справлюсь. Я тётка крепкая, поверь.

— Но ради чего? Ладно Слон, он по жизни одержим идеей, что круче него должны быть только яйца. Но ты…

— Хочу. Дамский каприз! — смеётся Зме.

— Я серьёзно. Ты понимаешь, какую взваливаешь на меня ответственность? А если я тебя не вытащу? Как я буду дальше жить?

— Ты меня однажды уже вытащил, так что, если не получится, — просто уравняешь счёт. А жить будешь нормально. Поплачешь, помянешь, женишься на горянке, удочеришь её глазастую козочку. А если настрогаешь ещё детишек, назовёшь в мою честь дочку.

— Змеямбой? Она будет счастлива…

— Криспи. Меня зовут Криспи. Но если я выживу, забудь это имя, прошу. За ним слишком много всего тянется.

— Скажи мне, Зме… то есть, Кри. Почему у меня ощущение, что все вокруг сошли с ума? — пожаловался я.

— Потому что все изменились, а ты застрял в себе, — улыбнулась женщина, — но ты не меняйся, мне это в тебе нравится. А кстати, скажи, ты уже обещал Анахите руку и сердце, или пока просто матросишь?

— Ничего я никому не обещал, — ответил я раздражённо, — что ты меня дразнишь?