Струнник (СИ) - Буторин Андрей Русланович. Страница 10

И вот, когда состоится эта фантастическая трансляция — свершится мечта Ивана Владимировича Брюханкова: «Звезда России» станет настоящей звездой! И вот тогда-то ему не нужно будет больше никаких рекламных кампаний — самая главная рекламная кампания его жизни состоится! И произойти все это должно в августе, в самый нужный момент.

Таков был великий, безумный и дерзкий план Ивана Владимировича Брюханкова. И ведь как удачно все начало складываться! Самое главное, решился вопрос с запуском межпланетной станции. В январе ракета с «Севером» — так назвали космический аппарат — стартовала и начала свой долгий путь к Марсу. Особенности взаимного расположения Земли и красной планеты складывались в этом году удачно — полет должен был завершиться в первой половине августа.

На борту «Севера» вместо спектроскопического модуля находилось устройство для приема луча-струны. Короткову удалось придать ему форму и вес, аналогичным замененному модулю. Подменить устройство оказалось, на удивление, делом несложным.

А в самом начале июля пропал Старицкий. Он уже прошел полный курс подготовки, но продолжал ежедневные тренировки в спортивном комплексе, арендованном для бойцов «Звезды России». Для него был с большим трудом и с такими же большими затратами найден космический скафандр, в котором Александр Станиславович тоже тренировался каждый день.

И вот он не появлялся ни в комплексе, ни в отряде, ни у Брюханкова. На телефонные звонки он также не отвечал. БИВ встревожился не на шутку и, как оказалось, не напрасно. Два бойца, отправленные на квартиру Старицкого, позвонили оттуда через пятнадцать минут и, заикаясь от волнения, доложили, что нашпигованный пулями командир лежит посреди комнаты в луже крови.

Брюханкова чуть не хватил удар. С диким, перекошенным лицом он выскочил в приемную, сдернул с кресла Чеботарева и, не в силах произнести ни слова, за рукав поволок его вниз по лестнице к автомобилю.

Увидев своими глазами страшную картину, он, странным образом, немного пришел в себя и вновь обрел дар речи.

— Надеюсь, вы никому больше об этом не успели сообщить? — строго спросил он у бойцов, обнаруживших тело. Те дружно замотали головами, сделав одинаково испуганные глаза.

— Никто, слышите: никто не должен об этом знать! — крикнул БИВ. — Или вас лучше пристрелить прямо сейчас для надежности?

Бойцы синхронно побледнели.

— Иван Владимирович! — взмолился один. — Да я скорее язык себе откушу!

Второй закивал головой, словно китайский болванчик.

БИВ презрительно глянул на трясущихся бойцов, достал из кармана «Парламент», закурил и спросил у Михаила, хотя больше, пожалуй, у самого себя:

— Ну, что теперь будем делать?

Миша пожал плечами.

По дороге назад в офис, когда мрачный и бледный Брюханков сидел на заднем сидении «Вольво», переваривая события последних дней, Чеботарев вдруг сказал, не отрывая глаз от дороги:

— В сегодняшнем «Вестнике» фото одного программиста с металлургического комбината напечатали. Ребята удивлялись: вылитый Старицкий!

— Где газета? — встрепенулся Брюханков.

— Сейчас купим в киоске, — ответил Михаил.

Глава 7

Когда Андрей очнулся, голова нестерпимо болела. Машина стояла возле двухэтажного здания, напоминающего собой детский сад. Правда, вместо качелей, «грибков» и песочниц во дворе его красовались вполне взрослые спортивные снаряды: турники, лестницы, брусья. Да и сам двор очень напоминал военный плац. К тому же он был обнесен высоким каменным забором с тяжелыми железными воротами, которые и закрывал сейчас за собой водитель «Вольво».

Затем оба мужчины взяли с обеих сторон Андрея под руки и повели в здание. При входе, возле двери, Андрей успел разглядеть темно-синюю табличку со стилизованной звездой и надписью «Звезда России». Это его весьма удивило, но в то же время немного и успокоило: все же официальная организация, вряд ли его будут здесь убивать. Хотя зачем он тут понадобился вообще, Андрей не мог даже предположить. Да и голова еще болела так, что любая мысль казалась ему колючей как металлический ежик, своим шевелением доставляя дополнительные мучения.

Андрея отвели в подвальную комнату, напоминающую собой тюремную камеру: те же привинченные к полу железные стол и стул, возле стены — нечто, напоминающее нары и, наконец, глазок в тяжелой металлической двери. Снаружи возле нее стоял еще один здоровенный детина. Он был одет в темно-синюю рубаху с такой же эмблемой на рукаве, что и на вывеске у входа, — стилизованной звездой.

Андрея завели в комнату-камеру. Привезший его мужчина сказал все тем же спокойно-дружелюбным тоном:

— Вот мы и на месте. Располагайтесь. Можете поспать пару часов. В восемь утра с вами встретятся и побеседуют.

— Кто? — с трудом выдавил пересохшим горлом Андрей.

— Вы все узнаете, — улыбнулся в ответ мужчина и направился к двери.

Удивительно, но, несмотря на пережитый стресс и сильную головную боль, Андрей уснул мгновенно и даже не сразу понял: где он и кто его так усиленно трясет за плечо. Однако, раскрыв глаза, он сразу все вспомнил. К тому же вместе с ним проснулась и головная боль — правда, несколько более приглушенная, чем ночью. Андрей непроизвольно пощупал затылок: шишка была — будьте нате!

Рядом с Андреем стоял вчерашний охранник.

— Пойдемте, вас ждут.

Он привел Андрея в светлый, просторный кабинет с длинным столом для совещаний посередине. В комнате не было ничего лишнего: из мебели, кроме стола, только простые деревянные стулья вокруг него и ряд таких же стульев вдоль стены. Лишь на месте председательствующего красовалось вращающееся офисное кресло, на котором восседал представительный мужчина лет пятидесяти в темно-синем деловом костюме, безукоризненно белой сорочке и модном галстуке. Но даже не костюм — сама его поза, холодный взгляд стальных глаз, выдавали в нем человека привыкшего и любящего повелевать. Он посмотрел на золотой «Ролекс» и сердито бросил охраннику:

— Почему так долго? Я жду уже пятнадцать минут!

— Он долго просыпался, Иван Владимирович, — извиняющимся тоном начал объяснять охранник. — После бессонной ночи, да еще голова…

— Что голова?

— Ну, Степанов с Овчаренко, когда его брали… Пришлось, в общем… — замялся боец.

— Бездари! Вас всех надо разогнать к чертям! Послал лучшего взводного с лучшим бойцом, чтобы привезти безоружного, сугубо мирного человека, а они… — Тут говорящий перевел взгляд на Андрея и, обращаясь уже к нему, продолжил: — Простите их великодушно! Солдафоны, грубятина, что с них возьмешь?

Мужчина поднялся из-за стола, подошел к Андрею и начал серьезно и внимательно его разглядывать, то приближаясь чуть ли не вплотную, то отодвинувшись метра на два; подходил с разных сторон, обходил кругом — изучал, словно редкий музейный экспонат. Видимо, он остался доволен произведенным осмотром, так как улыбнулся вдруг широко и открыто, жизнерадостно потер ладони и, протянув правую Андрею, сказал:

— Ну, давайте знакомиться! Брюханков Иван Владимирович.

Андрей чуть не свистнул от изумления: вот те раз! Сам Брюханков! Он сразу вспомнил, что не раз уже видел эти стальные, холодные глаза на экране телевизора, правда, сразу же переключал его при этом на другую программу… Но наяву Брюханков оказался куда более внушительным и серьезным.

Андрей машинально пожал протянутую руку, но невольно задержался с ответом.

— Ну, а вы, как я понимаю, Андрей Викторович Камнерухов? — пришел ему на выручку Брюханков.

— Да, — спохватился наконец Андрей. — Это я. А зачем…

— Давайте, сначала выпьем по чашечке кофе, — прервал его БИВ. — Вы ведь наверняка голодный.

Андрей после этих слов сразу же почувствовал, как он действительно голоден. Просто зверски!

Как раз в эту минуту открылась дверь, и охранник внес в комнату поднос с кофейником, чашками, сахарницей, большим блюдом с бутербродами и вазочкой с печеньем. Сразу притупились волнения и страхи, а желудок Андрея протрубил гимн чревоугодия.