Рождественский папа (ЛП) - Лэндис Никки. Страница 6

Вопрос ребенка застал меня врасплох, и я чуть не прорычал свой ответ.

— Нет.

— Ну, ты похож на Санту. — Он не сбился с ритма и проигнорировал мой тон.

— Да, но внешность может быть обманчивой.

Сморщив лицо, он обдумал мои слова, а затем ухмыльнулся.

— Ты говоришь невинную ложь.

Ха. Интересно, что он сформулировал это именно так или даже знал разницу.

Я взял тряпку и вытер немного жира с пальцев после того, как положил гаечный ключ в ящик с инструментами и посмотрел вниз, ребенок выпятил грудь, пытаясь казаться больше.

— Почему ты так говоришь?

— Мама говорит, что есть два вида лжи. Маленькие белые существа, которые защищают людей и оберегают их, и есть такие, которые просто подлые и неправильные.

Умный ребенок.

— Почему ты думаешь, что я говорю невинную ложь?

— Потому что ты здесь, чтобы проверить всех мальчиков и девочек и убедиться, что они ведут себя хорошо, но ты не можешь никому об этом рассказать, потому что это может разрушить волшебство.

— Черт, — выпалил я, заливисто рассмеявшись. — Ты слишком умен для меня.

Он стал выше, расправив плечи.

— В моем новом табеле успеваемости все пятерки. Мама говорит, что мы собираемся купить немного мороженого. — Он сложил свои костлявые руки на груди. — Просто чтобы ты знал. Санта не должен ругаться.

Этот ребенок нечто.

— Ну, я всего лишь помощник, а не настоящий Санта. Я не такой совершенный, как старый святой Ник. Сколько тебе лет, сынок?

Он моргнул, глядя на меня, и его глаза сузились.

— Восемь. Я думаю, тебе нужно вернуться на Северный полюс.

— Почему это?

— Тебе нужно больше тренироваться.

Черт. Поставьте на мое место восьмилетнего мальчика с большими карими глазами и излишней язвительностью. Я должен был знать, что он скажет что-то подобное.

— Твоя мама знает, где ты?

— Конечно. Я сказал ей, что охочусь на северного оленя.

— Ты уверен, что они в пустыне? — Спросил я, сдерживая смех.

— Ну, да. Санта должен объехать весь мир. Он же не может пропустить Неваду.

Приподняв бровь, я наблюдал, как он помахал рукой и начал прогуливаться по тротуару, заглядывая во дворы, огибая кактус и поднимая глаза к небу, пытаясь найти свои воображаемые сани, запряженные северными оленями Санты.

Он наверно из новой семьи, которая переехала, потому что я никогда не видел его до сегодняшнего дня. Я достаточно околачивался поблизости, чтобы знать большинство соседей. У меня не было проблем с соседями. Это было безопасно, потому что вокруг всегда было много семей и детей. Я провел много времени в Перекрестке, и меня не беспокоит весь этот шум ни там, ни дома. Соседи не возражают, что старый байкер живет на улице, поскольку мое присутствие означает, что ведущий "Королевских ублюдков" охраняет территорию.

Покачав головой, я усмехнулся про себя и решил, что пришло время выпить пива. Я держал дополнительный холодильник в гараже, так как я не забегал внутрь каждый раз, когда мне требовалось выпить. Открыв крышку, я сделал большой глоток и прислонился к одному из верстаков, стоящих вдоль внутренней стены. Было всего десять утра воскресенья, и я был встревожен. Моя рука продолжала постукивать по бедру, и я знал, что мне нужно выбираться из дома.

В Перекрестке было бы тихо, как в могиле, в такую рань, и даже если бы я захотел разворошить какое-нибудь дерьмо просто ради забавы, никого не было бы рядом, чтобы устроить мне за это взбучку. Может быть, мне одиноко, но я бы никогда не признался в этом дерьме ни единой душе. Мое счастье исчезло восемнадцать лет назад, и я не искал отношений, которые заняли бы место единственного человека в этом мире, которого я любил больше всего.

С трудом сглотнув, я избегал воспоминаний о прошлом. Они принадлежали тому времени, а не настоящему, где я бы только потерялся в навязчивой боли, которая поглощала бы каждый мой вздох.

Сэвидж стоял у своей миски, когда я вошел в дом.

— Не сейчас, мальчик. У меня полно дерьмовых дел.

Он скулил, но я оставался непреклонным.

— Нет. Не дам тебе ничего лишнего. У меня там достаточно куч собачьего дерьма, которые нужно убрать.

Сэвидж положил голову на лапы и уставился вверх, не мигая, пока я пытался избежать этих шоколадно-карих глаз, которые буквально растопили мое холодное сердце.

— Не сработает, приятель.

Он издал какой-то звук, как будто я его достал, и повернул голову, его глаза закрылись, когда он заступил на вахту у чаши.

— Надувание губ не поможет.

Проклятый пес проигнорировал меня, когда я поплелся наверх и переоделся, натянув свой костюм обратно, прежде чем схватить ключи и выйти из дома. Оседлав своего борова, я натянул кожаные перчатки и поднял подставку. Мой мотоцикл с ревом ожил в гараже, и я заскользил по подъездной дорожке, плавно выезжая на дорогу.

Присутствие моего Жнеца всплыло на поверхность, и я позволил ему присоединиться к восторгу от открытой дороги. Беспокойный день держал нас обоих на взводе, но теперь это было потеряно из-за ветра и свежего воздуха, за которыми последовали мили и мили пустого шоссе.

Мой Жнец не был таким нетерпеливым, как мои младшие братья по клубу. Он, казалось, соответствовал моему непринужденному стилю подхода к жизни. У нас не было вспыльчивости, и у нас не было постоянной потребности трахаться, бить или убивать. Не то чтобы их не было, я просто не был импульсивен.

Я трахался, когда хотел киску. Пил, когда хотел, выпить. Когда возникала необходимость побыть на свежем воздухе, как сегодня, я ездил на своем Harley так далеко, как хотел. Я не отвечал ни перед одной душой на этой земле, и это был тот путь, который я предпочитал. Даже Грим понял, что я прихожу и ухожу когда хочу. Нас связывали узы и понимание.

Я был близок с нашими предыдущими президентами: Кейсом и Хищником, который был стариком Грима. Оба моих брата любили Грима, и он был готов занять пост президента, ему было всего двадцать. Я не возражал, поскольку мне никогда не было суждено возглавить клуб. Судьба распорядилась так, что каждый из нас служил главе о Тонопе по-своему. "Поездка дьявола" делала выбор для каждого человека, который присоединился.

Мне не нужен был конкретный титул, чтобы быть счастливым или в безопасности.

Шоссе 95 было пустынным, когда я ехал в Хоторн, наслаждаясь солнечным светом и свежим ветерком. В какой-то момент я остановился и покурил, прежде чем вернуться обратно в Тонопу. К тому времени, когда я был почти дома, до меня дошло, что я так и не отдал Снуки свой заказ на продукты.

Я платил этой рыжей девчонке сто долларов каждую неделю, чтобы она забирала и развозила мои продукты. Я чертовски ненавидел ходить по магазинам. Меня бесило, когда мне приходилось прислуживать другим людям. Никто никогда не знал, что они делают, и обычно я был человеком на задании, хватал то, что мне было нужно, прежде чем убираться восвояси. Снуки сжалилась надо мной в прошлый раз, когда я разозлился на Грима из-за очереди, и предложила пойти вместо меня, если я буду давать ей информацию по покупкам каждые выходные.

Это был первый раз, когда я забыл за несколько месяцев. Вздохнув, я решил остановиться и захватить несколько предметов первой необходимости, а для остального отправить ей список. Я припарковал свой Harley через два места в задней части стоянки и надеялся, что никто не настолько глуп, чтобы сбить или поцарапать мой мотоцикл. Оказавшись в магазине, я понял, что воскресенье было глупым днем для похода в магазин. Каждый ублюдок в Неваде был здесь.

Чертовски раздраженный, я схватил с земли последнюю корзину и потопал к молочному отделу. Я хотел бутерброды, но взял только несколько ломтиков сыра и мясные деликатесы. Да, я был придирчивым стариком. Мне было все равно. Все проходы были забиты, и мне приходилось стоять в стороне и ждать, пока люди уберутся с моего пути. Можно подумать, что крупный байкер с бородой, выше большинства людей, одетый в кожаный жилет с эмблемой "Королевских ублюдков" на нашивке, должен вызывать хоть немного уважения. Нет. Они шарахались в сторону, когда я проходил мимо них, но большинство людей не убирались с моего пути, пока я не рычал. Мне не стыдно признаться, что я часто это делал. К черту вежливость. Они не хотели бы, чтобы я потерял самообладание.