Сказки сельвы. Анаконда - Кирога Орасио. Страница 16

Следует заметить, что между разными видами собравшегося здесь могущественного рода, к которому принадлежали все, кроме Лютой, существует извечный спор: чей рисунок и чей цвет красивее. И правда, мало кого природа разукрасила так богато!

Среди змей установлено правило, что виды, мало представленные в данной местности и не имеющие здесь большого влияния, не должны возглавлять ассамблей Империи. Потому-то Златозарная, смертоносная красавица, не часто, однако, встречающаяся, на подобную честь и не рассчитывала, и не возразила против гремучей змеи в качестве председательницы — силы в ней поменьше, но зато попадается на каждом шагу…

Так что большинство голосов было обеспечено, и Лютая торжественно открыла совещание.

— Сестры! — так начала она. — Все мы, собравшиеся сейчас в этом гроте, извещены, благодаря усилиям Копьеголовой, о роковом для нас присутствии Человека на нашей земле. Полагаю, что раскрою чаяния всех присутствующих, если скажу, что мы приложим все силы для спасения Империи нашей от набегов врага. Есть лишь один способ сделать это, ибо давно доказано опытом, что тот, кто оставляет поле боя, ничего не добивается. Этот единственный способ — вы все прекрасно знаете — объявить Человеку с сегодняшней же ночи войну не на жизнь, а на смерть, в которую все наши виды, роды и семейства внесут свою дань. Мне лестно при подобных обстоятельствах уведомить наш Собор, что я готова забыть разряд, в какой определили меня люди, и примкнуть к вашему главенствующему роду. Могущественный род, действующий под черной эгидою Смерти! Все мы есть не что иное, как Смерть, сестры мои! А пока что пусть кто-либо из присутствующих представит нашему Собору свои соображения по поводу будущей кампании.

Не было в Империи змеи, которая не понимала бы, что если у Лютой жало самое длинное, то ум самый короткий. Впрочем, она и сама это сознавала и, не способная по этой самой причине иметь хоть какие-нибудь соображения, сохраняла достоинство престарелой королевы, не предлагая никогда ничего…

Тогда Крестоноска, расправляя ленивые кольца, молвила:

— Я поддерживаю суждение Лютой и считаю, что, пока у нас не будет хорошо разработанного плана действий, мы ничего не должны да и не можем делать. Вот чего мне жаль, так это что здесь не присутствует наша родня без яда — из семейства Удавовых, например, или Ужовых… Без них наш Конгресс неполон.

Ответом ей была тишина… Полная… Стало абсолютно ясно, что Гадю-ковым вовсе не по нутру упомянутые семейства. Крестоноска улыбнулась как-то неопределенно и продолжала:

— Сожалею, что осталась непонятой… Однако хочу напомнить присутствующим: если мы все вместе приналяжем на одного удава, то одолеем ли его? Нет. Больше мне добавить нечего.

— Если ты имеешь в виду, что этому твоему удаву не страшен наш яд, — небрежно бросила из своего укромного угла Златозарная, — то я одна, своими собственными силами, берусь всех вас в этом разубедить.

— Не об яде речь, — раздраженно отозвалась Крестоносна. — Я бы тоже одна кое с кем справилась… — тут она как-то искоса взглянула на смертоносную красавицу. — Я хотела лишь напомнить об их мощи, искусности, силе их мускулов… называйте как хотите. Такие бойцовые черты вне сомнения свойственны этим нашим родичам. Думаю, тут мне никто не возразит. И подчеркиваю: в той кампании, какую мы хотим предпринять, они окажутся для нас незаменимы; более того, без них нам ни в коем случае не справиться!

Но все по-прежнему оставались недовольны.

— И зачем нам эти семейства? — недоумевала Свирепая. — Мерзость, да и только.

— Глаза, как у дохлых рыб, — добавила Лисичка и надулась.

— Они внушают мне отвращение, — презрительно произнесла Копье-головая.

— Боюсь, что они внушают тебе нечто иное… — пробормотала Крес-тоноска, взглянув на нее как-то пытливо.

— Это мне-то?! — со свистом взвилась Копьеголовая. — Вот ты, восхваляя этих червяков, просто смешна, уверяю тебя!

— Если б Ловцы слышали, как ты их тут называешь… — с тихой насмешкой заметила Крестоноска.

Но при звуке этого гордого имени «Ловцы» вся Ассамблея разволновалась.

— Незачем говорить такое! — закричали все разом. — Черви они, и всё тут!

— Они называют друг друга Ловцами, — пояснила суховато Крестоносна. — И мы здесь на заседании, в конце концов!

Кстати сказать, издавна между змеями поговаривают, что две из них находятся в постоянной вражде: Копьеголовая, родом с крайнего Севера, и Крестоноска, чья область распространяется далеко на Юг. Кичатся каждая своей красотой и всё не решат, кто лучше, — так, по крайней мере, утверждают Ловцы.

— Спокойствие, спокойствие! — вступила в общий спор Лютая. — Пускай Крестоноска разъяснит, в чем нам могут быть полезны эти змеи, поскольку они не являют собою саму Смерть, как мы. Зачем же?!

— А вот зачем, — отозвалась Крестоноска, — нам важно разведать, что делает Человек в Доме, а для этого надо кого-то туда направить. Теперь вот что: предприятие это не из легких; хоть наше знамя — Смерть, но знамя Человека тоже Смерть, и от его руки она быстрей и внезапней, чем от нашего яда! Те змеи, о которых я упомянула, значительно превосходят нас в проворстве. Каждая из нас может на такое дело пойти, конечно. А вот воротится ли? Я думаю, лучше всего поручить это Шустрой. Она день-деньской шныряет по лесу и сможет, всползя на крышу, подглядеть и подслушать, что нам нужно, и, воротясь, все в подробности рассказать, покуда не рассвело.

Такое предложение явилось настолько убедительным, что вся Ассамблея тут же его поддержала, не слишком, впрочем, охотно.

— А кто отправится на поиски Шустрой? — раздались голоса. Крестоноска разжала хвост, которым обвивалась вокруг обрубка ствола, и скользнула к отверстию пещеры.

— Я сама и отправлюсь, — сказала она, — я недолго…

— Вот-вот, — прошипела ей вслед Копьеголовая, — это ведь одна из твоих подопечных, так что ты ее мигом разыщешь!

Крестоноска улучила еще время повернуть голову в сторону говорившей и выбросить вперед свой длинный раздвоенный язык — ссора обещала быть долгой…

III

Крестоноска увидела Шуструю, когда та взлезала на дерево.

— Эй! Шустрая! — с тихим присвистом позвала она.

Шустрая услыхала, как произнесли ее имя; но предусмотрительно воздержалась от ответа, покуда ее не окликнут вторично.

— Шустрая! — повторила свой зов Крестоноска с присвистом на полтона выше.

— Кто-то меня звал? — послышалось сверху.

— Это я, Шустрая, я — Крестоноска!..

— Ах, так! Родственница… Тебе чего, душенька?

— Не до шуток теперь, Шустрая!.. Ты слыхала, что творится в Доме?

— Да. Человек объявился… Дальше!

— А до тебя дошло известие о нашем Собрании?

— Это нет, этого я не знала! — откликнулась Шустрая, соскальзывая вниз головой по тонкому стволу так невозмутимо, будто двигалась по горизонтальной плоскости. — Раз все собрались вместе, то, верно, дело нешуточное… А что случилось-то?

— Ничего еще не случилось; но мы как раз для того и собрались, чтоб помешать чему-нибудь случиться. Короче: известно, что в Доме теперь Человек… Несколько их… и они никуда отсюда подаваться не собираются. А для нас это погибель.

— А я-то считала, что вы сами для всех погибель. «Мы — Смерть, мы — Смерть!» Вы кричите это направо и налево! — с иронией возразила собеседница.

— Да ладно, будет тебе! Мы нуждаемся в твоей помощи, Шустрая!

— Вот как? А я-то тут при чем?

— Как тебе сказать… К сожалению, по наружности ты нам во многом подобна и вполне можешь сойти за ядовитую змею. Так что наши беды и тебя касаются, и помогать нам в твоих же интересах.

— Вот теперь понимаю, — ответила Шустрая после минуты раздумья, успев взвесить всю сумму опасных случайностей, каким может подвергнуться из-за такого подобия.

— Так как же? Примешь участие?

— А в чем оно должно выражаться?

— В малом. Ты тотчас же поспешишь к Дому и постараешься подсмотреть и подслушать как можно больше из того, что там делается.