Выжившие (СИ) - Казаков Антон. Страница 24

После чего счёт Джереми Мэтьюза к Братству Гармонии вырос до таких размеров, что его уже ничем нельзя было оплатить.

* * *

С годами ненависть тускнеет, становится холодной и осмысленной. И ты начинаешь её контролировать, выбирая, когда её не стоит показывать, а когда — надо спустить с поводка и дать порезвиться.

Но подсознание на поводке не удержишь. Оно всё помнит. И как только оно начинает властвовать безраздельно — яркость эмоций возвращается.

Когда Ицуми вломилась Джею в голову, сработала самая базовая система нейробезопасности — лейтенанта вырубило. Нейромод не может поддерживать соединение с двумя мозгами сразу, и ему пришлось выбирать. А мисс «гармониковский фарш» подсказала правильный выбор.

И Мэтьюз вдруг снова оказался в учебке, одиннадцать лет назад.

Высокий зал для построений в небоскрёбе на другой стороне залива, в Чибе. Сквозь высокие и узкие вертикальные полоски окон на молодых курсантов смотрит гигантский вечерний город. Они только что успешно закончили практику на его улицах. Они видели изнанку этих улиц — и та их не убила, хоть и пыталась. И даже не сбила с намеченного пути. Тех, кто стоит здесь в форме с зелёными светящимися прожилками, после практики рекомендовали в полицейские. И предстоящий экзамен уже кажется им простой формальностью, низенькой ступенькой на пути к высоким целям.

Капитан Хагимура, плотный пожилой глава Третьего учебного потока, распинается перед счастливыми кандидатами в сотрудники «Конга» о том, что сейчас — именно тот момент, когда нельзя расслабляться, а, наоборот, надо как никогда сосредоточиться, продолжать усердно работать. И все его наставления приятно влетают в одно ухо и совершенно бесследно вылетают из другого.

Наконец, капитан объявляет один день отгула после практики и приказывает разойтись. Курсанты с глупыми улыбками на лицах бредут в раздевалку, всё ещё не веря своему счастью, обсуждают, куда пойти отметить сейчас, чтобы успеть выспаться завтра…

Как вдруг молодого Джея Мэтьюза подхватывает под локоть угрюмый лейтенант и тащит в сторону. Джей ничего не понимает, но тот только отнекивается — «не здесь, отойдём в сторону, курсант». И пока они пробираются через поток толпящихся, шумных будущих полицейских, в голове начинает складываться картинка.

Утром все новости были только об осаде Оазиса Шибуцу. Учебный день в академии «Конга» начался как раз тогда, когда туда послали спецотряды полиции. Отца перевели именно в такой два месяца назад, с повышением. А лицо лейтенанта — такое неподвижное, словно дешёвый протез, в котором нет мимики…

Когда они оказываются в безлюдном ответвлении коридора и лейтенант направляет свой тяжёлый взгляд на Джея, тот уже всё понимает. Но как только слышит: «Твой отец погиб при исполнении…» — не выдерживает всё равно.

Он делает нетвёрдый шаг назад, моргая, отказываясь верить. Ноги сами собой становятся ватными и подгибаются. Он падает на колени, ссутуливается, прижимает дрожащие руки к груди и закусывает палец почти до крови — чтобы не закричать. А слёзы уже текут из глаз, не спросив разрешения…

Вдруг его бьют ладонью по лицу.

Он не понимает, что происходит. Перед глазами всё размыто, ничего не видно.

Снова удар!

Да что такое?! У Джея умер отец! Нельзя проявлять такое неуважение…

Ещё один!

И после третьего удара в глазах внезапно проясняется.

* * *

Джей дёрнулся и замотал головой. Его мутило.

Глаза сфокусировались, но мозг всё ещё не мог нормально обработать изображение — оно плыло, как после контузии.

Его руки оказались завёрнуты за спину и стянуты чем-то тонким и острым.

Джей попытался дёрнуть механической правой — но она не отозвалась вообще, словно была той фантомной ампутированной по плечо рукой из прошлого.

— Можешь не пытаться, я вынула батарею.

От внезапной реплики Джей подскочил — и его так повело, что он тут же рухнул обратно, на твёрдый и холодный бетонный пол.

Ф-ф-фак! Как больно-то…

Он приоткрыл один глаз, и осмотрелся. Напротив, на фоне заляпанной стены с отколотой штукатуркой, на корточках сидела капитан Ицуми, выжидательно глядя на него. Вокруг был закуток без окон, освещённый тусклой диодной лампой в потолке и отгороженный каким-то хламом. Стену над капитаном украшал мерцающий голо-плакат с архипелагом Конгломерата, накрытым голубоватым овалом, и слоганом: «Купол — защита нашего будущего».

То ли захваченная бомжами подземная парковка, то ли подвал какой-то, то ли одно из тех смурых складских зданий…

Джей приподнялся, опёршись о стену, и понемногу принял полулежачее положение. Его всё ещё мутило, а теперь тело ещё и ныло от удара об пол.

— Ч-что за х-херня п-происходит?.. — выдавил он.

— Это ты мне скажи, Мэтьюз, — Ицуми смотрела ему в глаза, не отрывая взгляд. Словно считывала что-то с его глазных имплантов. — Военные дроны, спецотряд с лазерными ружьями. Лазерными, лейтенант! Ты же знаешь, чья это технология?

Джей знал. Лазерные ружья были достижением, гордостью, а заодно и визитной карточкой государственной корпорации «Конг». «Имагава» и «Канеда» пользовались «рельсой» [1], «Вернер-Тек» и «Медведь» пока не дошли до массового выпуска даже такого: фокусировались на экзоскелетах и боевых дронах. Догоняющим приходится расставлять приоритеты. И это значит…

Что это, мать его, значит вообще?!

— У нас мало времени, Мэтьюз, — продолжила Ицуми, — поэтому сразу к делу. Какого чёрта от меня хочет «Конг»? Скажи, и я тебе ничего не сделаю.

— Откуда же я знаю… — с болезненным выдохом простонал Джей в ответ.

— Послушай, лейтенант, — Ицуми прищурилась и придвинулась к нему, — я сейчас снова подключусь к твоему нейромоду, но так, чтобы твоё сознание не погасло быстро и позорно, как в прошлый раз. И буду по одному перегружать твои демпферы болевых импульсов. Знаешь, что они в таких случаях делают?

— Ни хрена я не знаю…

На лице капитана не дёрнулся ни один мускул, но её правая рука вдруг молниеносно вскинулась, выбросив вперёд извивающийся провод, который каким-то неведомым образом сам нашёл разъём за ухом Мэтьюза и впился в него, словно пиявка.

В тот же момент плечо лейтенанта, к которому была прикреплена механическая рука, как будто прожгло раскалённым прутом.

Джей истошно заорал, выгнулся дугой, и забился, пытаясь порвать стяжку на руках. Но тщетно.

Боль длилась всего пару секунд, но когда его отпустило, и он грохнулся всем телом обратно на пол, Мэтьюза ещё полминуты била остаточная дрожь.

— Да грёбаный… — он захлебнулся словами, хватая воздух и пытаясь отдышаться. — Что ты, мать твою, творишь, Ицуми?! Я правда ни хрена не знаю!!! Получил звонок от шефа, сел в вертолёт по заданию Главного, получил брифинг Людвига о том, что за тобой надо присмотреть, — и я возле тебя у «гармошек»! Всё!!!

Он часто задышал, машинально отползая от капитана Ицуми и всё больше вжимаясь в стену.

Та посмотрела на него долгим, тяжёлым взглядом — и вдруг изменилась в лице, покачала головой и вздохнула:

— Ясно, Мэтьюз… прости, — Ицуми виновато поджала губы. — У меня не было другого варианта быстро проверить, врёшь ты или нет. А проверенные союзники мне сейчас, оказывается, нужны, как никогда…

— Ты совсем с катушек слетела?! — Джея всё не отпускало. Сердце пыталось проломить грудную клетку, а в ушах шумело. — Какого хера вообще?!

— Это были люди «Конга», лейтенант. А до того — очень кучерявые военные дроны, которые не у каждой корпы есть. И те, и другие, пытались меня убить. Убили моего информатора, который за минуту до этого рискнул всем в жизни, чтобы сбежать от меня и не отвечать на вопросы. А тут — снова ты, и снова чудом мимо замеса пролетел, — она развела руками. — Мне нужно было удостовериться.

— Да… Какого… — Мэтьюз уже дышал спокойнее. — Знал бы, сука, заранее… Послал бы подпола на хер… — он попытался сесть прямо и снова чуть не грохнулся на пол. — Ну и что? Я прошёл тест?..

— Прошёл, — кивнула Ицуми, — секунду назад, — за ухом у Джея коротко прошипело, и тонкий извивающийся кабель втянулся к ней в руку. — Теперь я верю тебе, лейтенант. И это — очень хорошо, — она помолчала секунду. — Для нас обоих.