Рождественский папа (ЛП) - Лэндис Никки. Страница 17

Три часа спустя он заехал на стоянку, и один из Перспектив проводил его внутрь. Мерси вошел в часовню, и глаза Грима расширились. Это был единственный видимый признак того, что изображение было не таким, как ожидал Грим. Я сдержал смешок, так как у меня была такая же реакция, когда я впервые столкнулся с монстром ростом 6 футов 5 дюймов, мужчиной, который стоял перед нами со знающей ухмылкой.

— Папа, рад тебя видеть, — прохрипел он. — Единственное привидение, с которым мне нравится сталкиваться при свете дня.

Ни хрена подобного. Нас назвали призраками не просто так. Никто из нас не встречался, и мы поддерживали наше общение исключительно в деловых целях. Ситуация со мной и Мерси была уникальной, и это имело прямое отношение к убийству и Лили.

Взгляд Мерси встретился с моим. Под его правым глазом было вытатуировано черное сердце, прикрепленное к паутине, которая тянулась снизу по всей его шее, где паук черная вдова ползал по большей части его горла с той же стороны. Под левым глазом были три слезинки по трем мужчинам, которых он убил в тюрьме, чтобы отомстить за женщину, которую любил и потерял.

Его бочкообразная грудь была обтянута красной фланелью и черным кожаным плащом в полный рост, который закрывал верх армейских ботинок, которые он носил. Темные джинсы облегали его толстые ноги, которые больше напоминали стволы деревьев, чем конечности. МЕРСИ было вытатуировано на костяшках его правой руки, в то время как другой паук черной вдовы покрывал его левую руку. Все его ногти были выкрашены в черный цвет.

Из-под куртки выглядывали кожаные наплечные кобуры, в которых хранилось по меньшей мере два вида оружия. Я держал пари, что у этого пальто было несколько карманов, в которых было спрятано больше вещей. Полностью лысый, он носил черные солнцезащитные очки, которые были сняты и засунуты в ближайший карман, обнажая ледяной голубой цвет его глаз. Он был не таким большим, как Мамонт, но все равно одним из самых устрашающих мужчин, которых я когда-либо встречал.

— Мерси. Всегда приятно. — Он хмыкнул в ответ на мои слова. — Рад, что ты смог прийти. Это президент "Королевских ублюдков". Грим, познакомься с Мерси. Официальный лидер «призраков» и «Убежища надежды».

Грим протянул руку.

— Я много слышал о тебе, Мерси.

Они взялись за руки и крепко пожали друг другу, Мерси неторопливо вышел вперед.

— Я тоже слышал о тебе и твоем клубе. И об интересных вещах, которые вы все делаете.

Грим выдавил улыбку.

— Это один из способов описать это. Могу я предложить тебе выпить?

— Джеймсон. Было бы здорово.

Грим подошел к бару в углу комнаты и налил несколько напитков, передав виски Мерси. Я отодвинул свой и сел, с интересом наблюдая за их взаимодействием.

— Слышал, ты хочешь инвестировать. — Мерси не сел, просто остался на месте, медленно смакуя свой напиток. — Должен тебе сказать, это приятно слышать.

Грим откинулся на спинку стула, сделав пару глотков.

— Рад, что ты с нами. Я думаю, ты знаешь, на что способны наши жнецы. Мы обеспечиваем дополнительную безопасность и можем помочь уберечь убежище от финансового стресса.

— Деньги обычно не проблема, но это был тяжелый год. У меня было больше проблем, чем я могу справиться в одиночку.

— Тогда это взаимовыгодно.

— Я так думаю. Все, что осталось, это уточнить некоторые детали.

Грим улыбнулся.

— Тогда нам следует начать.

11

— Вставай нахуй, сука.

Я проснулась под знакомый голос и испугалась, когда меня вытащили из безопасного и теплого кокона моей постели за волосы. У меня защипало кожу головы, когда кулак Чета крепко сжал ее и сильно дернул, пока я пыталась отбиться от него. Мои ноги не смогли найти опору и поскользнулись на гладкой поверхности, мои колени ударились о деревянный пол.

Я вскрикнула, когда его ладонь ударила меня по правой щеке, и кожа загорелась.

— Чувствуешь себя смелой сегодня вечером, да?

Отползая, я подняла руки, как будто у меня был хоть какой-то шанс, что он оставит меня в покое. Выражение его лица было чистой яростью. Я знала этот взгляд. Это не было неожиданностью и, конечно же, не было чем-то новым. Я привыкла к ненависти, которая навсегда поселилась в этих холодных голубых глазах.

Когда я не ответила, опасаясь разозлить его еще больше, он зарычал. Чет схватил меня за ноги и дернул мое тело назад, переворачивая на живот, пока я царапала дерево ногтями. Глупо было пытаться уползти. Он бы никогда этого не допустил. Он снова схватил меня за волосы, а голову откинул назад достаточно далеко, чтобы я была уверена, что моя шея сломается. Он улыбнулся с отвращением, которое я не могла понять, прежде чем мой рот врезался в деревянный пол. Я почувствовала вкус крови, и мое зрение затуманилось, когда от удара хрустнули кости на моем лице.

Все, что я смогла сделать, это оставаться неподвижной, когда комната закружилась, и я закрыла глаза. Я смутно осознавала, что мои пижамные штаны и нижнее белье были жестоко сдернуты. Я была обнажена. Беспомощна. Подчинена.

Мысленно я была где-то в другом месте. Я уже отступила далеко в глубокую и неприкосновенную область, до которой он не мог дотянуться. Особый маленький уголок, спрятанный там, где никто не мог меня найти. Над моим телом грубо издевались, но Чет не мог прикоснуться к этому месту. Моя безопасная гавань, похороненная в моих мыслях.

Жестокое вторжение и последующая боль едва ли были замечены. Не более чем небольшой ужас, который я испытывала несколько раз до сегодняшнего вечера. Я была благодарна, что эти сексуальные нападения были ограничены ночными часами или когда Ной был в школе. Мне не нужно было беспокоиться, что мой сын увидит, как его отец причиняет боль его матери подобным образом.

Когда все закончилось, я лежала, не смея пошевелиться. Чет вышел из моего тела, сильно шлепнув меня по ягодицам с обеих сторон. Его слова были невнятными, и я знала, что он пил большую часть вечера в баре, прежде чем пришел домой.

— Лучше приведи себя в порядок. Я вернусь позже и в следующий раз, я хочу в эту тугую задницу.

Его шаги стихли, и дверь со щелчком закрылась.

Я не была уверена, как долго я лежала в собственной крови и смеси жидкостей нашего организма, когда они вытекали на пол. В конце концов, знакомое оцепенение, которое скопилось в моем сердце, побудило меня двигаться. Я больше никогда не плакала, как в начале, и не умоляла его остановиться, сражаясь зубами и ногтями только для того, чтобы быть избитой так сильно, что я едва могла двигаться в течение нескольких часов после.

Это были первые годы нашего брака, прежде чем я забеременела Ноем. Тогда все было еще хуже. Он, вероятно, убил бы меня давным-давно. Когда я узнала, что у меня будет ребенок, я думала, что Чет изменится. Какое-то время он слушал. Избиения прекратились. Нападений было немного. Он был почти добрым. Я успокоилась и подумала, что те мрачные дни остались в прошлом.

Через две недели после рождения моего сына Чет прокрался в спальню и напал на меня во сне. Я проснулась с ним внутри себя, настолько потрясенная, что начала царапать его ногтями в попытке заставить его остановиться. Его руки сомкнулись на моем горле, когда он сильно и быстро вонзился, вдавливая мое тело в матрас, крики оборвались вместе с воздухом в моих легких. Боль была такой ужасной, что я потеряла сознание до того, как он закончил. Вероятно, это было милосердно. На следующее утро простыни, мои бедра и ягодицы были покрыты кровью.

Я вспомнила, как чувствовала себя опустошенной и отвратительной при мысли, что мой собственный муж изнасиловал меня вот так. Мое тело сотрясали рыдания, когда я соскользнула с кровати и поползла по полу в ванную. Мои пальцы не слушались моих команд. Мне потребовалось много долгих минут, чтобы добраться до ванны. Я сидела в душе и надеялась, что воспоминания о том, что сделал Чет, можно будет смыть в канализацию. Мои пальцы подкосились, когда я заметила, что потеряла счет времени, но следы его нападения остались.