Брат моего парня (СИ) - Зайцева Кристина. Страница 35

Тянусь губами к его уху и целую скулу.

— Мы просто друзья… — говорю вяло.

— Я это уже слышал… — отвечает сухо.

— Он предложил мне работу… он милый…

— Он не милый. Избавься от него.

Выпрямившись, упираюсь ладонями в каменные плечи и смотрю хмуро.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сказал.

— Я не умею разгадывать загадки.

— Избавься от него, — повторяет, глядя на меня с непробиваемой миной.

Вглядываюсь в его черты, пытаясь понять природу этого требования.

— Знаешь что, — сообщаю ему. — Я умею отличать мудаков от не мудаков.

— Ты не встречала мудаков. Поверь.

— Вообще-то, встречала. Это твой брат, — говорю зло и жалею в ту же секунду. — То есть… я не то хотела сказать…

Прячу от него глаза, чувствуя себя сукой. Ведь это его брат. Его семья…

— Я умею принимать людей такими, какие они есть, — Денис поднимает мой подбородок, заставляя смотреть на себя.

— Потому что вы “одной крови”? — киваю на него подбородком. — Почему ты водишься с “ними”, раз они такие ужасные?

— Среди твоих друзей нет гондонов? Думаешь, мы с тобой сильно различаемся? — спрашивает ровно.

— Я… — снова отвожу глаза. — Не знаю насколько сильно мы разные.

— Мы с тобой разные. У меня член, а у тебя его нет. На этом все.

Нет, это не все.

Глядя в сторону, я не могу решиться на то, чтобы напомнить ему, какие мы разные. Мы из разных миров. Через неделю я начну работать официанткой. И я этого не стыжусь. Ни перед ним, ни перед Лексом. Что будет, когда после встречи с его родителями я подам им гребаный кофе в ресторане, куда они заглянули случайно?!

— Чем плох Лекс? — спрашиваю, глядя в голубые глаза своего любимого мужчины.

Он молчит.

Его грудь опускается и поднимается в такт дыхания.

Откинув голову на спинку, выпячивает кадык и мышцы шеи.

Прижавшись к ней носом, бормочу:

— Так чем?

— Просто он меня бесит, — заявляет Денис Фролов, и мои губы расходятся в улыбке, от которой трескаются щеки.

— Я есть хочу… — шепчу ему.

— Тогда поехали.

Глава 36

Денис

— Этот парень, программист, которого ты нашел, очень толковый, — отец изучает цифры по «Пряничному домику», по старинке используя бумажные распечатки. — Спасибо, сын…

Разложив на столе перед собой страницы формата А4, меняет их местами, выстраивая гармошкой в нужном порядке.

— Без проблем, — отвечаю, тоже изучая цифры.

В отличие от него я делаю это с помощью своего ноутбука и экономлю семейному бизнесу бумагу. Не нужно особо впариваться в цифры, чтобы понять — дела у нас отлично. По крайней мере, с бизнесом. Сфера моей личной жизни выглядят как минное поле, и я до сих пор не навел порядок там, где допустил этот гребаный хаос.

Одно то, что на мой телефон уже два дня не поступает звонков и сообщений от Карины, делает меня раздраженным и некоммуникабельным.

Думать о ней постоянно — мое новое хобби.

За окном отцовского кабинета на втором этаже складской базы темно. Глядя в окно, вижу, как под фонарем на парковке пляшет мартовский дождь.

Я даже не знаю, где ОНА сейчас находится.

Это напрягает так сильно, что, скатившись на стуле с ноутбуком на коленях, я барабаню пяткой по полу и делаю это почти громко.

Мы слегка поцапались два дня назад, после того, как я забрал ее из торгового центра.

Блять.

Хорошо, не слегка.

Два дня назад она обмолвилась о том, что рассматривает вероятность работать официанткой в ночном клубе.

Я никогда не работал на кого-то, кроме своего отца, но точно знаю, что работать официанткой в ночном клубе — супердерьмовая идея. Я высказал свое мнение и пожелание выкинуть этот бред из головы. Девушка, которая свалилась на меня, как бочка с керосином, заверила, что сама разберется, где и как ей работать и что это не моего ума дело.

Отлично, раз так.

Теперь я сам не свой. Я слишком сильно хочу ее увидеть, и я знаю, что она хочет увидеть меня, но если она хочет проверить, кто из нас упрямее, то я сыграю с ней в эту игру.

Сжав зубы, ударяю пальцем по пробелу, издавая щелчок на весь кабинет.

— Завтра ужинаем в том ресторане на Набережной, мать предупредила? — голос отца въезжает в мое сознание, где за образом двух сверкающих зеленых глаз я нихрена перед собой не вижу.

— Нет, — вперяю взгляд в монитор.

— Уточни у матери. Я что-то со временем не уверен.

Мне не нужно идти к гадалке, чтобы понять, по какому поводу это мероприятие.

Ника надела себе на палец кольцо, которое я видел впервые и которое только слепой мог бы не заметить. Пока мои взбесившиеся мозговые процессы обрабатывали “проблему”, перед которой я оказался в день ее рождения, она создала мне еще одну — заявила всем вокруг, что мы обручились. Опровергать это в присутствии тридцати посторонних человек было бы верхом глупости. Почти никому из них, за исключением моей семьи и ее отца, нет дела до нашей помолвки, а вот до скандала дело есть всем. Устраивать скандал в собственном доме во время праздника — до такого не додумался бы даже Влад. Он как таблицу умножения знает — сор из избы выносить нельзя, но это не значит, что я не зол.

Причина, по которой я все еще официально обручен, заключается в том, что я не хотел бы в порыве бешенства совершить поступок, о котором придется жалеть до конца жизни.

Лет в десять Ника наглоталась таблеток. Я не очень хорошо знаком с той историей, и о ней вообще мало кто знает. Я никогда не придавал ей значения, и сейчас не знаю, стоит ли придавать.

На протяжении тех лет, что мы знакомы, я чувствовал к Нике разные вещи. Детскую симпатию, влечение, как к девушке, когда у нее появилась грудь, а мой пубертатный стояк потерял девственность. Лет с семнадцати из каждой поездки на отдых я возвращался с пустыми яйцами. С Марком мы повидали всякое. Но в какой-то момент меня увлекла потребность защищать Нику и за ней присматривать. Я был в нее влюблен, наверное, был, а теперь даже звук ее имени выводит меня из себя. Очевидно, она тоже это понимает, потому что держится подальше с тех пор, как я уехал с ее дня рождения, никого не предупредив.

— Я тебе еще нужен? — поднимаю глаза на отца.

Через очки рассматривая документы, он интересуется:

— У тебя сложная полоса в жизни?

Ответ на его вопрос требует тщательного выбора слов, а к этому я сегодня не готов.

Единственный человек, с которым я готов делиться мыслями и, блять, желаниями, испытывает на прочность мои яйца. Судя по всему, прочность у них минимальная, потому что мне хочется наплевать на все и набрать ее номер.

— У меня все отлично, — отвечаю отцу, вставая со стула.

Глава 37

Денис

Сделав два круга по центру, все же упираюсь капотом в забор дома Ники.

В окнах многоэтажки местами горит свет, местами его нет. Что касается ее окна — она дома.

Слушая работу двигателя, смотрю на кирпичный фасад и думаю о том, как мало мое желание приближаться к этому дому. Оно не просто мало, а запредельно нулевое, но во мне достаточно злости, чтобы это сделать и чтобы немного побыть беспринципной скотиной.

Глушу мотор и выхожу из машины, набросив на голову капюшон толстовки, чтобы не вымокнуть под дождем. Мой собственный комплект ключей позволяет прийти в квартиру Ники без предупреждения, и я пользуюсь этим преимуществом без зазрения совести.

На ней футболка и спортивные лосины, заправленные в теплые вязаные носки. Волосы распущены и лежат на плечах гладкими светлыми волнами. В ответ на это зрелище я испытываю желание протянуть руку и свернуть ей шею, особенно когда справившись с удивлением, она улыбается и говорит:

— Привет, любимый.

Проигнорировав это приветствие, прохожу в квартиру и расстегиваю куртку.

Ника топчется на месте, наблюдая за мной исподлобья. За моими движениями и действиями. Сама она складывает под грудью руки, и выглядит это так, будто она не знает, куда их деть. Если это признак подскочившего адреналина, то я не против. Ей стоит волноваться, потому что к мирным переговорам я нихера не расположен.