Дорогое удовольствие (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна. Страница 9

Хорошо. Очень хорошо, что ему нравится. Я обязательно доведу его до оргазма, и тогда он захочет продолжения. По-другому и быть не может!

Стою на коленях перед Антоном и, обхватив губами его напряженный член, интенсивно двигаю головой туда-сюда. И как бы я ни хотела оправдать себя и свой поступок, отрицать, что происходящее в высшей степени грязно, пошло и извращенно, нельзя. Если бы еще пару месяцев назад мне кто-то сказал, что в скором времени я буду орально ублажать малознакомого парня, я бы неверяще рассмеялась. Конечно, я никогда не считала, что секс возможен только после свадьбы, но и особой развязностью не отличалась. Не в моих правилах было прогибаться под парней. Но сейчас обстоятельства изменились.

Точка невозврата пройдена, и теперь я уже не та невинная девочка, что слушала маму и не позволяла себе лишнего. Во мне проснулась какая-то другая Камила – дикая, переступающая границы морали и невероятно испорченная. Мне стыдно и в то же время хорошо. Больно и вместе с этим приятно. Вероятно, я попала во власть греха (помнится, именно так говорила про блудливых женщин моя покойная бабушка). Иначе как объяснить, что в моменты очевидного разврата я испытываю запретное и такое сильное возбуждение?

– Замри, – голос Антона кажется непривычно севшим, а рука вновь сжимает мою макушку.

Внезапно член напряженно вздрагивает в коротких пульсациях, а через секунду в нёбо ударяется горячая струя спермы. Парень обильно и бурно кончает, и я с удивлением ощущаю на языке незнакомый терпкий вкус с нотками горечи. Его жидкости становится так много, что она вплотную подкатывает к горлу, грозя вот-вот переполнить рот.

– Глотай, – хрипит он, и я, не придумав ничего лучше, повинуюсь.

Медленно отстранившись, Антон цепляет рукой мой подбородок и приподнимает лицо. Его взгляд из-под полуприкрытых век кажется необычайно мглистым и засасывающим, поэтому буквально на миг я теряю ощущение реальности, растворяясь в пучине черных глаз. Парень проводит большим пальцем по моей щеке, очевидно, собирая дорожки непросохших слез, а затем, не проронив ни слова, принимается возиться со своим ремнем.

Поняв, что сеанс пробирающего до мурашек зрительного контакта окончен, я поднимаюсь с затекших коленей и, подхватив валяющееся на полу полотенце, направляюсь в ванную. Мне нужно умыться и прополоскать рот. Оказавшись перед зеркалом в ярко освещенной комнате, я цепляюсь пальцами за края раковины и напряженно соображаю, что же мне делать дальше.

Как вести себя с Антоном? Затеять разговор о нашем будущем сейчас или дождаться утра? Нет, до утра я, пожалуй, не дотяну… Надо внести хоть немного ясности, много времени это не займет.

Заново обмотавшись полотенцем, я покидаю ванную и бесшумно захожу в комнату Антона. Парень, откинувшись на подушки, лежит на кровати поверх одеяла и опять зависает в телефоне.

– Кхм, – покашливаю, чтобы привлечь его внимание. – Я хотела поговорить…

– Поговорим завтра, – не дав мне закончить, отзывается он. При этом его взор по-прежнему устремлен к экрану мобильника.  – Поздно уже. Ты разобралась с постельным?

Пусть и не прямым текстом, но все равно довольно конкретно Антон указывает мне мое место: он будет спать здесь один, а я – в гостевой комнате. Все, как он и задумал вначале. Похоже, наше неожиданное сближение не поменяло его планов. Что ж, это немного неприятно, но совсем не повод отчаиваться.

– Да, разобралась, – стараясь не выдавать разочарование голосом, отвечаю я. – Кстати, во сколько ты завтра встаешь? Я могу приготовить завтрак и…

– В семь я ухожу из дома, поэтому будь собрана к этому времени, – опять перебивает Антон. – Завтрак готовить не из чего, я не покупаю продуктов.

– Почему? – изумляюсь я. – А что же ты ешь?

– Я предпочитаю питаться в ресторанах, – с легким раздражением произносит он и, наконец оторвав глаза от Айфона, добавляет. – Еще вопросы?

– Эм… Нет, – решив не нервировать его, говорю я и потихоньку пячусь назад. – Спокойной ночи.

– И тебе, – сухо кивает парень, а затем вновь переключает внимание на свой дурацкий мобильник.

Вот уже поистине крепкий орешек. Чтобы его расколоть, придется изрядно постараться… Ну ничего, я терпеливая. А еще очень целеустремленная – всегда своего добиваюсь.

Глава 8

Вообще я сова, но сегодня просыпаюсь с первыми лучами солнца, робко заглядывающего в комнату сквозь неплотно задернутые шторы. Распахиваю веки и первые несколько секунд непонимающе пялюсь на белый высокий потолок, пытаясь сообразить, где я нахожусь. Когда события вчерашнего вечера, проталкиваясь сквозь утреннюю сонливость, наконец проникают в мое сознание, я молниеносно сажусь на кровати и рывком сдергиваю с ног одеяло.

Первым делом нужно привести себя в порядок – одеться, умыться и расчесаться. За неимением зубной щетки чищу зубы пальцем, измазанным в мятной пасте, а затем ополаскиваю лицо холодной водой. Освежившись, выхожу в коридор и на цыпочках подкрадываюсь к комнате Антона. Как и вчера, прикладываюсь к двери ухом и прислушиваюсь к тишине. Время очень раннее, наверняка парень еще спит.

Убираю волосы за уши и с видом заправского сыщика принимаюсь неспешно исследовать квартиру, ведь вчера мне так и не удалось этого сделать. Я хочу отыскать какие-нибудь вещи, способные расширить мои скудные познания о личности их угрюмого и немногословного хозяина. Фотографии, предметы, демонстрирующие увлеченность определенным видом спорта, музыкальные диски – мне подойдет все. Любая информация, раскрывающая Антона как живого человека со своими привычками и наклонностями, будет крайне полезной.

Однако, сколько я ни рассматриваю полки, сколько ни изучаю содержимое комода, стоящего в зале, ничего любопытного обнаружить не удается. Единственное, что хоть как-то проливает свет на интересы Антона, – это добротный комплект шахмат. Значит, парень увлекается интеллектуальными играми. Что ж, это совсем не удивительно.

Тихо, словно мышка, ступая по полу, который, слава богу, абсолютно не скрипит, прохожу в прихожую, и взгляд тут же цепляется за темно-коричневый кожаный бумажник, лежащий на верхней полке обувной консоли. Голос разума шепчет, что лезть в чужой кошелек даже исключительно в познавательных целях – верх дурного тона, поэтому на миг я замираю в нерешительности. Однако вскоре моя совесть терпит поражение в неравной схватке со свербящим любопытством, и я, плюнув на приличия, беру портмоне в руки.

Несколько новеньких пятитысячных купюр, пластиковые карты всех известных мне банков… Так-так… А вот это уже что-то! Я нашла его водительское удостоверение! Браво, Камила!

Аккуратно извлекаю права наружу и жадно впиваюсь в них взглядом, поглощая столь желанную информацию. Итак, моего мрачного знакомого зовут Пеплов Антон Максимович. Ему двадцать пять лет, и на фотографии он выглядит еще более хмурым, чем в жизни. И это, несмотря на то, что кадр явно был сделан много лет назад. Видимо, гнетущая неприветливость преследовала парня если не с рождения, то как минимум с юности.

Несколько раз повторив про себя его данные, убираю удостоверение обратно в бумажник и с чувством удовлетворения кладу его на прежнее место. Теперь, зная фамилию и дату рождения парня, мне не составит труда найти его профиль в социальных сетях и получить недостающие кусочки паззла. Ведь социальные сети – просто кладезь информации о любом человеке. Разумеется, при условии, что он хоть изредка их ведет.

Заворачиваю на кухню, которая так же, как и вся квартира, выглядит крайне минималистично (я даже ручек на гарнитуре не наблюдаю) и медленно провожу пальцами про глянцевой поверхности стеклянного стола. Все-таки мне очень нравится, как тут все устроено – просто и в то же время элегантно. Распахиваю холодильник и не могу сдержать разочарованного вздоха. Антон был прав, с продуктами у него не густо. Холодильник пустой, от слова совсем, будто он стоит не в жилой квартире, а в магазине техники в качестве выставочного образца.