Леди-киллер - Коул Мартина. Страница 17

— Конечно, Дэн. Надеюсь, ты согласишься спать на диване?

— Я давно с ним освоился, Кэйт.

— Не сомневаюсь.

Молчание становилось тягостным. И Кэйт заставила себя расслабиться. Ради Лиззи: дочь души в нем не чаяла, ей нравилось в отце все, хотя он был полным ничтожеством и бездельником.

Однако Кэйт не пыталась открыть дочке глаза на отца. Не гнала его, напротив, позволяла ему вторгаться в их жизнь и, сжав зубы, терпела его, ожидая, когда он в очередной раз уберется. В какой-то мере она понимала Лиззи: ведь и сама когда-то была без ума от него. В один прекрасный день Лиззи все поймет. И тогда Кэйт, как говорится, выметет черепки и вздохнет с облегчением.

Лиззи вернулась в гостиную с чашкой дымящегося чая в руках. Дэн расположился на софе, и Кэйт со своего места наблюдала за тем, с какой осторожностью Лиззи подает Дэну чашку, стараясь, чтобы, не дай Бог, ни одна капелька не упала на его элегантный костюм. Кэйт поспорила бы на последний фунт стерлингов, что все деньги, которые у него были, он уже промотал. Накупил дорогих подарков и теперь ему надо где-то перекантоваться и прийти в себя, не платя при этом ни пенса. Кэйт знала: он считает ее дурочкой. И сама мысль об этом выводила женщину из себя.

— Как поживает Антея?

— Превосходно! Ну просто превосходно! Привезла своих мальчишек на рождественские праздники домой, ну, я и подумал: не повидаться ли и мне с моей крошкой? — Он взъерошил волосы Лиззи, а та ласково улыбнулась ему.

Кэйт буквально затошнило от этих слов, но она переборола себя.

— Ну и когда ты обещал ей вернуться? — В тоне ее, необычайно любезном, звучало ехидство. Его уловил и сам Дэн, и вошедшая в комнату Эвелин. Сгладила неловкость Лиззи:

— Ну мам! Человек только приехал, а ты уже заводишь речь об отъезде!

Зазвонил телефон, и Кэйт поспешила в прихожую, радуясь возможности избежать дальнейшего разговора.

— Детектив-инспектор Барроуз слушает.

— Кэйт? Это Рэтчет. Боюсь, вас придется побеспокоить. Есть срочное дело. Пожалуйста, я вас очень прошу!

— Что случилось, сэр?

— Похоже, один из именитых жителей нашего города потерял дочь.

— Кто?

— Патрик Келли, — бесстрастным голосом ответил Рэтчет. — Со мной связался старший констебль. Девушка исчезла где-то около восьми вечера. Договорилась со своим дружком встретиться на Портебай-роуд, но когда тот подъехал, ее уже не было. Девушка не из тех, что исчезают, никого не предупредив. И старший констебль настоятельно просит расследовать это происшествие.

Кэйт уловила волнение в голосе Рэтчета.

— Не беспокойтесь, я поговорю с ним. Возможно, ничего особенного не случилось. Кстати, сколько лет девушке?

— Двадцать два года. Наверняка поссорилась со своим дружком и теперь прячется где-то, а парень боится сказать Келли правду.

— И правильно, что боится, — усмехнулась Кэйт. — От Патрика Келли всего можно ждать.

— Разумеется, Кэйт. К тому же он близкий друг нашего констебля. Так, по крайней мере, мне кажется.

— Не волнуйтесь, я разберусь.

— Спасибо, Кэйт. Вашим домашним наилучшие пожелания.

— Непременно передам, сэр. Я буду держать вас в курсе дела.

В трубке раздались гудки.

Кэйт вернулась в гостиную и улыбнулась одной из самых своих чарующих улыбок.

— К сожалению, мне придется уехать: пропала девушка.

— Ой, не может быть!.. А кто? — На лице Лиззи отразилась тревога.

— Ты ее не знаешь. Ну ладно, я постараюсь быстро вернуться.

— Знаешь, пап, наша мама расследует дело об убийстве и изнасиловании, она — главная в группе.

— Это правда, Кэйт?

— Да. Ну я пошла, а вы тут пока развлекайтесь. Я мигом.

Эвелин и Лиззи вышли в прихожую проводить Кэйт, которая уже быстро надевала пальто.

— Надеюсь, эта девушка найдется, мам?

— Думаю, да, не волнуйся, дорогая.

— Перед тем как ехать домой, обязательно позвони. Я приготовлю что-нибудь горяченькое, — сказала Эвелин. — И запахни пальто поплотнее, на улице такой холод!

— Мам, между прочим, мне уже сорок! — отшутилась Кэйт.

— Так много? — в свою очередь пошутила Лиззи. — А я думала, тебе всего тридцать восемь!

— Спасибо, Лиззи, ты очень меня утешила!

— Ты и вправду не возражаешь, чтобы папа остался?

Кэйт поглядела на хорошенькое личико дочери и почувствовала себя чуть-чуть виноватой.

— Конечно, не возражаю.

Лиззи чмокнула ее и вернулась в гостиную. Кэйт и Эвелин обменялись взглядами.

— Похоже, она повзрослела, Кэйт.

— Похоже, что так. Ну ладно, до встречи, мам. — И она нежно поцеловала мать.

Эвелин взяла дочь за руку.

— Будь осторожна, ведь этот маньяк все еще на свободе! И не волнуйся, с нашим «лордом» я как-нибудь справлюсь, если он вздумает взяться за старое.

— Пока, мам.

Захватив ключи от машины, Кэйт вышла на улицу и сразу окунулась в ночной воздух. Сев в машину, она почувствовала облегчение и, тронув с места, погрузилась в размышления об убийстве Джералдин. Пока ясно одно: это не заранее спланированное преступление, а случайное убийство. Джералдин О’Лири прикончил убийца-любитель. Случай наиболее трудный для расследования. В восьмидесяти пяти процентах такого рода преступлений оказывается, что жертва знала убийцу лично, в случаях же изнасилований — процент еще выше. Убийца Джералдин О’Лири наверняка не имел понятия, кто станет его жертвой. Но признание этого факта нисколько не продвигало дело вперед, скорее осложняло. Причем серьезно осложняло. Опросы «от двери к двери» мало что дали, если не считать совсем тоненьких ниточек, за которые они и ухватились. Без десяти семь, к примеру, на Воксхолл-Драйв видели автомашину темного цвета с закрытым кузовом типа «фургон». Марки никто не заметил. В общем, это все равно что искать иголку в стоге сена. На перекрестке она свернула направо и поехала в сторону дома Патрика Келли, стоявшего на окраине. Спрашивать адрес Кэйт не требовалось: любой в Грэнтли знал, где живет Келли. Особенно полицейские.

Кэйт никак не могла избавиться от чувства досады, что в канун Рождества ее вытащили из дому, и в то же время радовалась возможности избавиться на какое-то время от Дэна. Если старший констебль Фредерик Флауэрс так переживает за Патрика Келли, то какого дьявола сам не займется расследованием этого дела? Обычно полиция принимала меры лишь через сутки после исчезновения человека, особенно если речь шла о взрослых. Другое дело — дети, но Мэнди Келли, слава Богу, уже двадцать два! По гравийной дорожке Кэйт подъехала к дверям большого, в стиле эпохи короля Георга особняка в центре парка, занимавшего три акра. Дом светился, как электростанция в Баттерси. Видимо, все массажные салоны, а также собственники, которым возвратили их имущество, неплохо платят, к тому же с их помощью можно завести высокопоставленных друзей. Во всяком случае, судя по иллюминации, расходы Келли на электричество огромны!

Не только дом был в огнях, даже на деревьях висели фонарики. Так что никто не мог подойти к дому Келли незамеченным! Подогревая в себе негодование, Кэйт нажала на кнопку звонка и, когда вошла внутрь, была буквально поражена изысканностью убранства.

Шикарный интерьер! Кэйт не сдержала любопытства и огляделась. Вся эта красота наверняка обошлась Келли в кругленькую сумму. Она прошла за хозяином в гостиную, опустилась в кресло «Честерфилд» и подняла голову. На потолке узоры из роз, лепные карнизы. Вдоль стен — полки с книгами. Здесь было все — от старинных томов в кожаных переплетах до современных книжек в ярких бумажных обложках. Гостиная выдержана в серебристо-серых тонах, ковры и занавеси — темно-розовые. Во всем чувствуется женская рука. Мужчины, те обычно расставят вещи как попало и заботятся лишь о том, чтобы их никто не передвигал. Женщины же тщательно продумывают весь интерьер, каждую деталь, не жалея времени. Ведь именно от деталей зависит общий вид комнаты.

Огромная по своим размерам гостиная выглядела очень уютно. У камина дремал ухоженный черный кот. Кэйт все внимательно осмотрела, и наконец глаза ее остановились на Кевине Косгроуве. Бледный, несчастный, он тихо сидел в своем кресле. «Дружок дочери Келли, — подумала Кэйт. — Судя по виду, ему уже здорово досталось от папаши».