Грязная тайна (СИ) - Джокер Ольга. Страница 67

— Коль, пожалуйста, — издаю жалобный звук.

— Что, пожалуйста? – неприятно усмехается он.

— Пусти.

— Пущу, конечно. Скажи только, где деньги.

Затем он опускает взгляд. Разглядывает мои губы, шею, грудь, талию и ноги. Я нервно сглатываю. Тихонов отмечает короткую длину платья и, судя по промелькнувшему в его глазах осуждению, я понимаю, что оно ему не нравится. За то время, что мы не виделись, я изменилась и стала другой. Не только внешне, но и внутреннее. Знал бы он, что теперь я мечтаю стать следователем!

— Где деньги, Алиса? – настойчивее спрашивает Коля.

— Я точно не знаю.

— Давай искать вместе? – обманчиво-спокойно предлагает он.

Бывший друг протягивает мне руку и помогает подняться. Меня знобит и потряхивает. Я одёргиваю платье, обнимаю себя за плечи и тихо молюсь.

— Где? – снова интересуется Тихонов. — Можешь иди живее?

Я напрягаю память. Папа сказал, что спрячет деньги так, чтобы никто их не нашел. Это будет наше с ним любимое место.

Прохожу на кухню, заглядываю в шкафчики. Голова совсем не соображает. Взгляд цепляется за нож и в мыслях проносятся кровожадные картинки.

— Без глупостей, — предупреждает Коля. — Ищи. Просто, блядь, ищи.

Я специально громыхаю ящиками, посудой и даже кастрюлями. Боже, если бы только кто-то из соседей догадался, что происходит в родительской квартире и вызвал полицию! Оттягивать время чревато последствиями. Быть может, Коля просто возьмёт деньги и свалит отсюда. Оставит меня в покое, и я спасусь. Но что, если нет?

— Тебя выпустили, — тихо говорю, не прекращая поиски. – Мама сказала, что это я дала деньги на лучшего адвоката, Коль?

— Сказала, — фыркает Тихонов. — И что с того? Мне на колени упасть перед тобой?

— Я не хотела, чтобы так вышло, клянусь!

— Ты должна была отвлечь прокурора, Алиса. Что-нибудь придумать, чтобы задержать его. Но ты пошла по иному пути и сдала наше место дислокации.

— Мог бы прямо сказать, что мне делать! Но ты просто свалил!

Я заговариваю ему зубы и ищу, ищу. Специально роняю кастрюлю на кафельный пол, чтобы разбудить соседку снизу.

— Я не хотела, чтобы тебя посадили, — продолжаю разговор.

Замираю, когда смотрю на бывшего друга. Он стоит, сложив руки на груди и неотрывно за мной наблюдает.

Изменился. Взгляд стал жёстче и пугающее. И фигура другая — слишком худощавая. Впалые щёки, синяки под глазами. От чёрных густых волос не осталось и следа – теперь Тихонов брит под ноль.

— Хватит заговаривать мне зубы, — произносит он раздраженно. – Ты хоть на секунду можешь представить, что делают в следственном изоляторе с новичками? А, Лис?

— Не могу, — отвечаю правдиво.

— Тебя бросают в закрытое пространство с уголовниками. Грязными, потными и обозлёнными. У них свои законы, привила и обычаи. И ты нихуя не представляешь, как себя вести, потому что это чужой для тебя мир. И ты совершаешь промахи, потому что это нормально, а тебя за эти промахи еб*шат в четыре ноги. Отказался выполнять грязную работу – получай! Не дал сигарет или сказал что-то лишнее – получай втройне!

— Коля…

— Помимо сложных взаимоотношений с сокамерниками из тебя пытаются выбить признания вины. Чтобы поскорее раскололся – бросают в камеру к «опущенным». Вот там происходит самая жесть, Лиска.

На кухню проходит Кирилл и оглядывается по сторонам. Он смотрит на валяющуюся на полу посуду и раздраженно ругается матом.

— Хватит трещать! За дело!

Кирилл грубо тянет меня за руку в сторону спальни. Там всё перевёрнуто вверх дном!

— Я правда не знаю, где деньги! – громко выкрикиваю.

— Так вспоминай! Чем раньше — тем лучше.

Наше любимое с папой место. Где оно?

Поднимаю матрас на родительской кровати, открываю платяной шкаф. В голову врезаются воспоминания из детства! Точно ведь! Когда я была маленькой, то обожала прятаться в шкафу. Забиралась на нижнюю полку, вдыхала аромат кондиционера для белья и ждала, пока отец меня найдет.

«Где же мой Рыжик? – спрашивал папа. — Может под кроватью? Или под столом?»

Я лежала, не шевелясь, и с трудом сдерживала улыбку. Едва папа открывал шкаф, как я с визгом бросалась ему на руки. Смеялась, обнимала за шею. Он кружил меня по комнате и недоумевал, как у меня получилось так круто от него спрятаться?

На глаза наворачиваются слёзы, левая половина груди неприятно тянет. Теперь моя излюбленная полка занята коробками из-под обуви. Я открываю одну, вторую. В третьей нахожу запечатанные в вакуумный пакет деньги под парой новых маминых туфель.

— Есть, Коль! – радостно выкрикивает Кирилл.

Тихонов проходит в спальню, удовлетворительно кивает.

Я отдала все, что у меня есть. Теперь отстаньте. Пожалуйста, отстаньте.

— Уходим, — командует Кир.

Он разворачивается и идёт к выходу, но застывает в дверном проёме, когда наблюдает за действиями Коли. Тот движется прямо на меня. Прижимает к стене, учащённо дышит. От него несёт потом и сигаретами, отчего желудок скручивает тугим узлом, а к горлу подкатывает мерзкая тошнота.

— Я все время думал о тебе, — на одном выдохе произносит Тихонов. — Каждый, блядь, день.

— Слушай, пойдем! — злится Кирилл.

Но Коля его не слышит. Он утыкается носом в мою шею и глубоко вдыхает запах волос.

— Ты, наверное, не замечала, но я торчал от тебя с самого детского сада. Все думал, что вырастем и поженимся. Только денег немного подзаработаем. Мы ведь были так похожи, да, Алис?

Господи. Сердце бешено колотится, а пульс разгоняется до предела.

— Коля, твою мать! — негодует парень. — Уходим!

Страх окутывает тело, когда ладонь Тихонова скользит по моей ноге и сжимает бедро.

— Выйди! — командует он, обращаясь к сообщнику.

— Хочешь за износ сесть? — фыркает Кирилл. — Дело твоё. Я пас!

С этими словами он выходит из спальни и направляется в прихожую, оставляя меня с Колей один на один.

Глава 63

Прикосновения – отвращают, а резкий запах одеколона – вызывает подкатывающую к горлу тошноту. Подсознание вопит, что нужно сопротивляться и драться до победного. Столько сколько смогу — хуже уже не будет. Только бы не чувствовать на себе холодные и шероховатые ладони бывшего лучшего друга. Его всего.

Я до хруста сжимаю пальцы в кулаки и молочу твёрдую стальную грудь. Толкаю Колю, пытаясь сдвинуть хотя бы на сантиметр. Но тщетно! В нем столько дури, что мне не под силу справиться.

Тихонов напирает, давит. Касается губами моих губ и облизывает нижнюю. В этот момент я кусаю его. Намертво вцепляюсь зубами, ощущая во рту металлический привкус крови.

— Сука! — звучит грубый голос.

Следует хлёсткий удар по щеке и перед глазами темнеет. Я ослабляю хватку, захлёбываясь от отчаяния, унижения и боли. При желании Коля может сделать со мной всё, что угодно. А желание у него есть — это чувствуется. Судя по тому, как он задирает подол платья и с усердием мнёт мои ягодицы.

— Меня нельзя трогать! – заявляю уверенно. – Нельзя, слышишь? Я беременна!

Коля вжимает меня в стену максимально сильно – так что даже косточки хрустят. Вскрикиваю, понимая, что Тихонов не шутит и не дурачится, как раньше. Он обозлён и бешен. Он монстр, который считает, что причиной всех его бед и неудач являюсь именно я.

— Уже не целка, да? – хрипло смеется бывший друг. – Я всегда мечтал, что буду первым. Старательно отваживал от тебя ухажёров. Год за годом. Ванька с соседнего дома дал заднюю после нашего с ним разговора. Тот смазливый пидор, с которым ты долго общалась в соцсетях, а затем ходила на свиданку — тоже спасовал. Ты ему нравилась. Дико нравилась, но после нескольких ударов по печени он придумал басню, что рыжие не в его вкусе и вообще он до сих пор любит бывшую.

— Ты ненормальный! – произношу ошарашенно.

Долгое время я думала, что не такая как все. Некрасивая, страшная. Что со мной никто не хочет встречаться.