Выбирай (СИ) - Коваль Алекс. Страница 34

– Я тебе не детка, – бросаю, как мне кажется, грозный взгляд, но в ответ опять слышу смех. – Давай, забирай свой… – букетище, но злая Кати резко решает, что надо бы оскорбить “гостя”, – веник и ретируйся. Так же, как вчера.

– Напомнить, что это ты вчера убежала так быстро, что только пятки сверкали?

Хлопаю со всей дури ящиком стола и, поджимая губы, поднимаю взгляд на Гая, который, сложив руки в карманы брюк, прожигает своей синевой глаз. Прожигает и улыбается сексуальной полуулыбкой.

– Зачем ты пришел?

– Я же сказал, у меня к тебе о-о-очень серьезный разговор.

– Замуж позовешь? – выгибаю бровь, что уже научилась делать идеально за время нашей “дружбы”

– Нет. А хочешь?

– За тебя? Не льсти себе, Гай.

Мужчина поджимает губы и кивает:

– Хорошо, не буду.

– Тогда больше не вижу причин задерживаться у меня в кабинете, – резко и грубо, но обида душит. Вчера она не так ощущалась, как сказывается сегодня, когда он рядом, когда внутри снова все горит, а сознание предательски подкидывает воспоминания.

– Ты снова нацепила свои иголки.

– А ты снова раздражаешь своим присутствием. Ничего не изменилось.

– Ты обиделась? – ухмыляется Макс, – я правда не мог не приехать, в клубе было ЧП, и мы полночи разбирались с правоохранительными органами. Кати, детка…

– Макс, – прерываю поток извинений, объяснений. – Мне неинтересно. Говори, что тебе нужно и проваливай.

– Ладно. Хочу, чтобы ты завтра поехала со мной на благотворительный вечер.

– Что? – нервный смешок вылетает сам собой, – где ты, а где благотворительность? Я тебя умоляю, Гай. Что это, раздача платных поцелуев или чего посерьезней?

– Очень смешно, детка, но нет. Это тот самый вечер, где толстосумы платят баснословные деньги за безделушки, и откуда эти деньги потом поступают в благотворительные организации.

– Никогда не верила, что эти деньги потом реально куда-то поступают.

– Это благотворительный вечер, устроенный моими родителями и их фирмой. Поверь, здесь деньги точно уходят по назначению.

– О-о-о… – прикусываю свой острый язык, – кхм… – новость немного выбивает из колеи, потому как обидеть или задеть его родителей я точно не хотела, – прошу прощения.

– Ну, так как? Поедешь со мной?

– Нет, конечно, – качаю головой, полагая, что такой ответ сам собой разумеется.

– Почему?

– Потому что я… – машу рукой и даже не знаю, как бы правильней сформулировать, что я немного девочка “не формат” для таких вечеров. – Я не впишусь в тот бомонд. Я никогда не была на таких приемах. Не знаю, как там себя ведут, говорят, одеваются, ходят, смотрят, короче, я ничего не знаю из той “высокой” жизни, Гай.

– Там и не нужно ничего знать. Я буду рядом.

– Нет, Макс, – пресекаю всякое возражение, – не обсуждается, я не поеду.

– Кати-и-и-и… – соблазнительно и нараспев, огибая рабочий стол, подходит Макс.

– Нет, и не упрашивай! Ну что смеяться, Макс? В качестве кого я там появлюсь?

– В качестве моей спутницы. Родители будут счастливы, что я в кои-то веки приду не один.

– А так там еще и твои предки будут?

– Естественно, это же их вечер.

– Тогда точно нет.

– Почему?

– Ты серьезно не понимаешь? Вообще-то появление с тобой перед твоими родителями на таком вечере – это как бы… мягко говоря… накладывает некоторый штамп.

– Да ну?

– Ну да, Гай. А мы не пара, мы не вместе, так что прости…

– Ох, Кати-Кати, – смеется Гай, – думал, до этого не дойдет, конечно, но ладно…

– Что ты?

– А если вот так? – не успеваю сообразить, как Гай падает передо мной… на колени. Верней, на одно, ну так, как благородный рыцарь, и смеется, видимо, заметив, как мои глаза от удивления выкатываются из орбит. – А так согласишься?

– Вставай давай, клоун! – тяну руки и, вцепившись в рукава, пытаюсь поднять эту каменную глыбу, – ты что творишь, а если сейчас кто-то зайдет?!

– И что? – упрямится негодяй, посмеиваясь. – Какая прекрасная картина предстанет перед ними, а? Обзавидуются.

– В смысле и что? Гаевский, поднимайся, говорю! – но мои потуги поднять оказываются абсолютно жалкими и бесполезными, он как стоял на одном колене, так и стоит, даже не шатаясь, только тихонько посмеивается надо мной и стреляет своими пронзительными глазищами.

– Макс, вставай, пожалуйста! – шиплю, опасливо поглядывая на дверь, когда слышу в приемной топот.

– Только после твоего согласия.

– Нет.

– Тогда встретим твоих гостей вот в такой позе, – перехватывает мужчина мою руку и тянет на себя, заставляя подойти ближе. Раз, два шага на неуверенных трясущихся ногах. Шаги в приемной все ближе и ближе к моему кабинету, слышу тихие разговоры за закрытой дверью и мечу молнии взглядом в улыбающегося Макса. Но его, кажется, совершенно не пугает предстать перед незнакомыми людьми в таком глупом виде. Он искренне забавляется всем происходящим и абсолютно не смущается своего положения.

– Макс, встань, ну же, – делаю еще попытку, подхватив за локоть. Тяну, что есть сил в моем ослабевшем от страха тельце, но в итоге меня только ближе притягивают к себе, смотря снизу вверх так волнующе, что дыхание перехватывает. Цепкий взгляд с океанами, плещущимися в красивых глазах. Он, словно издеваясь, запускает ладонь под края шифоновой блузки. Как только оголенной кожи живота касаются его холодные пальцы, из груди рвется рваный вздох, и приходится прикусить язык, чтобы не застонать в голос от этой сладкой пытки. Боже, что он творит? А что творю я? Была настроена закончить нашу “недодружбу”, но то, что происходит сегодня, под определение “конец” не подходит.

–Ты что делаешь? – голос просел и хрипит, а по коже бегут мурашки от его руки, блуждающей под моей кофточкой. На чувственных мужских губах легкая улыбка, а в глазах пляшут задорные огоньки.

–Уговариваю.

Желание, пробегающее волной по всему телу, стягивается в тугой узел, когда шаловливые мужские пальцы забираются под чашечку бюстгальтера. Оттягивая поролон и едва касаясь возбужденной вершинки. И если бы не вторая рука, захватившая меня в стальной захват, обнимая за бедра и прижимая к себе, то я бы уже упала к нему под ноги, прямо под огромный рабочий стол.

–У меня получается? – тихий шепот. Его взгляд, такой волнующий, снизу вверх. Эта убийственная покорность, которую я вижу в его глазах, пугает. Не знаю, почему и отчего, но ощущение, будто он сдается в мою полную и безоговорочную власть. Но ведь это бред, правда? Это же Максим Гаевский! Умелец играть на женских чувствах и эмоциях, бабник и знатный повеса.

– Там люди, Макс… – шепчу тихо. Хочу съязвить, поставить на место и себя и мужчину. Вцепляюсь в руку, блуждающую по мне, когда стук в дверь, отрезвляет.

– Екатерина Алексеевна! – слышим по ту сторону.

– Вставай! – рычу Гаю.

– Идешь? – ухмылка. Опять!

– Нет!

– Продолжаем…

– Ладно! Ладно, хорошо, иду!

– Ох, отлично, – смеется, поднимаясь, мужчина, – а то думал, придется твоим гостям подпортить их нежную натуру нашими страстными обжиманиями в кабинете.

– Иди отсюда, – подталкиваю мужчину в спину на выход, а сама не пойму, то ли злюсь, то ли хочу хохотать. – Провокатор!

– Напишу СМС, во сколько заеду.

– Хорошо. Коленки.

– Что?

– Отряхни, Ромео! А то люди подумают непонятно что.

– Да ерунда, пусть думаю, – улыбается негодяй, – до связи, детка. – Легкий чмок в щечку, и ныряет за дверь.

Что это было? На что я только что подписалась? Но опомниться мне не дают вошедшие в кабинет посетители. Собрать силу воли в кулак, улыбнуться, одернуть блузку и за работу.

Глава 28 (Гай)

Утро перед приемом встречаю, сидя на балконе. Небо окрашивает ярко-малиновые всполохи рассвета, а город приходит в движение. Утро приносят легкий ветер и так необходимую перед знойным днем прохладу.

Усаживаюсь в плетеное кресло и затягиваюсь сигаретой. Гадость, которая стала моим постоянным спутником в последнее время. С того момента, как понял, что пропал.