Фокусник - Сувира Жан-Марк. Страница 39

Мистраль продолжает ровным голосом:

— Значит, на животе, с лицом, повернутым направо. Что еще вы можете сказать о позе ребенка? Подумайте не торопясь. Времени у нас сколько угодно.

Мессарди начинает понемногу успокаиваться. Закуривает очередную сигарету.

— Еще у него кисти рук находились на уровне лица. Я подошел поближе, окликнул его и, поскольку он не отзывался, перевернул, попробовал усадить. Однако он сваливался обратно, и я тогда понял, что он действительно мертв. И побежал звонить.

У Кальдрона в голове большими буквами значится: «Это чертов сукин сын Фокусник». В голове Мистраля — то же самое. Заместитель прокурора думает о нем же.

— Вы кого-нибудь видели на улице, когда здесь были?

— Нет, никого. Я по-быстрому ретировался, опасаясь, что убийца все еще прячется поблизости.

— Вы живете на улице Эжен-Удине — так мне сказал полицейский, когда я приехал. Окна выходят на улицу Ватт?

— Да, я живу на последнем этаже, над деревьями. Но из моего окна видно только начало улицы, а дальше ничего не разглядишь.

— Полицейские запишут ваши показания и уточнения, сделанные в ответ на наши вопросы. Вы еще имеете что-то нам сообщить? Может, что-то показалось вам необычным?

Мессарди качает головой.

— Мне кажется… но, видите ли, я же не специалист… Ребенок умер совсем недавно — на тот момент, когда я его обнаружил, — потому что его тело было еще мягким и теплым.

Двое полицейских молча переглядываются. Мистраль видит, что Кальдрон хочет задать свидетелю вопрос, и знает какой.

— Месье Мессарди, вы сегодня вечером были у окна? Ну скажем, примерно за полчаса до того, как отправиться выгуливать собаку?

— Да, я смотрел, как идет дождь, ждал, пока он немного утихнет.

— Вы ничего особенного не видели? Может, какую-нибудь машину, проезжавшую по этой улице?

Мессарди в очередной раз закуривает, он уже отчасти справился со своим волнением и теперь говорит более твердым голосом.

— Да, мне казалось, я уже рассказывал вам об этом. Машина слишком резко свернула на улицу Ватт, выехала на тротуар и сбила один из столбиков ограждения — вон тот, что лежит перевернутый.

У обоих полицейских и заместителя прокурора даже дыхание перехватило, когда они услышали это. Кальдрон, уняв волнение, продолжает:

— А до и после не было никаких машин?

Омар Мессарди напрягает память. И отвечает виноватым тоном:

— Знаете, я несколько склонен к мечтательности, я был погружен в свои мысли и смотрел в пустоту. Я бы и на этот автомобиль внимания не обратил, если бы он не въехал в заграждение у поворота на улицу. Так что были ли другие раньше или позже — не могу утверждать.

— Да, конечно. Вы помните, что это была за машина? Какого типа?

— Белый фургончик, но марки я не знаю. Это все.

Снова в разговор вступает Мистраль:

— Месье Мессарди, ваше заявление имеет для нас очень большое значение. Вы проедете с инспектором, он запишет ваши показания. Я знаю, уже поздно, но уверен, что вы все понимаете. А потом вас отвезут домой.

Мессарди бормочет:

— Да, конечно. Я только предупрежу жену и отведу собаку домой.

Кальдрон отходит, чтобы отдать распоряжения своим сотрудникам.

Заместитель прокурора тут же спрашивает Мистраля:

— Это Фокусник? Как вы думаете?

— Вполне возможно. Если это он — значит, он поменял тактику и стал мобильным. Слабо себе представляю, как он прямо посреди улицы, даже если на ней мало народу, убивает и насилует ребенка. Вероятно, он его туда выбросил. Почему? Как? Пока что у меня нет на этот счет какой-либо версии. Несомненно, результаты вскрытия поведают многое об обстоятельствах смерти.

— А машина? Из этого можно что-нибудь извлечь?

— Мы займемся этим следом. Больше ведь у нас ничего нет. Однако я не рассчитываю что-либо тут обнаружить. Этот тип хитер и сверхосторожен, он уже доказал нам это.

Мистраль указывает на место преступления:

— А кроме того, вокруг уже натоптали свидетель и полицейские, прибывшие первыми. Однако мне не в чем их упрекнуть: они ведь думали, ребенку еще можно было оказать помощь.

Мистралю звонит капитан оперативного отдела и докладывает о том, что в тринадцатый участок полиции явилась пара с заявлением об исчезновении мальчика одиннадцати лет. Мистраль запрашивает описание одежды и внешности пропавшего. Оно совпадает с описанием того, кого нашли мертвым на улице Ватт. Капитан также сообщает, что Дюмон, находящийся в шестнадцатом округе, позвонит Мистралю, как только узнает какие-нибудь подробности. Мистраль высылает полицейскую машину за родителями мальчика, чтобы свести их с криминалистами.

— И не забудьте о фотографиях ребенка, — уточняет он.

Вместе с заместителем прокурора он отправляется к перевернутому столбику ограждения. Он грязный, на нем полно отпечатков, в средней своей части помят, но никаких следов автомобильной краски нет. Несомненно, удар пришелся в бампер и вообще был не слишком сильным. Мистраль приказывает забрать столбик, чтобы дать возможность криминалистам изучить его в лабораторных условиях. Полицейский и заместитель прокурора сходятся в том, что дело не следует предавать огласке. Заместитель прокурора желает Мистралю сохранять хладнокровие и выдержку…

— И не забывайте держать меня в курсе.

Мистраль садится в машину, изолировав себя таким образом от внешнего мира, и более часа проводит в телефонных переговорах со своей начальницей, Франсуазой Геран, и с оперативным отделом. Судмедэксперт в ходе первичного осмотра установил, что ребенок был задушен и это произошло около двух часов назад. Мистраль выходит из машины и чувствует характерный запах железной дороги, гравия и гудрона, пропитанных влагой. Теперь он понимает, что не ощутил этого запаха раньше, несомненно, потому, что был слишком сосредоточен на расследовании. Ну а в данный момент, когда ему нечем заняться, кроме как ждать Кальдрона и его бригаду, опрашивавших жителей окрестных домов, Мистраль с большим вниманием относится к тому, что его окружает.

Он сразу все понимает по лицам полицейских, ходивших на поиски свидетелей, еще прежде, чем те успевают что-либо сказать. Их старания решительно ни к чему не привели. Мистраль так и предполагал. Он вспоминает, что и Перрек отмечал безрезультатность анализа материалов и опросов потенциальных свидетелей. И сейчас положение то же. Тело ребенка забирают в институт судебной медицины для проведения вскрытия, оно скорее всего состоится послезавтра. Полицейские покидают место происшествия около двух часов ночи. Мистраль отправляется на набережную Орфевр, размышляя о том, что это убийство, вероятно, помогло Фокуснику спустить пар и теоретически он теперь возьмет тайм-аут. Возможно, он на протяжении нескольких месяцев ничего не предпримет, будет оставаться невидимкой. Мистраль по опыту знает, что заарканить такого типа окажется возможным, если он совершит промах во время охоты, оставит свои отпечатки на месте преступления или следы его ДНК обнаружатся на жертве. В данном случае остается только третий вариант: вскрытие покажет. Но в благоприятный результат не слишком-то верится. Входя во двор здания на набережной Орфевр, Мистраль признается себе, что еще не представляет, с какой стороны подходить к расследованию этого убийства.

Из своего кабинета он звонит Геран, та уже в курсе произошедшего.

— У нас есть двадцатичетырехчасовая передышка в том, что касается прессы. Газеты уже отпечатаны. Но через день журналисты обо всем проведают. Работать с ними надо будет иначе, чем это делалось при расследовании прежних преступлений Фокусника, то есть придется выложить карты на стол. Что ты об этом думаешь? Поскольку мы сотрудничаем с другими службами, распространения информации избежать не удастся.

— Ты прав. Нужно разработать версию для префекта, постараться представить ему наше расследование с положительной стороны.