Тридцать девять и девять (СИ) - Вестван Джим. Страница 39

«Такого поведения», — мысленно закончил он с ней вместе фразу и не угадал! «Такого образа жизни!» — сказала сегодня Кирочка, словно гвоздь вбила в его голову, которая и без того раскалывалась. И продолжала, и продолжала создавать эти звенящие вибрации, выносить которые становилось все труднее.

Данил сделал над собой усилие, приподняв веки и удерживая на ее лице сочувственный взгляд. Красивая она, конечно… Ее вьющиеся русые волосы лежат ниспадающими волнами, и этот каскад очень подходит к ее кругленькому личику со светлой кожей. Она такая строгая сейчас… Но когда улыбается, ее естественная детская улыбка образует на щеках хорошенькие ямки, которые в сочетании с лихо вздернутым носом придают ей вид совершенно очаровательного поросеночка. И глаза у нее красивые. Большие, ярко-голубые, всегда широко открытые…

Сильно же она отличается от своей подруги Леночки Стельниковой, его соседки сверху! У той миловидной, миниатюрной крыски с проницательным, всегда прищуренным взглядом зеленоватых глаз прямо на хитрой мине написана способность подстраивать всевозможные пакости. Данил давно уже понял, что Ленка специально ему Кирочку подсунула, мастерски обставив их якобы случайное знакомство. Впрочем, он совсем не обижается, Ленка ведь хотела как лучше! Тяжело вздохнув, Данил опустил глаза, скользнув по фигуре продолжающей выступление Киры.

Она вполне себе стройная, с довольно развитыми бедрами и плечами, что только дополняет образ типичной славяночки, у которой последняя проблема, которая может в жизни возникнуть — это проблема со здоровьем. Недаром она так о здоровье Давыдова беспокоится… Хотя по фигурке, конечно, есть здесь вопросы… Он снова горестно вздохнул, вспомнив свой первый с ней опыт на кровати в его спальне, который чуть ли не в день знакомства случился. Ну, может, на второй день или на третий, Данил точно не помнит, но произошло это довольно быстро. И опыт тот был поистине незабываем.

Данил привел тогда Киру сюда, в свою квартиру. Он варил кофе и тянул время как мог, внушая себе, как сильно она, такая яркая красотка, ему нравится. Какой она прекрасный человек, как с ней приятно говорить, как хорошо она его понимает… Только все это было тогда ни при чем, он просто с самого начала ее не хотел. И все же сумел настроиться! Кира помахивала ему ресницами и приоткрывала в очаровательной улыбке белые зубки. Когда она переставляла ноги, он видел ее колено в тонком чулке и стал по-настоящему заводиться, взяв ее прохладную руку и уводя в комнату.

А через полчаса уже стоял на балконе в одних спортивных брюках и, глубоко затягиваясь сигаретным дымом, старался вернуть на место вылезающие из орбит глаза. Что это было, силы небесные?.. Такое впечатление, что Кире кто-то заплатил за то, чтобы скрытой камерой снять порнографический фильм с ее участием! Она так громко стонала и причитала, что он постоянно интересовался ее самочувствием, ведь ничего сверхъестественного он с ней не делал.

Было совершенно ясно, что Кира начиталась и наслушалась популярных бредней о том, что все мужчины без ума от женской активности в постели, и таким образом хотела показать, как сильно он ей нравится и какая она на самом деле прекрасная шлюха. Да только шлюха из нее абсолютно бездарная, и он окончательно это понял, когда попытался сменить позицию. Кира была совершенно неуправляема! Она вообще не понимала, чего от нее хотят, и лезла неизвестно куда, чуть ли не на голову! В конце концов он сдался и просто лег на спину, моля бога, чтобы все это поскорее закончилось.

У нее, конечно, гладкая кожа без всяких дефектов и высокая упругая грудь, но он в тот день даже не смог спокойно все это рассмотреть! А ее беленькая расплывчатая задница вообще никакому рассмотрению не подлежит. И когда с горем пополам все завершилось, она, согласно изученным ею инструкциям, сказала, что он потрясающий любовник. Вот тогда-то он взял сигаретки и вышел на балкон, не зная, что с ней дальше делать. Спать с ней в обнимку не было никакого желания, так что он просто прокрался в маленькую комнату, стараясь не издать ни звука, лег там на диван и накрылся с головой.

А утром все выглядело совсем по-другому. Данил проснулся, почувствовав запах кофе и еще чего-то жареного, и был так рад, что Кира приготовила завтрак! Они снова спокойно беседовали на кухне, и она снова была абсолютно нормальным, симпатичным человеком. Он подумал тогда, что ничего страшного, в общем-то, не случилось. Подумаешь, перестаралась барышня от избытка чувств, наверняка можно с ней обо всем договориться. И они даже договорились, и Кира с тех пор очень старалась вести себя так, как ему хотелось. А ему все равно не хотелось, хотя он очень искренне пытался к ней себя приучить. В итоге он ни за что на ней срывался, решая эти отношения прекратить, и сколько раз уже такое повторялось…

— Ведь каждый раз одно и то же, Данилка! — в унисон его мыслям произнесла явно подуставшая Кира, и он просто зажмурился, как от боли, не в силах больше этого слушать. Права все же была его девочка, считая, что имя у него дурацкое. Хоть как перекрути — одно хуже другого. Но это Кирочкино «Данилка», пожалуй, самое отвратное из всего, что приходилось слышать!

— Хватит, Кира, пожалуйста! — оборвал он ее на полуслове, бессильно роняя на стол руки. — Я устал, я спать пойду!

— Конечно! — с энтузиазмом подхватила Кира. — Еще бы не устал! Так над собой издеваться! Иди ложись уже…

— Спасибо, Кирочка, — снова не дослушав, с трудом поднялся Данил на ноги, — а ты вызови себе такси сама, хорошо?

— Начинается… — криво улыбнулась Кира, наблюдая за его перемещением к двери, но Данил чувствовал, что сегодня он вытерпеть ее присутствия даже в соседней комнате не сможет.

Он уже лежал, закрыв глаза, на своей кровати, когда Кира, присев рядом, заботливо поправила на нем плед.

— Я не шучу, Кира — совершенно серьезно произнес не открывающий глаза Давыдов. — Уезжай, пожалуйста.

— Что, прямо сейчас уезжать?! Ты знаешь, дорогой, который час? Мне кажется, ты с кем-то меня путаешь! Я тебе не девочка по вызову, чтобы…

— Кира! — резко сел на кровати Данил. — Я тебя сейчас ударю.

— Серьезно?! — храбро взглянула она ему в лицо. — Попробуй! Интересно посмотреть, как… Перестань, Данил! Пусти, я сказала! — кричала Кира, которую он уже толкал перед собой по коридору, скрутив назад ее руку. — Мне больно, ненормальный!

Кира ударила его каблуком по голени, но лучше бы она этого не делала, поскольку ее движение резко ускорилось: Данил решительно вел Киру к входной двери, не обращая внимания на ее отчаянные вопли.

— Вали отсюда на хер! — вытолкнул он ее в подъезд. — И передай своей подружке, пусть подыщет тебе кого-нибудь другого! Для случки! — он швырнул ей сдернутую с вешалки сумочку. — Я вам не хряк! — Данил захлопнул дверь, сразу же прижавшись спиной к стене коридора и продолжая орать то ли стоящей в подъезде Кире, то ли самому себе, то ли кому-то там, наверху, решившему сделать именно из него козла отпущения: — Все вы одинаковые, все! Суки продажные… Катитесь все к черту! Один человек только! Один только есть!.. Батя мой… Папа! — поднял он глаза так, будто звал отца на помощь, и, уже не сдерживая пьяной истерики, просто сел на пол, закрывая руками заливающееся слезами лицо.

Как же хорошо, что отец не видит его сейчас, не слышит этих бредовых воплей и не знает, какой его любимый сыночка на самом деле идиот! Какими словами Данил обзывает человека, который так искренне к нему относится, как он вообще себя ведет и куда на самом деле катится… И ничего, ничего не может с этим сделать, несмотря на все усилия и обещания, данные отцу в тот день почти пять лет назад, когда, казалось, папа просто его спас! Тогда Данил был абсолютно уверен, что через все это переступил, что справился, оставив в прошлом свою личную трагедию, и стал совсем другим человеком.

Что мог бы он сказать отцу сейчас, сидя в луже собственных соплей посреди коридора своей шикарной квартиры, которую тоже имеет лишь благодаря папе… Что все было бесполезно? Что напрасно отец в него верит и думает, что сумел тогда своего Данечку вытащить? И что на самом деле его Данечка не справляется? Ни черта ведь не справляется, и чем дальше — тем только хуже!..