Страна Мудрецов - Кирносов Алексей Алексеевич. Страница 15

– Простите, ваше величество, – сказал я смущенно. – У нас угощения нет. И мебели нет, сесть не на что.

– Нашел беду! – сказала с телеги королева Дылда. – На травке даже приятнее сидеть, чем на мебели. И насчет угощения не беспокойся. Мы всегда в гости со своим угощением приезжаем. Эй, Федя! – крикнула она зампотеху. – Снимай с телеги угощение! Ставь самовар!

Федя положил патефон на траву, взял с телеги узел и отнес к нашему костру. Митька приволок самовар. Королева сошла с телеги, и лошадь отправилась в поле пастись.

Петька обнюхал коропевин узел и нахально развязал его. Он потер руки, подмигнул правым глазом и заявил:

– Что хотим, то и делаем! На то она и Мурлындия!

Он ухватил бублик и сунул в рот. Я не успел дать ему за это по шее, потому что король Мур попросил меня показать дом. Я показал весь дом изнутри и снаружи. Гости похвалили.

А Лидка, которой не давал покоя вопрос о клопах, спросила:

– Доктор, ну откройте вашу тайну! Зачем вы заказываете Митьке клопомор? Я сколько уже дней живу в Мурляндии, а меня еще ни одна букашка не укусила.

Доктор смутился и попытался увильнуть от Прямого ответа:

– Наверное, ты для букашек невкусная.

– Ну, серьезно! – взмолилась любопытная Лидка.

– Подойди поближе, – доктор поманил Лидку пальцем. – Скажу тебе по секрету, только Митьке не передавай.

Я прислушался. А Петька уже жевал пятый бублик, и ему было все равно.

– Я клопомор в яму выливаю и землей закапываю! – сказал доктор.

– А зачем? – удивилась Лидка.

– Из соображений санитарии и гигиены, – объяснил доктор. – Чтобы Митька очищал леса от поганок и жители не травились ядовитыми грибами. Теперь в лесу редко поганку встретишь. Чуть она вырастет, Митька ее сразу срывает. А если бы я его просто так, по-дружески попросил поганки рвать, он не нашел бы в этом ничего оригинального и не стал бы.

– Это очень мудро! – сказала Лидка.

На щеках доктора выступил румянец. Наверное, от удовольствия.

Митька с Евтихием принесли воды и растопили самовар. Зампотех Федя наладил свой любимый патефон. Королева Дылда и Лидка разостлали на траве тряпочку и красиво расставили привезенное угощение.

– Вот это я понимаю! – приговаривал Петька. – Это настоящая жизнь! Да здравствует Мурлындия, страна мудрецов!

– Ах, какая я растяпа! – воскликнула королева Дылда. – Хотела взять бублики и забыла! Как жалко…

– Это Петька слопал бублики! – выдала Лидка. Она все еще не простила Петьке, что он тогда ушел. – Петька у нас обжора!

Но королева не рассердилась, а обрадовалась:

– Вот и прекрасно! А то я думала, что забыла… Ваше величество, опять ты снял корону! – крикнула она своему королю, который забавлялся с ученым ежиком. – И садитесь к скатерти, уже готово!

Петька столько лопал, что живот его раздувался прямо на глазах. Зампотех Федя играл нам на патефоне веселую музыку. Евтихий, наевшись пирогов с вареньем, натянул свой лук и подстрелил сороку с первого раза. Мы тоже попробовали, но наших стрел сороки даже не заметили. Подстреленную птицу Митька выпросил себе и отнес домой, благо было недалеко. Лидка задумалась и спросила у доктора:

– Доктор, а сорок можно кушать? От них не отравишься?

– Можно, – сказал доктор. – Сороки не вредные, а только противные. Если не знаешь, что это сорока, так и совсем хорошо.

Мы плясали под патефон, качались на качелях, пели песни и играли в чехарду. Я еще никогда в жизни не прыгал на спину королю. А теперь вот пришлось… Повеселились мы хорошо, от всей души. К вечеру разошлись, договорившись пойти завтра на сорочью охоту.

Ложась спать, я думал, когда же мы наловим желтых муравьев, когда пойдем в пещеру и почему Петька никак не попросит у волшебника гитару? Да, в стране, где можно делать все что хочешь, вдруг появляется столько забот, что гитару попросить некогда…

ТЕТРАДЬ 9

Так мы и не ходили собирать муравьев. Кормились мы то у королевы на кухне, то по старой привычке у Митькипапуаса. Евтихий обеспечил нас луками и стрелами. В первую охоту мы убили двенадцать сорок. Даже Лидка одну подстрелила. Битую птицу Евтихий развешивал на ограде королевского двора. Чем больше сорок висело на ограде, тем лучше становилось настроение у короля Мура Семнадцатого.

– Никакого неведомого царства не надо! – восклицал король, поднимая застреленную сороку. – Делал бы Евтихий достаточно стрел, да варила бы моя королева побольше компоту!

Однажды Лидка упросила нас оставить оружие дома и пойти в лес за ягодами. Пройдя лес насквозь, мы вышли на берег моря в таком месте, где еще ни разу не были. В маленькой бухточке покачивался на волнах парусный кораблик. Паруса его были спущены и привязаны к мачте, черный якорь лежал на песке. Около него сидели на корточках капитан Прунамель и два жителя в трусиках. Они дулись в карты и заметили нас, когда мы подошли совсем близко.

– Полундра! – сказал капитан. – Его величество со свитой, ту те ранги матуй!

Король пожал ему руку и сказал:

– Знаешь, любезный, я не считаю себя очень уж мудрым, но именно в эту минуту под мою золотую корону забрела ценная мысль.

– Поздравляю, ваше величество! – торжественно произнес капитан Прунамель. – Вы мне расскажете, что это за мысль, или предпочтете сохранить ее в тайне?

– Расскажу, любезный. Зачем же таить ценные мысли!.. Твой «Диоген» в порядке?

– Всегда готов выйти в море! – доложил капитан Прунамель.

– Тогда попроси матросов поставить паруса. Прокатимся на остров Высшей Мудрости, – сказал король Мур. – Давно я там не бывал.

– Матросы! Карты бросить, якорь на палубу тащить, паруса ставить! – скомандовал капитан Прунамель басом.

Матросы побежали исполнять приказание, а доктор сказал нам:

– Поведаю! Король почти никого не возил на остров Высшей Мудрости. Я сам был там только раз, очень давно.

В подтверждение этих слов король сказал Митькепапуасу:

– А ты не вострись, не вострись со своим ежиком. Тебя не возьму. Иди собирать поганки, любезный!

Митьке пришлось пойти прочь.

Матросы поставили паруса, отпихнулись от берега шестами, и «Диоген» поплыл к острову, который темным пятнышком виднелся на самом горизонте. Король сел на палубу, подставил солнцу печальное лицо и закрыл глаза.

– Мало того, что в Мурлындии можно делать все, что хочешь, – говорил Петька восхищенным голосом. – Здесь еще преподносят сюрпризы в виде морской прогулки на парусном корабле! В какой еще стране возможно такое счастье?! Капитан, – сказал он нахально, – я хочу постоять за штурвалом!

– Весьма сожалею, – ответил капитан Прунамель, – но штурвал у меня только один. Я сам хочу за ним стоять.

Петькин номер не прошел.

– Ладно, – сказал он. – В другой раз, когда вам расхочется.

– Скажите, доктор, – спросил я, – а что это за остров такой? Почему «Высшей Мудрости»? Там жители мудрее, чем в Мурлындии?

Доктор ответил с глубоким почтением:

– Там не жители. Там проживают высшие мудрецы! Да такие мудрецы, каких и в древней Греции не водилось.

На острове образ жизни, к которому мы стремимся, доведен до идеала. Там живет сам Главный мудрец! – доктор прищурился и поднял указательный палец.

Остров оказался небольшим и лесистым. Между морем и лесом тянулась узенькая песчаная полоска. На песке неподвижно лежали высшие мудрецы – бородатые, нечесаные и совсем не одетые. Даже набедренная тряпочка была не у каждого. Когда «Диоген» ткнулся носом в берег, они приподняли головы, взглянули и снова позакрывали равнодушные глаза. Тишина, стоявшая на острове, поразила меня.

Доктор угадал мои мысли и сказал:

– Только неразвитые дикари толпой сбегаются к каждой посудине, которая причаливает к берегу. Мудрец не выходит из состояния покоя при таком незначительном в мировых масштабах событии.

– Они совсем ничего не делают? – поинтересовался Петька.

– Ловят рыбу, собирают ягоды, грибы, желтых муравьев, – сказал доктор. – Каждый вечер три мудреца приезжают на материк, оставляют в Лабазе муравьев и забирают пищу. Потом едут обратно.