Техник - ас (СИ) - Панов Евгений Николаевич. Страница 46

Разгрузки эти чисто моя работа. Как-то сшил себе из куска брезента такую, разложил по кармашкам пистолет, пару запасных магазинов к нему, суточный "Рацион D" в качестве НЗ [63], перевязочный пакет и пару гранат в специально отведённые для них места, да и вышел, как говорится, на люди. Люди новшество оценили, правда долго крутили-вертели меня как манекен в магазине. В следующие несколько дней, раздобыв где-то самую настоящую швейную машинку, подобными разгрузками обзавелись все лётчики эскадрильи, а техники соорудили себе нечто похожее, только в виде пояса с кармашками и петлями под инструменты.

— Ты чего это, Мигель, сияешь, как новенький пятак и весь при параде?— кивнул я ему на грудь.

— День то сегодня какой хороший, командир,— он не переставая улыбаться глубоко вдохнул, будто собирался взлететь в эту бездонную синь, и посмотрел мне в глаза,— Аж жить хочется.

Едва заняли свои места в кабинах своих машин,двигатели которых уже были прогреты и винты молотили на холостых оборотах, как со стороны штаба в воздух взлетела зелёная ракета. Всё, нам пора. Чуть в стороне замечаю плывущие по небу девять транспортных ПС-84. Хотя нет, один из них это DC-3, наша "Дуся". Давненько с её экипажем не виделись. Парни тоже не отдыхают, а мотаются туда-сюда вывозя из города раненых и продукцию Ленинградских заводов, а обратно идут загруженные сверх всех нормативов продовольствием, медикаментами и всем, что необходимо осаждённому городу.

Мда, а самолёты то все гражданские, без оборонительных верхних огневых точек. Одна надежда у них на сопровождение.

Набираем высоту и догоняем "Дусю". Пристраиваюсь рядом и приветствую собратьев покачиванием крыльев. Вижу как Ермолаев, командир экипажа, машет рукой в ответ. Летим в режиме полного радиомолчания.

Через минуту к группе транспортников пристраиваются машины 127го полка, пять "Харрикейнов". Идём с Кортесом в набор высоты и начинаем выписывать змейку над транспортниками. Так и скорость сохраним и обзор себе обеспечим.

Пересекли восточный берег Ладоги и взяли курс на Волхов. Здесь в небе медленно и величественно плыли редкие белые облака, своими пышными огромными шапками вздымаясь на невероятную высоту. Красиво.

Вот из-за этой красоты уже на подходе к Волхову на нас и вывалились шесть "мессеров".

— "Кречет"!— я вышел на связь с ведущим сопровождения,— Прямо по курсу выше шесть "худых"!

— Командир! Справа на 4 часа 8...10..12 "мессов"!— голос у Санчеса слегка дрогнул и понять его можно. Будь мы одни, то имели бы свободу действий, но мы буквально связаны по рукам и ногам транспортниками.

Твою ж...! Вечер, как говорится, перестаёт быть томным; — "Кречет"! Ещё 12 штук "худых" заходит сзади. Бери тех, что по курсу, а мы хвосты резать будем,— надеюсь с транспортников уже сообщили об нападении. У них рация всяко по мощнее будет, да и руки, что называется, посвободнее.

Транспортники резво пошли вниз, чтобы избежать атаки с нижней полусферы, а мы с Санчесом дали залп с предельной дистанции по атакующим в лоб самолётам противника. Один "мессер" тут же пошёл к земле, а второй, распуская чёрный дымный след, отвалил в сторону. Похоже тоже отлетался. Всё нашим проще будет.

Закладываем крутой вираж и идём на перехват второй группы немцев.

— Командир! Ещё пара наверху,— вот ведь зрение у моего ведомого. Я с большим трудом смог разглядеть в вышине две едва заметные точки. Похоже там тот, кто командует всем этим кардебалетом. Ёрш твою медь! И не достать гада!

— Не теряй их из вида! Атакуем!

В своей манере смогли сразу сбить двоих с дальней дистанции, а потом закрутилась круговерть воздушного боя. Немцы бросались на транспортники с разных сторон, словно стая волков, кружащая вокруг стада. Отбиваться становилась всё труднее и труднее. Немцы смогли почти сходу сбить четыре "Харрикейна". Держался только их ведущий с позывным "Кречет". Ох, что он вытворял! Вот кто настоящий ас. Он успел срезать трёх фрицев, пока его не подожгли. А потом нам стало совсем хреново. Мы просто не успевали отразить все атаки немцев на транспортники и уже три из них едва держались в воздухе, жирно чадя чёрным дымом от горящих двигателей. Чёрт! Там же дети!

Уворачиваюсь от огненного трассера и на мгновение ловлю в прицел зазевавшегося немца. Эх, красота! Только остекление, окрасившись изнутри красным, брызнуло в разные стороны. Тут же ставлю заслон из трассеров на пути другого "мессера", пытающегося прорваться к "Дусе".

Санчес в это время влепил очередь в ещё одного. Продукция немецкого авиапрома такого надругательства не выдержала и взорвалась. Но много, как же их много на нас двоих в данной ситуации.

И в это момент меня подловили. Остекление фонаря брызнуло осколками, а в левую сторону груди что-то сильно ударило, выбивая из лёгких воздух. В глазах на мгновение потемнело. Откуда-то из-под ног отчётливо потянуло гарью, а машина начала заваливаться на левое крыло помимо моей воли. Мимо, прямо над фонарём кабины, пронёсся истребитель Санчеса, отчаянно стреляя по атакующему транспортник немцу.

Из-под педалей выплеснулось пламя и облизало мои ноги. Похоже отлетался. Истребитель на рули не реагировал. Попытка открыть фонарь не увенчалась успехом, заклинило. Уже сваливаясь в последнее пике поймал в прицел выходящего из атаки фрица и всадил в него весь оставшийся боекомплект.

— Сотый,— подумал я, когда удар страшной силы сзади по голове отправил меня в небытие.

Какая сила выбросила меня из кабины, каким чудом я смог дёрнуть за кольцо парашюта, осталось загадкой. Во всяком случае я не видел, как Санчес, видя, что не успевает сманеврировать, чтобы отогнать немца от транспортного самолёта. прикрыл его своей машиной и принял всю очередь, предназначавшуюся транспортнику с детьми, в себя. Самолёт затрясся, теряя куски обшивки, на мгновение замер в воздухе и, перевернувшись через крыло, рухнул на землю. Так геройски погиб отважный сын испанского народа, дважды Герой (посмертно) Советского Союза, лётчик-истребитель Мигель Гарсиа Санчес. Не видел я и того, как в тот самый момент, когда мой ведомый прикрыл собой транспортник с детьми, на немцев набросились подошедшие нам на помощь шесть "яков" и четвёрка "МиГ-3" Волховского фронта.

С самого утра она буквально не находила себе места. Всё валилось у неё из рук. Думала на работе сможет отвлечься от морока и успокоиться, но не тут то было. В какой-то момент всё поплыло у неё перед глазами и она едва не упала, успев ухватиться рукой за полку с картотекой.

— Светочка, что с тобой?— Евдокия Александровна подскочила к своей молодой коллеге и подруге и помогла сесть на табурет. Она с тревогой смотрела на девушку, не понимая, что происходит. Нет, голодного обморока быть не должно. Благодаря жениху Светланы они питались вполне нормально. Тогда что? Неужели...? Да нет, в любом случае рано ещё.

— Илья,— чуть слышно прошептала Света,— с Ильёй что-то...

Катюшка тоже что-то чувствовала и, забившись в уголок, сидела тихо-тихо, словно мышонок. После кружки горячего чая, заваренного на хвое и каких-то травах, стало немного полегче. Сердце давило, но уже не так сильно.

На следующий день ближе к обеду к ним домой приехал Аркадий Гайдар. Один. Увидев его на пороге Света молча без сил опустилась на стул.

— Он жив..,— то ли спросила, то ли констатировала она.

— Жив,— выдохнул Гайдар,— Илья смог выброситься с парашютом из горящего самолёта и приземлился в районе Волхова. Он тяжело ранен и сейчас в госпитале. Нам сообщили, что состояние тяжёлое и его будут отправлять на лечение в Москву. Вы держитесь, Све.....,— он едва успел подхватить начавшую заваливаться со стула молодую женщину. Потом они сидели за столом и Гайдар рассказывал ей всё, что удалось узнать из сообщения с того берега.