Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn". Страница 40

Под такие мысли я добрался до Топляков, просветил пейзанство на тему “кончилось Лихо”, да и затребовал себе симургов. Разослал и Трисилу местному сообщил: так, мол, и так, забирайте людишек по деревенькам.

И поскакал в поместье — с Лиха хрен что полезного, как мне, так и на продажу выйдет, ну а ждать выдвинувшихся за “людишками” сопровождающих барственному мне не можно.

Доскакал, обнаружил табор пролетариата, часть из которых художественно страдали, симулянты: ну реально, даже рассечений кожи нет, а стонут, как потерпевшие.

Тем временем подскочил ко мне Недум и ябедничать начал:

— Стригор Стрижич, служанки ваши…

— Знаю, Недум, сам повелел, — отметил я копошение девчонок с фиалками под стеной барского дома. — Пусть будут. И взор усладят, и не только.

— А Лихо…

— Гден, слегонца, — отдал команду я, на что острекаленный перечник подпрыгнул. — Во-о-от, — довольно отметил я педагогическое воздействие. — Сам башкой своей старой подумай, ежели я тут, то что с Лихом?

— Не гневись, Стригор Стрижич, уразумел, — незаметно потирая острекаленный филей, выдал Недум.

— Это хорошо, что уразумел. А вообще — мудёр я, — оценил я благотворное воздействие стрекальщика на замещающего властные должности. — Вот всем бы такого стрекальщика, — размечтался я, но решил не мыслеблудить. — Так, мне четверо слуг потребны, занести добро в покои. И пожрать, девки заняты, пусть в покои мои на троих будет. За этими, — тыкнул я в пролетариат, — от деревенек людишки придут. И знаешь, Недум, — прикинул я. — Сам их раздели. И… дели по уму, а не по семьям. Вот, леший подери, не нравятся они мне, а так — и живы будут, ну а в деревеньках посмотрим, как пойдёт. И не буду этих мануфактурщиков больше брать, — окончательно решил я.

— Всё исполню, — выдал Недум.

Разгрузил Индрика, затащил имущество в покои, после займусь. А чуть позже ввалились Люба с Олой, груженые подносами.

— Там снедать располагайтесь, — тыкнул я в угол комнаты с ларями…

— Мы… — начала было Ола, но Люба ей на ухо “зашептала”.

— Стригор Стрижич велел, исполнять надо.

— И то верно, — рассудила Ола, уместилась с Любой на лари и принялась питаться, болтая ногами.

Так, несколько успокоился за едой я. Ну, со зверьём понятно, с соседом — тоже. С братцем разобрались, Управитель прорастает в баню в уголке и в пару фиалок — на последнее я дозволение прямо не давал, но и не запрещал, так что пусть будут.

В общем — всё более ли менее сносно, присмотра не требует. И, наконец-то, смогу я всячески моих служанок отжарить, отметил я, отметив выкачивание яйцов. А после займёмся чтением — у меня листов целый ларь не читанный!

И отжарил я девчонок во все дыхательные и пихательные. Всякие места интересные у них оказались, как и указывало расположение нервных волокон, более чем чувствительные. Им приятно, ну и мне дополнительное разнообразие.

Правда, групенсексу их учить и учить, но это скорее приятно, чем нет, отметил я, передыхая после занятия, наконец-то, не осеменением, а сексом.

И ударился я в ударное чтение. За две с лишним недели перделки свежекупленные в покоях ожили-развились, служанки занимались уже за столом, но я даже выросшую баню не посещал — не до того было.

Появлялась большая стая воронов, шла к Стрибожью, но тут я только “сократил потери поголовья скота”, причём рогатого — пастухи в биодоспехах со стрекалами и сами бы справились, пусть не так быстро, но без риска для себя.

И возникла… да чёрт его знает. В общем, я возможность допускал, но сам факт меня несколько озадачил. Люба икринку носила, от меня притом, вот как ни удивителен такой биологический выверт. Не маг рос, и тут… да блин, не меньше половины детей во всех деревеньках за последние годы — от меня, если по совести. И если этого карапуза “выделять”, то и остальных надо. А ровесники его и те, что чуть постарше и помладше?

Ну, в общем, выходит картина, в которой будет этот спиногрыз слугой в поместье. Причём не потому, что от меня, а потому что от служанки.

И проявлять всякий непотизм к спиногрызу — этически неприемлемо. Либо проявлять его ко всем отпрыскам, но тогда Логу пиздец. Либо ни к кому вообще. Благо механизмы родительские даже биологически порезаны, а через год, если дитёнок будет не с матерью постоянно жить, она его… ну, не забудет, конечно. Но относиться потихоньку начнёт как к дальнему родственнику на старушке-Земле: приятный человек, к которому расположен, которому можно помочь. Но не более.

Так что на факт “отцовства” я просто забил. Не без внутренних пертурбаций, но внутренний голос мне ехидно напомнил, что через полторы недели у меня этих отпрысков с десяток зачато будет, а то и более. Не считая прочей орды.

И вызвал Недума, на тему “а как в нашем Логе дела-то обстоят”, а то прямо скажем, с этими книжками дошёл до того, что девчонкам, кроме первого раза, самим на мне скакать приходилось. Не отвлекался ни на что.

— Благолепие у нас, Стригор Стрижич, трудами твоими неустанными, — завёл шарманку дед.

— Это я да, в поте лица, — “читаю”, дополнил я недоговоренное. — И не только лица, — припомнил я предстоящий визит в Топляки. — Ты не славословь, а по делу говори.

А по делу и вправду выходило неплохо. Домики подрастали, часть из них уже начали заселять — дорастут до “взрослого” размера они ещё через седмицу, ну а “раскормить” их можно и больше, но жить уже можно. И, соответственно, ограды “старого места” и “нового” соединены, что и неплохо.

Пшеница принялась, то есть будет у нас теперь хлеб не только ржаной, как и специи, меж домами засеянные (ну это я по укропу уважаемому в питании определил, даже несмотря на пребывание “не в мире сем”). Яблони новые сдохли нахрен — пущанские жужелицы и прочие плодожорки ростки нахрен сожрали. И, видимо, будучи справедливым человеком, Недум настоятельно интересовался, а, собственно, кого и сколько пороть барин за погубу и потраву велит? Справедливость старика заключалась в том, что ежели его престарелая жопа время от времени отведывает стрекала, то надо бы и прочим приобщиться.

— Нехер людишек не по делу пороть, — обломал я недумское стремление к справедливости. — Не прижились — да и леший с ним, я в том, что прочее приживётся, уверен не был.

— Как велите, Стригор Стрижич, — тяжко вздохнул отсправедливленный в одну физиономию Недум.

А вот коровы новые весьма бодро жиреют, плодятся, и их активно приходится забивать, чтобы не сожрали окрестные луга.

— Мяса от пуза, Стригор Стрижич, балуете вы нас, людишек своих.

— Ну и хорошо, что от пуза, — прикинул я. — Конечно, хорошо бы сохранять его, да только хрен я тварь консервную куплю, — вздохнул уже я.

— Простите дурня, не понял вас, — свёл очи на носу Недум.

— Да в мануфактурах есть тварь специальная, мясо в кожу заворачивающая, да хранится там мясо год, не менее, и не портится. Но не продадут, жадины, — вздохнул я.

— Вот диво-то полезное, — покачал головой Недум. — И речёте праведно и мудро: жадины как есть, — веско покивал он.

— Ладно, а людишки новые как? — перестал печалиться я.

И выходило, что хорсовские вполне прижились, что и неудивительно: для них ничего не поменялось. А вот пролетариат до забастовок не дорос. Но “своевольничают и супротивствуют”, за что стрекалом регулярно огребают. Но в целом — пейзанят, а некоторые и радуются: мол, столько пропитания ни в жисть не видели.

Но брать я эту пролетарщину точно больше к нам не буду, заключил я, дослушав доклад. И призадумался, благо с утра по моим планам надо было Топляки осеменять.

Так вот, ежели всё пойдёт нормально, то со жратвой у пейзан выйдет не просто до хрена, а явный переизбыток. Собственно, он уже сейчас есть. И трудятся они поменьше, тоже оправданно. И встаёт вопрос, начинать ли социальное расслоение?

Просто избыток пожрать и внешняя угроза предполагает защитничков. Это и мне удобно — на мелочь типа воронов и шакалов, ну и прочего “фонового” тварья меня дёргать не будут.