Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна. Страница 17

– Ясно, – холодно бросает Пеплов, положив открытку на мой стол. – У меня через час будет встреча в переговорной. Распечатай те файлы, которые я вчера тебе скинул, в семи экземплярах и распредели их по папкам.

– Хорошо, – откладываю цветы на тумбу, чтобы приступить к выполнению его поручения. Надеюсь, за полчаса без воды с ними ничего не сделается.

– И да, Камила, – направляясь в свой кабинет, через плечо бросает Антон, – накрась губы полностью. Так тебе не очень идет.

Молниеносно накрываю ладонью крестик на верхней губе и принимаюсь алеть как маков цвет. Подумать только, расхаживала перед Пепловым с дурацким недомакияжем! А все из-за букета, свалившегося на меня как снег на голову! Чтоб его!

– Исхаков, гаденыш, притащил Савченко с собой! – залетая в приемную, вопит Антюжев Артур Геннадьевич, начальник юридического отдела и по совместительству правая рука Пеплова. – Видел его в переговорной.

Мужчина как-то непривычно взбудоражен и, я бы даже сказала, перевозбужден. Его по обыкновению гладко уложенные волосы взъерошены, а взгляд полыхает какими-то безумными искорками. Неужели предстоящие переговоры так важны?

– И что он из себя представляет? – невозмутимо интересуется Пеплов, не отрывая взгляда от папок с документами.

– Тертый калач, походу. В возрасте уже, – почесывая затылок, сообщает Антюжев. – В девяностые поднялся. Во время приватизации отхапал полгорода, теперь пальцы веером.

– Они вдвоем? – Пеплов по-прежнему безмятежно шелестит страницами.

– Нет, с ними еще этот… Как уж его? Додик очкастый, – Артур Геннадьевич щелкает пальцами, очевидно, пытаясь припомнить имя. – Алексей Никифоров, адвокатишко их ручной.

– Понятно, один будет прессовать авторитетом, второй – добивать законами, – заявляет Антон, захлопывая папку, а затем, немного помолчав, добавляет. – Будь на подхвате и не газуй. Погнали.

Мужчины выходят в коридор, направляясь в переговорную, а я, взяв с собой необходимые документы, иду следом. Походка у Пеплова крайне расслабленная и неспешная, будто он по пляжу прогуливается, а вот движения Антюжева, напротив, выдают напряжение – он то и дело дергает пуговицы пиджака и излишне часто поправляет прическу.

Оказавшись в просторном помещении с большим прямоугольным столом по центру, я первым делом замечаю Марата. Полуразвалившись, он сидит на стуле, и на его лице блуждает легкая непринужденная улыбка. Кажется, Исхаков совсем не нервничает. Ну, или, по крайней мере, искусно маскируется.

По правую руку от Марата с видом повелителя жизни сидит грузный мужчина лет шестидесяти. На его мясистой шее висит толстая золотая цепь, на пухлом мизинце красуется перстень-печатка, а взгляд светлых, глубоко посаженных глаз кажется невообразимо опасным. Лично мне мужчина напоминает матерого бандита из сериала «Бригада». Весь такой отпетый, наглый и не ведающий страха.

С левой же стороны от Исхакова располагается тощий молодой человек, похожий на научного сотрудника. Острые, выступающие под рубашкой плечи, обилие геля на редких волосах и совершенно не модные очки для зрения – по моим представлениям, такие уникумы живут с мамой, а вместо свиданий с девушками посещают библиотеку. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Ведь говорят же, что нельзя судить о книге по обложке.

Сидя по одну сторону стола, эта группа из трех человека поражает своей контрастностью. Мужчины кажутся настолько разными, что в голове с трудом укладывается факт их знакомства, и уж тем более с трудом верится, что они ведут какие-то общие дела. Если бы меня попросили описать это трио максимально кратко, я бы назвала его бандюган, ботаник и красавчик. Нетривиальная компания, согласитесь?

Стоит нам зайти в переговорную, как взгляды присутствующих стрелой устремляются к Пеплову, который держится настолько спокойно и уверенно, что ни у меня, ни у них не остается сомнений в том, кто здесь главный. Поздоровавшись с мужчинами за руку, он представляет себя, а затем и нас с Антюжевым. Лицо Антона как всегда сурово и бесстрастно, и, даже знакомясь с новыми людьми, он не расщедривается на улыбку.

Впрочем, Петр Павлович Савченко (именно так назвался мужчина с цепочкой на шее) отплачивает ему той же монетой. По нему прям видно, что он не на посиделки с друзьями пришел: глаза смотрят чересчур прямо и даже с вызовом, поза говорит об ощущении всевластия, голос вибрирует устрашающими нотками.

А вот парень в очках по имени Алексей Никифоров, напротив, заискивает перед Пепловым: долго и интенсивно трясет ему руку, называет его по имени отчеству и неестественно широко скалится в ответ на явно формальное заявление Антона о том, что он рад встрече.

Когда Пеплов с Антюжевым садятся напротив разномастного трио, я, стараясь держать спину ровно, раскладываю перед собравшимися папки с документами, а затем предусмотрительно интересуюсь, не желают ли они выпить чая или кофе. Мужчины отрицательно качают головами, и я, получив короткий кивок Антона, занимаю свое место в углу переговорной.

Глава 15

Поначалу разговор мужчин протекает довольно заурядно и шаблонно. Они обсуждают тему строительства, оперируя непонятными мне терминами и цифрами. Но вскоре, когда речь заходит о деньгах, атмосфера в помещении накаляется.

– Наша цена – девятьсот девяносто пять миллионов, – ровным голосом заявляет Пеплов.

– Дорого, – Савченко ведет подбородком в сторону, напрягая шею. – Сметная стоимость гораздо ниже. Нашел тут дойную корову!

– За меньшую сумму мы не работаем, – все так же твердо говорит Антон. – Вы можете обратиться к другой фирме, сэкономить пару-тройку миллионов, получить неудовлетворительный результат и встрять в длительные разборки с государственными органами. Вам не впервой.

– Что значит не впервой? – с явным наездом изрекает Савченко, подаваясь вперед и упираясь локтями в столешницу. – Поясни.

– Поясняю, – Антон в точности отзеркаливает его движение. – Транспортная развязка под Краснодаром, срок сдачи – апрель прошлого года. В результате ненадлежащего монтажа балок произошло транспортное происшествие с жертвами. Судебная тяжба по этому делу продолжает по сей день, и, по моим предположениями, ваши убытки уже составили более трех десятков миллионов.

Повисает некомфортная тишина, и я прям кожей чувствую, как воздух в помещении сгущается. Резко повернув голову, Савченко вгрызается недобрым взглядом в Марата, который в эту секунду кажется немного растерянным. Видимо, предполагалось, что данными сведениями Антон обладать не должен.

– Сейчас мы хотим получить сто пятьдесят миллионов первым траншем до начала работ, двести восемьдесят пять миллионов в день процентовки и пятьсот шестьдесят миллионов после сдачи объекта, – продолжает Пеплов, глядя на Савченко.

– Вы меня удивляете, Антон Максимович, – саркастично вставляет Марат. – Просить такую предоплату – верх наглости!

– Это не наглость, а трезвая оценка своего потенциала, – не удостоив его взгляда, отзывается Пеплов.

– Без предоплаты обойдешься, – сщурив левый глаз, хамовато отвечает Савченко. – Обычно я не плачу деньги вперед.

– А я обычно очень трепетно отношусь к закону, Петр Павлович, – с нажимом на слово «закон» парирует он.

– Смею возразить, что с юридической точки зрения сделка абсолютно прозрачна, – подает голос тощий Никифоров.

– Алексей Иванович, я понимаю, вам заплатили за то, чтобы вы составили договор максимально чисто, но… Что, если кому-то заплатят больше за то, чтобы найти прорехи в вашей обороне? – включается в разговор Антюжев, хищно улыбаясь. – Ведь даже у Ахиллеса было слабое место.

Кадык Никифорова нервно дергается, и он не находится, что ответить.

– Че-то ты какой-то душный, Антон, – после короткой паузы запальчиво выдает Петр Павлович. – Прессовать меня пытаешься, про законы лечишь, про потенциал своей компании, которая без году неделю существует. На что ты рассчитываешь? Что я типа поведусь на твои манипуляции и выложу бабки на стол? Хрена с два я это сделаю! Девятьсот двадцать лямов и плюсом твоя бесконечная благодарность за то, что даю возможность твоей фирме сыграть по-крупному!