Надоело быть хорошей (СИ) - Тэя Татьяна. Страница 56
Крис уехал. В Лондоне его больше не было. Судя по фотографиям и геометкам, жил он в полный кайф и ни в чём себе не отказывал. То в Дубае, то на греческих островах, то с Майорки приветы слал. Что удивительно – один.
Никакой девушки она рядом с ним не замечала. Если и появлялись на фото левые люди, то сплошь какие-то компании. Если и были в них девицы, то не поодиночке, и ни с какой из них Крис не обжимался.
Вчера вот он выложил очередное фото с девушками на яхте. Интересно, его невеста не возражала, что рядом с женихом крутились четыре подкаченные задницы в стрингах?
Соня бы возражала… ой, как возражала бы.
Но Крис не был её женихом. И парнем не был. Вообще никем.
Так что Варганова хваталась за любую возможность заняться делом, только бы не сидеть дома и не топить печаль в слезах. Встречалась с друзьями, восстановила старые связи по художке, познакомилась с интересными людьми, развивавшими арт-пространства города, кои за последний год всходили на просторах Питера, как грибы после дождя.
А теперь вот Лианка подкинула ей очередную «работу». Так и сказала: «Нужен человек с безукоризненным английским».
«Так это ж про меня», - ответила Соня.
Они поржали вместе, и вот спустя пару дней Сонька ехала в студию, которую спецом оборудовали для подготовки к фотовыставке приглашённого Назаром, братом Лианки, парня. Назар на него чуть ли не молился, по его словам там восходила яркая звезда концептулизма, чуть ли не новый Даниель Бюрен и Корнелия Паркер в одном лице.
Соне было по фиг, пусть там хоть сам дьявол восходил, ей просто надо было отвлечься.
Ну, и бесценный опыт никто не отменял. В конце концов, после окончания колледжа именно этим она и планировала заняться – бизнесом в сфере искусств, организацией выставок, проект-маркетингом и прочей около искусствоведческой темой.
Стояла середина июля, жара была в самом разгаре, и уже в десять утра пекло нещадно. Лёгкий бриз с Невы и Обводного чуть облегчал положение дел. Соня закинула в рот барбариску. Только ими и спасалась. Токсикоз же никто не отменял. На самом деле ей полегчало. На прошлой неделе она с утра только сухарики могла грызть, так на них весь день и плыла.
Мама, правда, волновалась, что Сонька таяла на глазах. Стройность превращалась в худобу, а визуально положение ещё месяца два, как минимум, заметно не будет.
На проходной, которая не ремонтировалась годов с семидесятых, у Соньки попросили удостоверение личности и выписали постоянный пропуск. Направили в конец коридора к лифтам и объяснили, как дойти до студии.
Здесь было темно, и старая пвх-плитка поскрипывала под ногами. В целом здание казалось безлюдным и немым, а древний лифт грохотал, как вагонетка в шахте, пока поднимал её на последний этаж.
Нужная дверь нашлась довольно быстро и оказалась приоткрытой. У Сони был с собой ключ, который она уже приготовилась достать из сумочки, но раз не требовалось, застегнула молнию, поправила ремешок на плече и с лёгкой улыбкой заглянула внутрь.
В помещении были высоченные потолки и окна во всю стену. Простор, свобода, а на контрасте с тёмным коридором-тоннелем так вообще тронный зал. Утренний свет струился и косыми лучами ложился на пол. Зрелище завораживало. Соня даже залюбовалась на эту эстетику в простоте.
- Привет? - позвала она вопросительно, но никто не ответил. – Есть кто?
Варганова переложила почти дотаявшую барбариску за правую щёку, шагнула за порог и тихонько прикрыла за собой дверь. Заглянула в один угол, за ширму, где валялся какой-то реквизит, прошла мимо студийного оборудования, пока что разобранного. Видимо, работа ещё не начиналась, и установка только предстояла.
Кажется, помещение было пустым. Может, тот, кто уже был здесь до неё, просто куда-то вышел? Ну, так она подождёт.
Соня подошла к окнам, пристроила сумочку в углу, сама опустила ладони на подоконник, рассматривая тихие воды канала. Эта часть Обводного была на вечном ремонте, сколько Соня себя помнила, постоянно перегорожена.
Солнце снова показалось из-за облака, лучи скользнули в студию, и Соня зажмурилась, поднимая лицо к свету, вдыхая глубоко и отпуская напряжение с плеч.
Видимо, она слегка выпала из времени, потому что звук удара чего-то металлического об пол и вибрация, прошедшая по бетонной плите, вернули её в реальность и заставили резко обернуться.
Сердце сделало кульбит и застыло, а потом принялось биться так сильно и так резко, будто пыталось выскочить наружу через горло.
К тому же Соня забыла, что надо дышать. Потому что когда кончился кислород, ей показалось, что она готовится умереть. Волны жара и холода поочерёдно накатывали на неё, а перед глазами летали серые тени, желание отмахнуться от которых было слишком велико.
- Соня… - голос с мягкими ласкающими интонациями, который, как ей казалось, она не забудет до конца своих дней, помог окончательно прийти в себя.
Как? Как это было возможно? Она не понимала. Она отказывалась понимать.
Соня опустила взгляд на кусок какой-то металлической арматуры, валяющийся возле ног Криса. Видимо, он эту штуковину уронил, когда увидел её, Соню.
Взгляд Варгановой снова поднялся к лицу парня, на котором сейчас разгулялись почти нечитаемые эмоции. Но основные – шок и неверие собственным глазам – были такими же, как и у неё.
За его спиной она разглядела ступеньки вниз и неприметную тёмно-зелёную дверь. Видимо, там было какое-то помещение, где он находился до её появления, поэтому и не слышал, как она звала.
Соня сжала челюсть, и хруст конфеты под зубами даже ей самой показался чересчур оглушающим в звенящей тишине.
Она резко отвернулась, достала бутылку воды из сумочки и отпила немного. Чтобы убрать лишнюю сладость и выиграть время, чтобы прийти в себя.
А Крис так и стоял.
И не сдвинулся.
Ни на сантиметр.
Когда она обернулась, он по-прежнему смотрел на неё. Только успокоился чуть-чуть. Лишь взгляд карих глаз прожигал насквозь, а в остальном он изучал невозмутимость и уверенность.
И что ему сказать? «Крис, привет»? Как ни в чём не бывало? А были другие варианты?
Не придумав ничего лучше, так она и сделала. Когда первый шок отступил.
- Привет. Что ты здесь делаешь?
«Ты же должен быть где-то в Азии!» - добавила она уже про себя. По крайней мере, именно оттуда было последнее фото с пометкой Филиппины.
- Хм, а ты? – Крис вдруг тряхнул головой и провёл пятернёй по завивающимся на макушке волосам. - Меня предупредили, что придёт новый ассистент, но мне сказали её зовут, хм, Лёля, уж никак не Соня.
- Вот как? – Варганова прикусила губу, потому что вдруг улыбнуться захотелось. – Ну так Лёля – это я. Детское прозвище, приклеилось просто, - пояснила она.
Было даже как-то странно, что она ни разу не рассказывала об этом Крису, и никто при нём её так не называл.
- Софи, Соня, теперь ещё Лёля. Есть ли что-то ещё, чего я о тебе не знаю?
«Да, - подумала Соня, - например, то, что твой ребёнок до сих пор во мне».
Рука её невольно накрыла живот, и Крис опустил взгляд, проследив за её жестом. И вмиг переменился в лице. Побледнел и желваки заходили на скулах.
Неизвестно, сколько бы они ещё так стояли, многозначительно смотря друг на друга и ведя разговор ни о чём, если бы в студию не зашёл третий.
- Привет, народ, смотрю все в сборе! – это Назар, смуглый двадцатишестилетний парень, размашисто приближался к ним. – Сейчас рабочие подтянутся, оборудование занесут. Уже познакомились? Лёлька, рад видеть, и спасибо, что согласилась, а Лианка на подхвате будет. Говорил же ей – учи матчасть и язык подтягивай. Крис, - он пожал руку вышедшему из оцепенения Крису, и снова что-то принялся рассказывать, прекрасно заполняя повисшую в студии неловкость.
Крис понял, что не может ни о чём думать, только о том, что Соня здесь, что не видит ничего и никого в помещении, кроме неё, и даже речь Назара звучит каким-то белым шумом, потому что вместо слов он слышит дыхание Сони и стук её сердца, бешеным пульсом скачущий над ключицей.