Волчья печать (СИ) - Княжева Дарья. Страница 2

Глава 2

Настолько глубокой ночью Лиаль оказалась в лесу впервые. Раньше она всегда успевала вернуться до того, как покрывало тьмы укутает землю, пробуждая от сна обитателей бесцветного времени. Сливаясь с треском веток под ногами и зловещим пением ветра, где-то рядом прошелестели крылья ночной птицы, и девушка едва успела отскочить в сторону. Она не боялась нападения, но Мирей в своем зеркале могла заметить тень, задержавшую хищницу на пути, а лишний раз привлекать внимание ведуньи не хотелось, хоть плащ и скрывал от всевидящего магического ока.

Луны в самом деле не было на небе, и даже звезды не мерцали. Глухое черное полотно над головой без единого проблеска и многочисленные болотные огни, безошибочно указывающие нужный путь, делали лес еще более зловещим.

Откуда-то издали донесся слабый вскрик, полухрип-полустон, смешившийся мелодичным смехом и журчаньем воды.

Мирей, как всегда, оказалась права. А вот сама девушка опоздала. Когда добралась к раскинувшейся перед болотом поляне, густая хлипкая жижа уже сомкнулась над головой очередной жертвы мавок. Он уже не дойдет до покосившейся хижины знахарки и не выпьет целительного снадобья, несущего забвение от увиденного.

В который раз Лиаль не понимала свою покровительницу. Ей самой никак не хотелось верить в то, что отмерянное кому-то количество шагов в жизни никак не может быть изменено. Но воспротивиться открыто, споря с могущественной силой Мирей она не могла. Что-то удерживало от этого шага, и девушка сама до конца была не в состоянии понять, какую власть имеет над ней эта странная женщина.

Болото звенело пением лесных чаровниц, убаюкивая сбившихся с пути. Зловещие огни озаряли его поверхность, вздымались над мутной водой.

Но страшно было лишь находящимся вне трясины – ее же обитатели жили обычной своей жизнью, в которой наступила теперь очередная ночь, почти ничем не отличающаяся от сотни других. В всплесках воды длинными извилистыми водорослями вились пряди волос такого же цвета, как и вся окружающая муть. Одна за другой выбираясь на шаткие кочки, мавки высматривали, вынюхивали следующего путника.

Где-то на другом конце болота заржал конь, а ветер донес до слуха приглушенный волчий вой. В почти кромешной мгле, нарушаемой лишь слабым светом блуждающих огней, было почти ничего невозможно различить, но ожившая внезапно поверхность воды, взорвавшаяся пением и стонами вожделения мавок, привела девушку в ужас.

Только сейчас ей стали очевидны и слова, и действия Мирей, и недовольство той от того, что Лиаль стала свидетельницей ее намерений. Не лекарство она варила, обещая исцеление тем, кто спасется этой ночью: колдовскими чарами манила случайных прохожих, побуждая их сойти с пути да свернуть к болоту – прямо в пасть смерти.

Мавки продолжали петь и в этот леденящий душу звук вдруг вплелся еще один – едкий смех ведьмы, склонившейся над бурлящим котлом в своем доме. Она все видела: каждую кочку на этом болоте, каждый всплеск. Ее – Лиаль  – не замечала, но что было толку от слабой девушки в этой глуши, если все происходило независимо от ее сил и воли?

Она хотела уже было возвращаться назад, как вдруг болото вновь ожило, но не затем, чтобы поглотить очередную добычу. Там происходило что-то иное, не видимое с ее стороны, но предсмертный крик очередной жертвы так и не раздался.

Пение мавок постепенно стихло, и угасли огни, однако наступившая беспроглядная темнота больше не пугала. Даже удушающий запах болотной жижи отступил в сторону, уступая место свежим ароматам ночных трав.

Снова вереск, сладковато-пряный, пощекотал нос, и Лиаль отчего-то вспомнила свои сны, чистую, прохладную свежесть колодезной воды и незнакомца, один взгляд которого пьянил слаще эля.

И хотя колодец был далеко, тот же образ вдруг приобрел различимые очертания в танце ночных теней, и девушка отшатнулась назад, к деревьям, пугаясь собственных фантазий, обретающих вполне очевидные грани. Прозрачная вода из ручья сливалась на смуглой гладкой коже в крошечные дорожки, и Лиаль заворожено следила, как они сбегают вниз по обнаженному телу. Не могла оторвать глаз, понимая, что слишком устала этой ночью, оттого и мерещится то, что обычно приходило лишь во сне. Слишком явно и ярко, будто она и не спит вовсе.

Но ей и в самом деле пора возвращаться. Ночной лес становится опасным, если даже сны превращаются в явь. Она укуталась в плащ поплотнее и метнулась к знакомой тропке, но в тот же миг мощная, необъятная сила пригвоздила ее к стволу дерева. Воздух внезапно кончился, а по телу растеклась боль, сконцентрировавшись в горле и чуть ниже – там, где привычно заныл старый шрам. Хотелось вздохнуть, стряхивая с себя наваждение, разрешить оковы сна, обернувшегося кошмаром, но вместе с воздухом ее покинули и остатки тусклого точного света. Последним, что она запомнила перед тем, как провалиться в беспамятство, было странное золотое сияние и шепот, разобрать который уже не смогла.

***

Тело налилось тяжестью, словно кто-то придавил ее сверху каменной плитой.

Сотни крошечных молоточков стучали в виски, вызывая мучительную боль и не позволяя открыть глаза, а сердце стянуло необъяснимой тревогой. Губы запеклись, сохранив на себе какую-то непривычную горечь. Что это? Очередная настойка ведуньи, которую она тайком подлила в питье? И почему Лиаль совсем не помнила, как вернулась в хижину?

Мысли вились в голове, сплетаясь в неясные картинки, но ответа девушка не находила. Ночной лес, завывания мавок, журчание ручья и сны, подошедшие слишком близко. Перед закрытыми глазами тенью мелькнула фигура, которую она так и не успела узнать.

Ей вдруг стала ясна причина смятения: запах. Не сухих трав и терпковатых цветов, не пыли и трухи истлевших деревьев, не дыма от котла Мирей. Девушка чувствовала запах мужчины, которого никак и ни при каких обстоятельствах не могло оказаться в хижине. А это означало лишь одно: что она и сама находилась совсем не там.

Боль в теле усилилась, одновременно взращивая страх. Так нельзя. Нужно успокоиться, иначе собственный рассудок не сможет стать ее союзником, а ничего страшнее представить она была не в состоянии. Заставила себя сделать вдох. Один раз. Другой.

Воздух был свеж, но его вкуса Лиаль не знала. Он проникал в горло, наполнял легкие, но не согревал, словно внезапно пришла зима. Где же она?

Еще один вздох, и страх немного отступил, сменяясь давлением в груди. Как некстати напомнил о себе старый детский шрам! Но это всего лишь физическая боль, куда важнее было преодолеть то, что клубилось вокруг и не давало покоя. 

Ей наконец-то удалось открыть глаза, и с губ невольно сорвался новый вздох: смятение стало сильнее. Она не знала этого места. Но лицо склонившегося над ней мужчины показалось знакомым. Это был он – образ из снов, но слишком отчетливый, чтобы казаться придуманным. Слишком реальный и оттого пугающий. Лиаль привыкла считать, что его не существует, а ночные кошмары и вожделенные грезы – лишь иллюзия.

Но если он настоящий, тогда иллюзия – все остальное, включая ее жизнь?

Осознание этого заставило соскочить с постели в стремлении отстраниться как можно дальше. Но сзади находилась стена, а за окном в неведомой ей местности распростерлась ночь. Бежать было некуда. Да и хотела ли она этого? Возможно, но прежде важно было кое-что выяснить. И Лиаль протянула руку, коснувшись лица мужчины, окончательно убеждаясь, что он реален.

– Кто ты?

Глава 3

Я отодвинула от себя книжку, зачем-то погладив старенькие, слегка пожелтевшие страницы. Как всегда после чтения в голове все еще крутились обрывки фраз, нарисованные собственным сознанием картинки и образы.

Это стало таким привычным: представлять описываемые сюжеты. Если книга затягивала, я не могла оторваться, смаковала самые вкусные кусочки, пытаясь представить, как прожила бы их сама. Подруги посмеивались над моими увлечениями. Частенько говорили о том, что я выпадаю из реальной жизни. Наверно, так было в самом деле, но я ничего не могла с этим поделать. А может, просто не хотела. В моей действительности никогда не было мужчины, от которого кружилась бы голова и за которым хотелось бы отправиться на край света. Конечно, я прекрасно понимала, что и сама совсем не похожа на тех роскошных красавиц, что в моих романах сводили с ума противоположный пол, но мечтать это совершенно не мешало. Мечтать, проживая невероятные события и красивую любовь вместе с героинями моих книг.