Катастрофа в две полоски (СИ) - Коваль Алекс. Страница 12
Выбора нет. Отворачиваюсь я. Стараюсь унять сердце, бьющееся о ребра, и дерганно, но быстро стягиваю с себя мокрую рубашку.
Вот это собеседование! Браво, Совина. Просто браво! Капельку сексуальности не помещает? Ты в первый же день разделась догола практически в кабинете своего потенциального будущего руководителя – капелькой тут и не пахнет!
– Значит, пришла устраиваться на работу? – слышу неожиданное за спиной.
Снова вздрагиваю. Да что же это такое-то!
Просто он близко. Он ужасно близко! Явно не стоит у стола.
По спине пробегает холодок, я даже вздохнуть полной грудью не могу от волнения. Ее сдавило, а в горле пересохло.
– Я передумала устраиваться, – бурчу, дрожащими руками заправляя футболку в юбку. Вздрагиваю, когда совсем невесомо поясницы касаются горячие пальцы Мирона. Пробегают чуть выше вдоль позвоночника, поглаживая. Успевают, прежде чем ткань падает, закрывая кожу. Однако на меня этот жест действует не хуже самого крепкого алкоголя: дезориентирует конкретно.
Спокойно, Лера. Дыши! Главное – не забывай дышать.
– Что так? Боишься меня?
– Начальство... не устраивает.
– Даже так? Чем я тебе не угодил? По-моему, у нас все складывалось просто… кхм… прекрасно, Валерия Никитична.
– Хватит надо мной издеваться! – поворачиваюсь резко, вскидывая взгляд снизу вверх. Потому что этот широкоплечий красавец-мужчина ужасно высокий, и даже на каблуках я прилично ниже него.
– Я не издеваюсь.
– Я не знала, кто ты такой!
– Охотно верю. Но зато ты теперь можешь быть уверена, что меня зовут не Слава.
Г-р-р-р! Что б тебя... Троицкий!
– Ты первый ко мне подошел! – тычу пальчиком в сторону мужчины, присевшего на край рабочего стола.
– А ты не особо и сопротивлялась.
– Я была в печали!
– А я был в костюме и в прекрасном расположении духа! – “отбивает” мой выпад на раз-два Мирон. – Мне было просто необходимо поделиться своим прекрасным настроением с кем-нибудь еще, – говорит с нахальной улыбкой хозяин кабинета.
– И сколько таких “счастливиц” было в ту ночь? Наверное, как минимум, половина приглашенных? – выдаю с отменной порцией яда в голосе.
Кому-то может даже показаться, что в этом вопросе есть некоторая “претензия”, но-о-о… да. Кому я вру. Есть!
Мирон на мгновение задумчиво отводит взгляд. Складывается ощущение, будто он сидит и действительно считает, и это жутко злит.
Нет, конечно, я помню, что всю ночь он провел в номере со мной, но вот до меня… Блин, а вдруг он успел с кем-то “поразвлечься” еще до того, как подкатил ко мне в баре?
Ух, в каком я бешенстве!
Но когда Троицкий отвечает, из голоса пропадает всякая насмешка. Только ровное и уверенное:
– Одна. Если бы эта Золушка еще утром не сбежала, оставив на прощание только бюстгальтер, то…
– То что?
– Додумай сама.
Додумала. Щеки опалил румянец, и покраснела я вся до корней волос. Так неловко и не в своей тарелке я не чувствовала себя давно, и ситуацию усугублял взгляд Мирона: тяжелый, заглядывающий прямо в мою наичистешую душу.
– О чем мы вообще разговариваем? – выдыхаю устало, стараясь скрыть свою нервозность. – Вообще-то у нас здесь собеседование должно было быть, но я думаю, мы оба понимаем, что не сработаемся, Мирон Александрович. Футболку оставлю на стойке администрации в фойе. Спасибо за все, я ухожу, – выдаю, хватая папку с резюме и сумочку.
Разворачиваюсь в сторону двери, когда в спину прилетает:
– А если бы знала? – слетевший с губ мужчины неожиданный вопрос. Я даже притормаживаю.
– Что знала?
– Что я это я. Пошла бы со мной?
Это что сейчас проверка какая-то? Конечно, пошла бы! Я вообще-то там за тобой и охотилась. И вообще-то мне теперь от этого очень стыдно! Стучать, копаться в личной жизни и шпионить за незнакомым, пусть и невероятно красивым мужчиной, – одно. А делать все то же самое, хоть малость, но зная человека, – это совсем другое, и я не могу! Не могу устроиться к нему на работу. Не могу стать его ассистенткой. И Элле Робертовне я помочь в данной ситуации тоже не могу. Уволит? Значит, пусть увольняет.
– Чего молчишь, Валерия?
– Честно? – складываю руки на груди, поправляя сумочку на плече. – Пошла бы. Из любопытства.
Мгновение.
Троицкий смотрит глаза в глаза, явно обдумывая что-то в своей голове и вдруг… улыбается. Он улыбается? Что? Почему?
– Ты принята, – говорит, обходя свой рабочий стол и усаживая свою упругую накачанную задницу в идеальных брюках в кресло.
– Что, прости… те? – поправляю себя в последний момент.
– Начнешь завтра. В десять. Испытательный срок – две недели. Жду в офисе минута в минуту. Проведу инструктаж и расскажу тебе все твои обязанности завтра, Валерия. Хорошего дня, – улыбается Троицкий. И обычно с такой улыбкой говорят “мы обязательно вам перезвоним”, но не вот это вот!
– Я же сказала, что я передумала! – выдаю возмущенно, поджимая губы.
– Ну, значит, теперь тебе придется заставить меня... передумать.
Нет, он точно надо мной издевается!
Выйдя из офиса Троицкого, я чуть ли не сломя голову летела вон из новенького бизнес-центра. Со стороны, наверное, смотрелось, как будто за мной по пятам гналась тысяча чертей, настолько активно я перебиралась ногами, местами срываясь на бег.
Как умудрилась не свернуть себе шею на своих каблуках? Загадка.
И только оказавшись на улице под палящим солнцем, я выдохнула. Хотя я до сих пор пыталась понять, что сейчас произошло? Что это было за странное собеседование, и самое главное: как быть дальше?
Я накинула ремешок от сумочки на плечо, выкинула порванную, заляпанную рубашку в ближайшую же урну, обзавелась стаканчиком кофе в ближайшей кофейне и побрела вдоль тенистой аллеи, подальше от шума машин.
Благо, в офис мне сегодня не нужно.
Мне вообще туда больше не нужно. Элла Робертовна четко дала понять, что пока я “работаю” на Троицкого, со мной она поддерживает связь исключительно по телефону или посредством почты.
Конспирация максимальная.
Только вот в свете последних событий, я и до этого была не особо счастлива, а нынешняя ситуация удручает просто донельзя!
Итак, лихорадочно соображаем и загибаем свои тонкие изящные пальчики, Лера. Что мы имеем?
Собеседование я прошла – это факт, хотя и странный.
Завтра мне на новую работу – это тоже факт, и не появиться я там не могу. Если до начальницы дойдет, что меня приняли в штат, а я просто слиняла… точно, плакала моя карьера.
Кстати, о начальнице: Эллочка будет довольна, и она ждет моего звонка – это вроде как тоже вещь неоспоримая.
В общем-то все складывается хорошо, но есть одно гигантское, размером со Вселенную “но”, и это то, я не могу работать с Мироном, а уж тем более шпионить за ним! Совсем. Никак. Совершенно точно не могу!
Мало того, что от одного его голоса подгибаются коленки и я тупею, так еще и следить, серьезно? Да он раскусит меня при первом же удобном случае, блин! Где я, а где Троицкий!
Тогда что делать?
Я в тупике.
Похоже, надо сдаваться. Звонить начальнице и говорить, что я не могу выполнить это ее задание. Пусть лучше меня куда-нибудь в дебри тундры закинет, там от меня и то пользы будет больше.
Глава 11. Мирон и Лера
Мирон
Лера надулась. Прожгла дыру в моей голове своим взглядом и, не сказав даже скупое “пока”, хотя я вообще-то надеялся на “до завтра”, ушла.
Хлопнула за собой дверью, скрываясь в моей черной футболке, явно не сильно обрадовавшись, что ее только что приняли на работу.
Уф, горяча!
Как я не расплылся рядом с ней позорной лужицей, не представляю. Но мозги поплыли точно, потому что только сейчас до меня доходит: какого я вообще творю?
Я не смешиваю личную жизнь и рабочие отношения. Никогда. Это табу. Запрет. Гребаный пунктик. Но тут же я не устоял. Да и как тут вообще можно оставаться спокойным, холодным и расчетливым? А самое, твою мать, смешное, что я ведь даже в глаза не видел ее резюме, и знать не знаю, какое у девчонки образование.