Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталия. Страница 40

– Осмелюсь попросить, чтобы произошедшее в этой комнате осталось тайной, – сказал он ровным голосом, будто речь шла о каком-то пустячном недоразумении. – Хотя, конечно, вы вольны мне слова не давать.

– Мы никому не скажем, – быстро проговорила Агнес. – Это останется тайной. Правда, Скодри?

Старый пират прищурился:

– Из какого ты клана?

– О Заступница! – Крейн скривился. – Какое это имеет значение?

– КЛАН! – зарычал Скодри. – Назови свой клан!

Джа-Джинни машинально заслонил собой Эсме.

– Я сам себе клан, – бесстрастно ответил магус. – Можешь орать сколько душе угодно, ты меня не испугаешь. Если ты не хочешь мирно разойтись, то пошли во двор и поговорим на том языке, который нам обоим известен.

Скодри не ответил. Невыносимо долго они сверлили друг друга взглядами, а потом старый пират отступил, увлекая за собой жену и сына. Магус склонил голову, изображая благодарность, улыбнулся Люсу и вышел из комнаты. Джа-Джинни и Эсме последовали за своим капитаном.

Уже на улице, далеко от дома Зубастого, Крейн вдруг замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Джа-Джинни замер, сжал запястье Эсме и вынудил ее отступить. Магус начал светиться. От него сыпались мелкие трескучие искры, их становилось все больше и больше. Тогда в таверне крылан понадеялся, что пробуждения первопламени не будет, но ошибся. Забытая мелодия, а потом выходка Эсме сыграли свою роль.

– Мне надо уйти, – хрипло проговорил Крейн, разглядывая свою искрящуюся руку. – Я должен побыть один.

– Не вопрос, капитан, – сказал крылан, стараясь не выдать беспокойства. – Я присмотрю за всем.

И магус растворился в темноте. Он обычно исчезал на сутки или чуть больше и появлялся потом из ниоткуда, угрюмый, немногословный и пропахший гарью. Случись такое в другом городе и при других обстоятельствах, Джа-Джинни не стал бы переживать – он привык. Но в Лейстесе их положение стало достаточно уязвимым. К примеру, что им делать, если завтра утром Скодри потребует, чтобы «Невеста ветра» убиралась прочь из Благодатной бухты?

– Кажется, я все испортила, – сказала Эсме очень тихо, явно не рассчитывая, что он услышит. Крылан пожал плечами, и она слегка вздрогнула. – Я не могла по-другому. Они попросили.

– Да, знаю, – сказал Джа-Джинни и почувствовал, что вся злость на нее исчезла без следа. Она и впрямь не могла поступить иначе, таковы уж были целители: они сражались до последнего, даже если понимали, что шансы вылечить того, кто попросил о помощи, исчезающе малы. Они сражались, чего бы это ни стоило. – Я тут вспомнил кое-что о вас, детях Светлой Эльги.

Эсме вопросительно приподняла брови.

– Эликсиры, – сказал Джа-Джинни с легким упреком. – Вы ведь их пьете не ради того, чтобы утолить жажду?

Она отвернулась, пряча смущение.

– Я мог слетать на «Невесту ветра» и взять нужный флакон из твоего сундука. – Он несколько раз взмахнул крыльями. – Почему ты не попросила меня об этом?

Она пожала плечами:

– Не подумала. Какая теперь разница…

– В самом деле, никакой, – сказал Джа-Джинни и почувствовал, как что-то в его душе начинает меняться. Эта хрупкая девушка отдала ради исцеления человека, с которым раньше никогда не виделась, несколько дней своей жизни… или месяцев? Не говоря уже о том, что спасение Кузнечика стоило ей нескольких лет. С точки зрения здравого смысла оба поступка были невероятно глупыми, но крылан не мог ее осуждать – он мог только восхищаться, хоть это и противоречило всем его инстинктам. – А, я понял. Ты просто боишься меня и не хочешь лишний раз ко мне обращаться – тем более за помощью.

Эсме негромко рассмеялась в ответ на его грустную шутку, и они пошли дальше по темной безлюдной улице. Где-то впереди море ворчливо билось о каменный пирс.

– Нет, в самом деле! – продолжил Джа-Джинни, пряча улыбку. – Это ведь я принес в твой дом беду, именно я сделал так, что тебе пришлось покинуть родной город и, страшно сказать, присоединиться к пиратской шайке! То, что ты заключила сделку с Умберто, не имеет никакого значения – на самом деле я мог бы на одной из тейравенских улиц свернуть не налево, а направо, не обратив никакого внимания на его просьбу отправиться к тебе. В тот момент меня волновала только судьба Кристобаля.

– Ты не был вестником беды, – возразила Эсме. – Если уж на то пошло, ее принес Эйдел Аквила, которого я видела тем же утром в таверне. Он намекнул, что устроит мне веселую жизнь, если я не расскажу, где Велин хранил «нечто ценное»… Теперь-то я понимаю, что он рассчитывал с моей помощью выйти на след «Невесты ветра». Господин наместник не догадывался, что в это самое время Кристобаль Крейн находится от него в нескольких шагах.

«Ну, до их встречи оставалось совсем немного времени», – подумал крылан и поморщился, вспомнив о том вечере. Эсме заметила его гримасу, но истолковала ее по-своему.

– Ты, наверное, устал? – спросила она.

– С чего ты взяла?

– Ну-у… – Он не видел ее лица, но поспорил бы на что угодно: целительница сильно покраснела. – Насколько я могу судить, твое тело создано для полета, а не для ходьбы по земле. А сегодня мы уже второй раз пересекаем весь город. Даже у меня болят ноги.

– Просто тебе сандалии жмут, – проворчал Джа-Джинни, хотя на самом деле она была совершенно права.

Если бы рядом с ним находился, к примеру, Умберто, крылан бы без промедления взлетел, чтобы добраться до «Невесты ветра» куда менее утомительным способом. Но оставлять ее одну посреди ночного города? Лучше уж сразу отыскать печь достаточно большого размера и кинуться в нее, не дожидаясь возвращения Кристобаля Крейна.

Улица вильнула вправо и устремилась вниз. Воздух здесь был другим – сырым, пахнущим солью и рыбой. Послышались звуки трактирного веселья – звон гитарных струн, невнятный шум разговоров, отголоски смеха.

А потом сквозь них просочился слабый, еле слышный крик:

– Помогите!

Прошло полдня, но Джайна так и не услышала от человека-птицы ни единого слова, хотя не сомневалась, что говорить он умеет. Он не мешал ни ей, ни детям; просто сидел на крыльце и смотрел в небо или бродил неподалеку от дома, волоча за собой крылья – настоящие крылья, и правое было, похоже, повреждено или даже сломано… Она молила Белокрылую, а заодно и Светлую Эльгу, чтобы последнее не оказалось правдой, иначе что ей делать? Оставлять незнакомца в доме надолго немыслимо. У них едва хватает еды на троих, но главная причина в другом: он не доживет до голодных дней. В сущности, в его распоряжении всего три дня и три ночи.

Одна ночь уже прошла.

«Я подумаю об этом потом». Она принесла ему миску похлебки и ложку; он спокойно принял угощение и принялся есть с видимым аппетитом, но не поблагодарил даже взглядом. «Вот нахал…» Она несколько раз приближалась к нему с намерением поговорить и хотя бы узнать имя – пусть ненастоящее, какая разница, не звать же его все время «незнакомцем», «крылатым», «крыланом» или как-то еще в том же духе, – но сделать последний шаг никак не решалась. Почему-то он не попросил назад свои метательные ножи, не попытался их отыскать и даже не выглядел обеспокоенным их исчезновением. Может, помнил, куда они делись? Может, ночью он не потерял сознание, а притворился?

Еще до наступления темноты она узнала, в чем дело: он не нуждался в оружии, чтобы убивать.

За пять лет на этом острове Джайна неоднократно встречалась с опасностями, и были эти опасности довольно разнообразны. Грызохваты, серые твари с длинными гибкими телами и мощными челюстями, то и дело наведывались в ее птичник. А однажды к дому подошел старый седой грисс, которому ничего не стоило раскроить ей череп одним ударом лапы, и долго смотрел в темное окно, словно размышляя, как быть с теми, кто спрятался от его когтей и зубов за хлипкой преградой из камней и досок. Кэссу укусил пестрый ползун; Джайна побежала с ней на руках в город и, только выйдя из дома целителя, поняла, что где-то по пути потеряла башмаки и до крови стерла ноги об острые камни. Какой-то бродяга попытался запугать ее и детей, но сам испугался большого черного пса, выскочившего из-под крыльца, и с воплями убежал в сторону города. Но ни разу за все это время ей не приходилось иметь дела с грабителями, и она успела поверить, что в краю, где почти все живут в нищете, эта напасть ее семье не грозит…