Потанцуй со мной - Райс Луанн. Страница 73

Посмотрев направо и налево, она почувствовала странную смесь грусти и радости, понимая, что сейчас она учится заново.

— Ральф, — сказала она, осторожно стукнув его по плечу. Потом, повернувшись в другую сторону, она потянула за рукав Билла. — Билли, проснись. Мы почти приехали.

— Аррх, — пробормотал Ральф. — Приехали?

— Нет, но подъезжаем, — объяснила Маргарет.

— Ты разбудила Билли? — спросил Ральф.

— Пытаюсь, — засмеялась Маргарет, — но он крепко спит.

— Грустно это, — заметил Ральф, — что два взрослых мужчины не могут пободрствовать пятнадцать миль, чтобы сопровождать леди на танцы.

— Я ваша леди? — улыбнулась Маргарет.

— Да, — Ральф сжал ее руку, — только Билли не говори. Давай, пора его поднимать. Надо, чтобы, когда мы вошли, он был собран. Хотя «вошли», это я, конечно, с иронией. Моя леди…

Она не могла перестать улыбаться. Наклонившись, она подергала Билли за руку.

— Дорогой, — громко сказала она, — мы почти приехали.

— Фрррр, — пробормотал Билл, немного слюны попало на его замечательный голубой пиджак. Маргарет уже приготовила платок, он заплакал. — Ффффррррениии. Слабодень. Гренвилл.

— Знаю, Билли, — проворковала она, вытирая ему слезы, — я знаю.

— Давай, приятель, — скомандовал Ральф, — нам еще предстоит сражаться за право пригласить Маргарет на танец, и я хочу, чтобы битва была честной. Давай приводи себя в порядок.

— Ладно, — сказал Билл, — очень хорошо. Почти приехали?

— Вообще-то приехали, — отметила Маргарет, когда воздух в машине наполнился ароматом яблок. Сладким, острым… Как будто, проехав через ворота в сад Чэдвик, они попали в райские кущи.

— Первый танец — мой, — сказал Ральф, целуя ее в левую щеку.

— Нет, мой. — Билл поцеловал правую.

Маргарет прикрыла глаза, но луна была такой большой и яркой, что она видела картины из своей жизни, лица и события. Она подумала о том, как любила танцевать с бывшим мужем. Томас был отличным танцором. У них было много счастливых часов на танцплощадке. Он подарил ей двух прекрасных дочерей.

— Дочери, — прошептала Маргарет. — Сегодня я познакомлюсь с дочерью Джейн.

Водитель припарковал автомобиль. Звучала музыка. Маргарет поправила слуховой аппарат Билла, чтобы он тоже ее услышал. Ральф сжал ее руку. Маргарет чувствовала запах яблок. Водитель открыл дверцу. Это был приятный молодой человек по имени Эрнест. Маргарет ему улыбнулась.

— Готовы, Маргарет? — спросил он.

Она кивнула. И вдруг вспомнила.

— Хлоэ, — сказала она, — мою внучку зовут Хлоэ.

Хлоэ, Мона, Дилан и Джейн, стоящие на башенке, заметили, как подъехала машина. Автомобиль миновал яблоневую аллею, обогнул холм, он двигался так медленно, как будто вез что-то хрупкое. Джейн чувствовала, что радостное возбуждение Хлоэ смешивается с нервозностью.

— Что, если я ей не понравлюсь? — спросила Хлоэ.

— Она тебя полюбит, — возразила Джейн.

— Вдруг она злится на меня.

— За что?

— За то, что я чуть не разрушила всю твою жизнь, — нахмурилась Хлоэ.

Джейн тяжело вздохнула. Остальные стояли рядом, но она смотрела только на Хлоэ. Девочка смотрела на нее, ее глаза казались голубыми и чистыми, как родниковая вода. Они скрывали загадки, и вопросы, и все ответы, о которых Джейн когда-либо мечтала.

— Ты бы никогда этого не сделала, — сказала Джейн.

— Думаю, я могла бы, — возразила Хлоэ. — И сделала… видишь, я знаю.

Джейн посмотрела на нее.

— Ты знаешь, что я знаю, ты сама там была. Это длилось недолго, уж точно не девять месяцев, но недолгое время в начале июня, когда я думала, я думала…

Дилан глубоко вдохнул. Знает ли он об этом? Джейн не была уверена, но в любом случае сказать это было смелым поступком со стороны Хлоэ.

— Я думала, что беременна, — произнесла Хлоэ.

— Но это оказалось неправдой, — напомнила Джейн.

Хлоэ кивнула:

— Но тогда я боялась… чувствовала себя так же, как и ты когда-то. Я просто это не сразу поняла. Я знала только, что мне страшно, так волновалась. Я представляла себе, что об этом узнают родители, как изменится моя жизнь, навсегда. Мне придется бросить школу, все будут видеть, как я толстею… все поймут.

— О, Хлоэ. — Джейн закрыла глаза, невольно дотрагиваясь до своего живота, вспоминая каково это — быть такой молодой и беременной, когда тебя отправляют прочь из дома.

— И все, о чем я тогда думала, это то, что моя жизнь разрушена, как и твоя.

Глаза Джейн распахнулись.

— Но это вовсе не так! Моя жизнь не была разрушена, у меня была ты…

— И ты была вынуждена меня отдать, — сказала Хлоэ. — Когда я считала, что беременна, я все время думала, как мне поступить. Самое тяжелое — это представлять, что пришлось бы отдать своего ребенка… Это все равно что разрушить свою жизнь, оставить себе только плохое и отдать самое лучшее — ребенка.

— Ты и была самым лучшим. — Глаза Джейн сияли, восхищаясь умением дочери ставить себя на место других.

— Но тебе пришлось отпустить меня.

Джейн кивнула:

— Но я держала тебя на руках. Я так недолго держала тебя, но… — Она остановилась и сглотнула. — Этого было достаточно. В какой-то степени, этого хватило.

— Как? — спросила Хлоэ. — Как это возможно? Для меня этого не было достаточно…

Она схватила Джейн за руку.

— Эй! Она здесь, — сказал Дилан, делая шаг вперед, он понял, что сейчас они обе начнут так горько плакать, что не смогут остановиться.

— Вы снова нашли друг друга, — важно заявила Мона.

— Мы как радары друг для друга, — улыбнулась Хлоэ. — Да, вот как получилось.

— Радары, — повторила Джейн. — Да, я могу себе это представить.

— Можно я у тебя кое о чем спрошу? — попросила Хлоэ. — Прежде, чем мы все пойдем вниз, на вечеринку?

— На фестиваль народной музыки, — исправила Мона.

Хлоэ кивнула:

— Правильно.

— Конечно, — сказала Джейн. — Все что угодно.

— Почему ты назвала меня Хлоэ? — Девочка побледнела. Даже ее губы побелели, как будто она думала, что секрет ее существования зависит от ответа Джейн. Джейн обратила внимание, что она даже взяла Мону за руку, будто нуждаясь в физической поддержке.

— Нужен барабанный бой? — поинтересовалась Мона.

Дилан засмеялся, хотя его глаза оставались серьезными.

Джейн улыбнулась и слегка покраснела. Она задумалась. Она никогда никому не рассказывала об этом. История имени Хлоэ была такой личной, только для нее и… Хлоэ…

То, что она стоит перед своей дочерью-подростком, заставило ее рассмеяться.

— Что смешного? — спросила Хлоэ.

— Это смешно, — объяснила Джейн, — потому что ты мне сказала.

— Сказала тебе свое имя?

Джейн кивнула. Время поворачивалось вспять, она вновь вернулась в тот день, когда ехала на поезде, после встречи с Джеффри на станции. Она так устала и уснула. И ей снились сны… ей снилась Хлоэ.

— Я ехала на поезде, — начала свой рассказ женщина, — и очень устала, я спала всю дорогу.

Она решила не говорить ничего о своих чувствах к Джеффри. Тогда надо было бы выбирать, что она могла рассказать им о нем, а что нет. — И поезд ехал вдоль побережья, оттуда было видно так много воды. Пляжи и пристани…

— Ладно, — Хлоэ скептически приподняла бровь, — а кто был с тобой?

— Я была одна, но со мной была ты, — ответила Джейн.

Хлоэ внимательно слушала.

— Мы были вместе, — сказала Джейн. — Это сложно теперь объяснить, но так я чувствовала тогда. Я только узнала о тебе. И я понятия не имела, мальчик ты или девочка. Но с другой стороны, я точно знала.

— Что я — девочка?

Джейн кивнула.

— И мне приснился такой сон. — Она закрыла глаза на пару секунд, и сон вернулся к ней снова, как будто он снился ей в этот самый момент. Впрочем, можно и так сказать, поняла она, глядя в глаза дочери. — Этот сон был о тебе. Ты была красивая. Маленькая, но не совсем младенец. Может, года четыре или три. У тебя были темные-темные волосы и ярко-голубые глаза. И ты говорила сложными предложениями, совсем как взрослая.