Заноза для Чудовища (СИ) - Перл Алисия. Страница 4

С внутренней стороны на нём действительно была гравировка «Герцог Ричард Даркан + Герцогиня Элла Даркан». Думаю, не стоит супругу знать, что я не только его имя не вспомнила, но и забыла, что у самой теперь новое. Спасибо колечку, иначе случился бы конфуз.

Глава 4. Ричард

Герцог Ричард Даркан

Первым делом, как прибудем в поместье, уничтожу все запасы того пойла, что Элла вчера употребляла. Оставшееся спиртное соберу и запру далеко в подвале, чтоб у супруги даже соблазна не было до него добраться. Это же надо так напиться, чтоб на следующий день не помнить что творила?

Если на забытое имя и церемонию моя реакция была относительно спокойной, то осознание что Элла не помнит, как мы консумировали брак, весьма ощутимо попрыгало по моей мужской самооценке. И ведь до вчерашнего вечера девушка была абсолютно неопытна в любовных утехах, хоть и отвечала на мои ласки со всей возможной страстью.

Воспоминания о вкусе губ Эллы и сладких стонах, срывавшихся с них, до сих пор будоражат кровь и вызывают желание схватить и овладеть чертовкой прямо на этих креслах. Чтоб в этот раз точно на всю жизнь запомнила нашу близость.

А ведь я чуть было не решил, что вынужденное почти пятилетнее воздержание от плотских утех посрамило мою репутацию опытного любовника. Раньше ни одна красотка не оставалась неудовлетворённой в моих объятьях.

Несомненно, сейчас моя внешность далека от той, что была пять лет назад и вызывает отвращение даже у меня самого. В те времена женщины с большим энтузиазмом согревали мою постель, а теперь не найдётся желающих добровольно приласкать старое хромое чудовище, как меня часто называют за спиной.

Можно было бы посетить публичный дом, где за хорошую сумму закроют глаза на любое уродство, но всё моё нутро противилось подобному досугу. Я на дух не переношу продажных женщин. Не важно, кто они: прелестницы из публичных домов, продающие тело за звонкие монеты, или же высокородные леди, что продают себя за статус и покровительство. Обе категории мне одинаково противны.

А ведь сегодня я собирался купить себе жену! Оправдывает ли меня отсутствие альтернативы? Однозначно нет. Но я не в том положении, чтоб ослушаться приказа короля.

Герцог Ричард Даркан. Месяцем ранее. Королевский дворец.

– Рад, что ты так быстро прибыл, Ричард. Присаживайся!

Мужчина, в одиночестве расположившийся во главе заставленного изысканными блюдами стола, указал мне на место по правую руку от себя и жестом приказал слугам удалиться.

– Давай пообедаем, прежде чем говорить о делах. Я ужасно голоден, а повар сегодня постарался на славу.

Королю Виттара Годрику III на днях исполнилось сорок три года. Всего лишь. Но выглядел он не властным правителем в полном расцвете сил, а уставшим и потрёпанным стариком с растраченным резервом. Что удивительно, ведь у его величества самый большой официально зафиксированный уровень магии в королевстве за последние сто лет – триста восемьдесят девять пунктов. Это безумно много, учитывая, что сильными считаются маги с резервом выше двухсот пунктов.

Магов, имеющих уровень от ста до двухсот, у нас принято называть способными. В большинстве своём это отпрыски знатных родов. Их способности позволяют занимать неплохие должности, даже если они не развивали свой дар в академиях.

Те же, кто имеет уровень ниже ста пунктов, зовутся слабосилками. Они почти не отличаются от простых людей, не обладающих магией, по уровню здоровья и долголетию. И мало кто из слабосилков способен пользоваться заклинаниями, за исключением простейших бытовых.

Считается, что чем выше резерв у мага, тем прочнее его здоровье и больше продолжительность жизни.

Обычно магия пробуждается у детей с пяти до восьми лет. К восемнадцати годам она постепенно развивается до максимального заложенного природой уровня.

Следующие три года – идеальное время для дополнительного развития резерва в специальных учебных заведениях. Потому, если у обычных людей без магических способностей совершеннолетие начинается с восемнадцати лет, у магически одарённых оно наступает в двадцать один год.

Я не был голоден, но приглашение короля поддержал. За трапезой неотрывно наблюдал, как король с усилием разрезает и без того мягкое мясо на мелкие кусочки и тщательно пережёвывает дольше, чем это требуется. При этом казалось, что каждое движение челюстью ему даётся с трудом, словно у него болят разом все зубы.

Решительно отложив в сторону приборы, осмелился задать мучивший на протяжении всей трапезы вопрос:

– Годрик, что с тобой происходит? Я не узнаю тебя! – Хоть я и пытался сдерживать рвущийся наружу гнев и негодование, сделать это было сложно. – Из пышущего здоровьем и силой мужчины ты превратился в какого-то заморённого слабосилка!

Так и не притронувшись к какому-то странному протёртому через сито супу, король с тяжёлым вздохом отставил в сторону тарелку.

– Ричард, ты должен жениться и обзавестись наследником. Это приказ.

В воздухе вспыхнул магический знак, обозначающий приказ короля, надлежащий к обязательному исполнению. Это был первый раз, когда кто-либо использовал его на мне.

– Что, прости? – сначала решил, что ослышался. – Это какая-то шутка?

– Нет, это не шутка, это приказ твоего короля. Мне нужен наследник. Твой сын.

Новость настолько шокировала меня, что я взял со стола бокал, даже не посмотрев, что в нём налито и залпом опустошил, не чувствуя ни вкуса, ни крепости напитка, ни его запаха. Будь в том бокале яд, и его бы не заметил.

– Объяснишь зачем? У тебя уже есть наследник – принц Патрик. И если мне не изменяет память, он уже должен был вступить в силу. Сколько ему сейчас? Лет девятнадцать? – немного успокоившись, решил всё-таки выяснить подробности столь внезапного стремления меня женить.

– Двадцать, Ричард. Патрику уже двадцать. И хоть ещё остается небольшая надежда, что случится чудо и мои усилия не напрасны, но с каждым днём её всё меньше. Он не сможет наследовать.

– Принц болен? – не понимал я.

Последние пять лет я провёл в военных походах и сражениях, практически не появляясь при дворе, и мне катастрофически не хватало информации, в то время как его величество выдавал её буквально по капле.

– Если слабосилка можно назвать больным, то да. Принц болен.

Я, конечно, никогда не интересовался, какой резерв у его высочества, но то, что меньше сотни, стало неожиданной новостью.

Глава 5. Ричард

Брак королевской четы был благословлён богами, и наследники должны были родиться сильными магами. К сожалению, её величество королева Патрисия смогла родить только одного ребёнка, и того раньше рассчитанного акушерами срока. Две последующие беременности королевы заканчивались выкидышами.

– Всё равно не понимаю, зачем тебе нужен именно мой наследник? Даже если Патрисия больше не может понести, у тебя же наверняка полно фавориток. Неужели ни одна не смогла бы родить тебе наследника?

Король устало потёр глаза рукой и откинулся на спинку стула.

– Нет. С тех пор как у супруги случился второй выкидыш, она, чтоб не впадать в депрессию, полностью посвятила себя воспитанию Патрика. Всегда считалось, что раз наш брак благословили боги, то мои наследники гарантированно должны быть сильными магами. Но я всё равно решил подстраховаться и завести ребёнка на стороне, на случай если, не дай боги, с Патриком бы что-то случилось. Мы же правители. У нас тут на каждый квадратный метр дворцовой площади по пять интриганов и десять заговорщиков. Это разумно – иметь «запасного принца», как гарантию на самый крайний случай, чтобы род не прервался. Но за долгие годы ни одна из моих любовниц не смогла понести. Тем временем принц подрос, но к восемнадцати годам его уровень едва поднялся выше пятидесяти пунктов. Лучшие преподаватели почти два года занимались с ним увеличением резерва. Два года! За это время резерв Патрика увеличился почти вдвое. Колоссальный прогресс, казалось бы, если бы не низкий природный уровень.