Выжившие (СИ) - Казаков Антон. Страница 10

Когда он отключился, Кай ещё минуту стояла, словно опустошённая.

Трупы. Гармоников. В Оазисе…

Нет, этого просто не может быть.

И всё одно к одному — в один, мать его, день.

Примечания:

[1] Эйен-но-Кагайяки — яп. «Вечное сияние»

[2] Шицуре-эшимасу — японская прощальная фраза для официальной речи. Примерный перевод: «Мне нужно идти».

Глава 3. Смерть в раю

Никто не заметил, как семьдесят лет назад в одном из немногих сохранившихся лесов к востоку от Сайтамы разбила лагерь дюжина учёных.

Остатки мира мучительно восстанавливались после непродолжительных, но до жути разрушительных нефтяных войн. Япония отчаянно боролась и постепенно проигрывала неиссякавшему потоку беженцев с опустошённых ядерными ударами территорий, нервно мониторила радиоактивные облака. Своё преимущество «самой уцелевшей» из развитых стран она начала развивать позже — сначала было не до того. И даже такая, кажется, старая традиция японских политиков обращаться к гражданам «выжившие» родилась лишь через несколько лет.

Идея отселения в леса пришла к основателям Братства Гармонии с подачи их лидера, Кацухико Окумы. До войны он был видным экологом, боролся за восстановление лесных покровов архипелага, выступал на международных конференциях… Да что там! Это был единственный эколог той поры, которого можно было назвать настоящим лидером мнений. И как только в Токио начались разговоры об участии в тогда ещё далёкой арабской войне за нефть, он сначала пытался добиться аудиенции в правительстве, а потом, ничего не получив, даже приковал себя с десятком единомышленников к перилам у здания парламента в Нагата-тё.

Но уже на следующий день Китай и Северная Корея сообща напали на Южную. А ещё через двое суток, как только политики и военные увидели, что осталось от Сеула и других городов когда-то успешного соседа и союзника, — Окуму просто проигнорировали. В следующий же месяц война стоила Японии островов Кюсю и Шикоку, выжженных почти до камней, и была остановлена только на Южном Хонсю, сразу за разрушенной практически до основания во второй раз Хирошимой. Китайцы перестали кидать бомбы лишь тогда, когда США сравняли с землёй Северную Корею и переключились на них. Япония же вышла из боевых действий сразу после этого, сберегая свою ПРО для защиты от возможных ядерных ударов.

Окума долго не мог смириться с тем, что произошло. Что его, известного учёного и эксперта, никто даже не стал слушать… И что парадоксально, он настолько сильно винил во всём себя, что едва не решился на сэппуку. Если бы в последний момент его не отговорили друзья-учёные, возможно, Япония не увидела бы «гармоников» вообще.

Но его остановили. И Окума, человек действия, выместил все накопленные разочарование и горе в одержимости одной идеей — идеей Братства Гармонии. А с ней пришло и понимание, что отселяться из кишащих беженцами, грязных и давящих джунглей гигаполиса Нью-Токио — насущная необходимость, если хочется достичь того, что он задумал.

Поэтому двенадцать опытных людей науки взялись за дело, долго и тщательно готовились, а потом достали где-то три списанных экспедиционных модуля и привезли их к подножию горы Рёками.

Какое-то время о них никто не слышал. Они жили там тихо и незаметно, занимаясь своими делами, изредка приезжая в ближайший городок за покупками. О странных отшельниках почти забыли, даже не пытаясь ни с кем из них разговаривать. Но уже через четыре года Братство само вышло на связь с другими учёными.

Оказалось, что в лесах бывшего национального парка Чичибу-Тама-Кай эти поселенцы строят целый город. Они создали концепт и нашли спонсоров — нескольких миллиардеров, активы которых не полностью сгорели в ядерном пламени. Учёные предложили им технологии, которые зародились в автономных модулях в этом самом лесу, но еще не стали реальностью. Убедили их: всё, что им нужно, чтобы эти технологии увидели свет — это свой специально спроектированный город. И кое-кто из миллиардеров согласился.

Ещё через пять лет Оазис Рёками, первый из трёх, созданных Братством Гармонии, был домом уже для тысячи человек — многие, очень многие учёные вступили в Братство, переехав из обедневших и погрязших в преступности городов в лес к востоку от Сайтамы вместе со своими семьями. И этот Оазис, построенный под чутким руководством поселенцев и Окумы, стал самым безболезненным для планеты городом в истории человечества.

Братство исповедовало один главный, старый, как сама Япония, принцип: гармония с окружающим. С природой, соседями, планетой, друг с другом. Ему подчинялось всё — технологии, над которыми они работали, конструкции зданий и инфраструктуры Оазисов, отношение друг к другу и к другим людям. Окума и его сторонники ещё в начале войны поняли, что этот простой, древний принцип отчего-то перестал соблюдаться. А с заполонившими Японию беженцами со всех концов света был забыт окончательно…

Философии всеобщей гармонии пришлось нелегко, когда в Оазис стали просачиваться внутренние беженцы, не имевшие нужных умений, да и не желавшие служить делу Братства, а просто бежавшие от голода или бандитизма гигаполисов. Ещё сложнее стало, когда корпорации или государство пытались силой забрать изобретения, шпионили или просто ставили палки в колёса.

Но Братство выстояло. Благодаря тонкой и умелой политике Окумы и других Старейшин, оно не только со всеми договорилось и разобралось, но и стало сильнее. И уже через десять лет мало кто из мира за пределами Оазисов продолжал считать их сумасшедшей сектой. Потому что ежедневно пользовался тем, что вышло из этих Оазисов во внешний мир.

«Гармоники», как их прозвали люди, стали для выживших остатков человечества главным источником знаний и технологий. Они изобрели и отдали людям первый искусственный интеллект, подобный человеку. Полностью решили проблему энергетического голода. Регулярно продавали корпорациям и государству новые медицинские технологии. Создали препараты против старения, поднявшие продолжительность жизни лет на тридцать… тем, кому хватало на них денег, конечно. В Братстве редко занимались имплантами и аугментацией в целом, но уж когда занимались, то получалось что-то граничащее с колдовством, на уровень выше всего, что могли сделать сильнейшие корпорации.

Многие технологии они тестировали на себе самих — систему предотвращения преступлений, основанную на всеобщем поведенческом анализе, систему стабилизации психики всего социума, вакцину «Ультима» для мощного усиления организма уже при рождении. Что-то проверяли и на добровольцах из внешнего мира — в основном, медицинские проекты. И щедро за это платили. «Чтобы привести компенсацию в гармонию с рисками».

Образцом же гармонии были, разумеется, их Оазисы. Полностью интегрированные в экосистему, не нарушавшие практически ни одного природного процесса. Зелёные и чистые, с постоянно свежим, в отличие от гигаполисов, воздухом. И, спасибо системам предотвращения и стабилизации, — с нулевой преступностью.

До сегодняшнего дня.

* * *

Влетев на извилистую часть дороги к Оазису Рёками, Кай почти не сбавила скорость. От вылета с трассы её спасал «Стратег», который включился от запредельных боковых перегрузок сам, и теперь рисовал траектории, которым капитан следовала уже машинально.

Вскоре прямо среди раскидистых деревьев вдруг выросла высокая светло-серая стена, и Зверь подлетел к створкам глухих ворот, преграждавших путь. На каждой из них виднелась эмблема Братства — равновесный круг, похожий на знак инь-ян, но трёхсекционный. В одной из секций была изображена шестерня, в другой — лист дерева, а в третьей — человеческое лицо. Баланс всех трёх компонентов — технологий, природы и человека.

Её уже ждали — створки ворот сразу поехали в стороны. А перед лицом Кай возникла такая же эмблема, как на них, но трёхмерная. Вызывал ИскИн-страж Оазиса.

— Ицуми-сан, — приятный голос прозвучал спокойно и словно немного ласково, как и всегда, — Вас ждут на площади Дзандака [1]. Следуйте за проводником — он покажет свободную дорогу.