Я люблю! (СИ) - Летняя Анна. Страница 99

— Да. И как твоим братьям, тебе присуще излишнее благородство. Тебе должен король Вильф за то, что ты была рабыней в его стране. Да, его снедает чувство вины, и мы сейчас этим пользуемся. Однако, я не считаю, что мы неправы. Это он не проверял своего родственника и не навещал тебя годами! Это он не исполнил возложенные на его плечи обязанности. И я сильно сомневаюсь, что все эти годы его родня не тянула на твое содержание средства. К тому же, после того, как род уничтожили, казна пополнилась на приличные суммы, вернув себе все земли и производства. Уничтожили даже не одну семью, а несколько, пусть и не самых богатых.

— Хорошо. Я буду помалкивать и не стану больше противиться. Спасибо, что думаешь о моем будущем за меня, — сдалась она и кивнула головой, принимая свое поражение. — Мне, и правда, будут очень нужны эти деньги потом.

— Я просто хочу, чтобы кроме будущего короля у меня в друзьях была еще и настоящая герцогиня. Мне, как графине, это будет льстить, — я постаралась улыбнуться как можно более задорно, сглаживая прошлые жестокие слова.

— Ты постоянно наговариваешь на себя. Зачем? — возмутилась Кристаль, наивная и прекрасная.

— Так я же об окружающих забочусь. Предупреждаю не рассчитывать, что я стану плясать под их дудку, игнорируя собственные интересы.

— Ну-ну, — назидательно произнесла Кристаль со своей уже привычной нежной улыбкой ангелочка.

Пусть не верит, но слышит, что благо родных для меня стоит выше общества. Может быть, эти слова повлияют на нее хоть немного. Порой именно такие фразы, сказанные вскользь старшими партнерами, со временем становились путеводными для меня. Они помогали решиться на сомнительную, на первый взгляд, сделку или на перемены в ресторанах, в итоге ставших единственно верным решением.

Пускай ситуации на первый взгляд отличались кардинально, это не важно. Кристаль нужно направлять, но при этом оставлять ей свободу выбора. В противном случае этот ребенок продолжит жить так, как ее учил король-отец, сумевший воспитать слишком правильных детей. К хорошему это не привело ни ее братьев, ни сестер, что не попытались оспорить решение королей. А ведь где-то на этом материке живет еще одна свергнутая принцесса без защиты любимых мужей. Хорошо ли сложилась ее жизнь? Как к ней относятся в той стране? Не требуется ли ей наша помощь уже сейчас?

Море вопросов всплывают в моей голове, стоит подумать о младшей сестре Кристаль. Я нарочно не хочу спрашивать ее имя. Чтобы безликий пока ребенок не становился в моем сознании кем-то. Так проще закрывать глаза на то, что может требовать моего внимания.

Хотелось бы мне думать, что это единственная проблема, с которой я столкнусь в этой стране. Однако, уже на следующее утро после случившегося между нами с Кристаль разговора нас пригласили в кабинет короля Вильфа. Пригласили весь состав моей семьи, нашего принца Грольдона и Кристаль.

Нас сопровождал незнакомый мне серьезный секретарь, в его присутствии мы не стали разговаривать между собой. Ограничились встревоженными и удивленными взглядами, не совсем понимая суть происходящего. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что дело касается рабства, а мы там нужны совсем не из норм приличия. Скорее, нас пригласили как непосредственных свидетелей, способных прикрыть короля перед другими правителями. И раз все происходит столь неожиданно, случилось непредвиденное событие, о котором Вильф ранее даже не задумывался. Огласка в данной ситуации могла навредить королевской семье, но и принимать решения без одобрения Грольдона никто не спешил. Может, боялись его реакции и того, в каком свете он может все представить остальным правителям.

Коротко постучав, секретарь уверенно распахнул дверь, пропуская нас во внутрь, склонившись в низком поклоне. Коридор не был пуст, однако, никого из стражей и прочих советников Его Величества это не удивило. Любо они были в курсе, либо привыкли к подобному.

— Заходите и присаживайтесь. Обойдемся без приветствий и реверансов, — оборвал нашу попытку склониться хмурый Вильф. — Речь пойдет не о приятном, и я решил, что вы должны узнать, а также принять решение по этому не простому вопросу самостоятельно. Я не стану препятствовать вашей воле, какой бы она не оказалась в итоге.

— Вильф?! — возмутилась королева Энель, также присутствовавшая в кабинете. Она даже притопнула ногой, словно требовала от супруга немедленного подчинения. — Их это не касается!

— ИХ это касается в первую очередь! Или ты думаешь, что я пойду против своего же приказа? Такого ты обо мне мнения?!

Сделав пару глубоких вдохов, Энель пробежалась взглядом по нашей замершей компании, вымученно улыбнулась и вновь посмотрела на супруга.

— Но я думала, что дело должно остаться внутри страны! Даже внутри нашей семьи. Они тут лишние. Простите меня, принц Грольдон, если мои слова вас задевают.

— Отнюдь, Ваше величество, — пожав плечами, друг отодвинул стул для Кристаль и жестом указал моим супругам действовать. — Пока я не понимаю, в чем суть проблемы, эмоций от меня вы не увидите. А слова… Я к ним холоден.

Она улыбнулась смелее, но восклицания супруга вновь ошарашили королеву:

— А может, это твоя голова лишняя на шее? Или ты считаешь, что наш сын и наследник должен взойти на плаху из-за твоего брата? Закрой свой рот и сиди смирно! Все проблемы сейчас только из-за твоих необдуманных действий.

Король явно был не просто не в духе, а кипел внутри, от того и ругался с супругой. Я видела по прошлым кротким встречам с королевой Энель, что он ее безмерно любит, однако сейчас был груб и даже жесток с ней. И причина для подобного поведения должна быть веская.

Не став нагнетать обстановку, мы расселись за стол переговоров, оказавшись напротив королевской четы и пары советников. Когда Вильф успокоился, он махнул рукой, приказывая своему секретарю пригласить еще одного участника.

— Пока он не здесь, я не стану отнимать у вас время. Начну рассказ и попрошу попридержать возможные возмущения, задавая лишь уточняющие вопросы. Позже я выслушаю каждого и приму решение.

— Как пожелаете, король Вильф. Мы все взрослые люди и не будем вести себя, как дикари, — ответил Грольдон за всех, откинувшись на спинку стула.

Рядом с ним сидела встревоженная Кристаль, далее я и оба моих хмурых мужа. Им явно не понравилось начало нашей встречи и ничего хорошего они от нее уже не ждали.

Несколько минут мы просидели в тишине. Потом Вильф поймал руку супруги и сжав ее, усмехнулся.

— Забавно, я редко оказываюсь в ситуации, когда должен кому-то отдавать право решать, отступив в сторону. Наверное, именно из-за этого и чувствую себя неуверенно. Но иного выхода из сложившейся на данный момент ситуации просто не вижу.

— Начните рассказ, а там мы постараемся решись с наименьшими потерями ситуацию, что столь угнетает вас. Смелее, король Вильф, — подбодрил Грольдон, изобразив добрую улыбку.

На его лице она была редкой гостьей, и поэтому казалась непривычной. В ней не было некой хитрости, присущей принцу, не привыкшему доверять и поддерживать никого кроме тех, кого впустил в свой ближний круг.

— Вам ведь известно, что Сертас — это род, к которому в некотором роде относимся и я, и моя супруга. Но мы с разных ветвей наших семейных древ и состоим в разной степени родства, которое можно уже не учитывать при заключении браков. Так вышло, что хоть родство королевы слабее с моим троюродным братом, она общалась с ним значительно чаще моего. Они росли вместе и крепко дружили, тогда как я был старше и больше интересовался способами управлять страной. Почти пятьдесят лет разницы многих могут отвадить от теплых чувств, за которые принято цепляться. Но не тех, кого мы любим искренней любовью ребенка, а не взрослого, — посмотрев в очередной раз на жену, Вильф тяжко вздохнул. — Я не оправдываю ее поступок. Ведь прошли годы, и ее реакция для меня самого была неожиданностью.

Собравшись с силами, он продолжил рассказ:

— Когда моя жена узнала, какой именно указ я издал, разозлившись, что ситуация с рабством имела место в моей стране, да еще и в доме родственников, она совершила непростительный поступок. А именно, тайно перевезла друга детства в одну из летних королевских резиденций. Настолько отдаленную, что и сплетни туда долетают с большим опозданием, — грозный взгляд, брошенный на королеву и повелительный кивок головы не просили, а скорей, приказывали рассказывать дальше самой.