Разведи огонь (СИ) - Конд Хельга. Страница 6

— Юрий Маркович мне лично ещё об этом не сообщил, — говорю я, немного приводя их в чувство, и отворачиваюсь, снова в ту самую сторону, где стоит группа Соболева, замечая, что Илья подошёл к своим и стоит с сотовым телефоном в руках, разговаривая по нему с кем-то. Естественно, на меня ноль внимания… даже в мою сторону…, а мне так хочется этого!

Тут, к аудитории подходит преподаватель по Политологии и сообщает нам о том, чтобы наша группа шла в пристройку — там организован пункт временного медосмотра, мы, естественно мычим, недовольные предстоящим событием, но как телята, идём толпой «на убой».

— Лужина! — слышу уже на первом этаже, обращение к себе, это Сеин нас догнал. — Вчера не удалось поговорить, пойдём, быстро расскажу.

Юрий Маркович машет мне рукой, сообща о том, что должна идти за ним следом, и я иду, уже зная наперёд, что тот мне предложит…

Возвратившись к группе спустя час, я понимаю, что остались уже только пара девчонок, которые закончили с медосмотром. Дины нет. Краем уха слышу их возмущения по поводу сего мероприятия, но не зацикливаюсь на этом. Раздеваюсь вслед за ними по талию и ныряю в один из небольших аудиторий, которые использовали-то наши преподаватели всего пару раз, когда выходили накладки с аудиториями из-за карантинных мероприятий.

«Белый халатик» внимательно перелистывает мою медицинскую книжку, знакомясь с записями и, произносит:

— Рассказывайте! — всегда перед врачами робела, а тут и вовсе, язык ушёл дальше в трахею, где ему совершенно не положено находится.

Во рту пересохло. Сижу и молчу, в непонятках гоняя мысли.

— Что рассказывать-то? — тихо спрашиваю я.

Доктор, молодой человек, симпатичный довольно-таки, оглядывает меня всю, поджимает губы. Я начинаю краснеть, поскольку раздета до трусов, а он смотрит на мою грудь многозначительно, даже вроде как специально, стараясь меня вогнать в краску. Я прикрываюсь автоматически рукой, вспоминая лихорадочно, что девчонки выходили с последнего кабинета раздетые по пояс. Скопировала число интуитивно их вид.

— С зубами у Вас как? Много сладкого едите? — произносит «белый халат», принимая деловитый вид, выходя из-за стола. — Открывайте рот.

Я покорно подчиняюсь приказу и стараюсь не смотреть на молодого человека, уводя взгляд в окно, которое выходит во двор школы, куда сейчас, поскольку перемена, вывалило бесчисленное количество студентов…., жалюзи на окне нет,…я как на ладони…

Мысли лихорадочно ползут одна другой страшнее, а над ухом слышу ободряющее:

— Ну, что же! Не так всё плохо! На восьмой нижний снизу и шестой верхний справа нужны пломбочки. Подходите в нашу поликлинику ко мне, я Вас запломбирую.

Смотрю, закрывая рот, на доктора недоверчиво, пытаюсь в его движениях и словах найти тайный умысел, в новой встрече со мною из-за увиденного, и сердце гулко стучит…

Вылетаю пулей в коридор и в смятении натягиваю на себя майку, для похода к другому врачу. Вытаскиваю распущенные волосы из-под придавленной горловины майки и с ужасом чувствую, как кабинет стоматолога открывается. «Белый халатик» выходит и направляется в туалет, а я в этот момент, пулей влетаю в следующую мини-аудиторию, гораздо меньшую по размерам, чем предыдущая.

Снова врач, мужик в возрасте, коренастый с тёплым взглядом любящего отца, чисто профессионал, работает молоточком быстро, безостановочно.

— А теперь, вставай и закрывай глаза, — говорит он мне очень дружелюбно.

Я всё повторяю следом, хочется, этому доктору угодить.

— Достань пальчиком нос.

Я замешкалась, пытаясь в темноте определить точную цель.

— Что Вы делаете? — пытается, видимо, сообразить «великолепнейший из всех докторов», наблюдая за моими движениями руки.

— Я, правда, не знаю, как это сделать, — открываю я глаза и чуть не ною. — Ваш нос отыскать закрытыми глазами, знаете ли, занятие только для подготовленных!

Врач прыскает от смеха не в силах остановиться, а я, как ушатом облитая смотрю на него, вытягивая трубочкой губы.

— Свой, девушка, нос, трогать нужно! Свой! — говорит он сквозь смех, вытирая от потока слёз глаза.

Смех у этого доктора, конечно, заразительный, что уж говорить. Я вновь закрываю глаза, и демонстрирую ему прекрасную свою неврологическую беспроблемность, трогая свой нос.

— Молодец! — махнув в воздухе рукой, он мне даёт распоряжение выходить.

Прохожу оставшихся врачей…. Последний понимаю, вычленив по списку, у меня «самый ужасный врач», который вновь требует, чтобы я разделась в коридоре.

— Не полезу! — говорю я убедительно гинекологу. — Я ни с кем и никогда!

— Залезайте и проверим! — женщина говорит жёстко, даже напористо и я вскакиваю, наконец, с места в возмущении, собираясь нагородить что-нибудь странное, но:

— Ладно, прижопься, — произновсит она примирительно, слегка улыбаясь уголком рта. — Уникум! Это в двадцать-то один год?!

Я покрываюсь краской стыда и, вновь, мой язык меня подводит — замолкаю.

— Мужик твой на руках тебя за это, наверное, носить будет…, - рассуждает она вслух, — хотя-я, сейчас уже это не модно…

Выхожу, от неё как зомби и уже неважно как на мне одето и, что раздето… Я удаляюсь и о, Боже! Даже не знаю, что первым прятать! Соболев, собственной персоной стоит, раздевшись в маленьком коридорчике уже по пояс.

Наши взгляды встретились и это, наверное, самые для меня страшные «глаза в глаза»! Потому, что впервые, мне хочется, чтобы он отвернулся!

Соболев смущён, но не настолько, чтобы не мерить мою фигуру, заинтересовано глазами. Я в один ускок оказываюсь стоящей у своих вещей, шиплю ему, словно кобра:

— Отвернись! И вообще, как ты тут оказался? Сейчас ещё не вышло время у нашей группы!

Илья отворачивается, словно только делает вид, в пол оборота и заявляет:

— Вообще-то тут есть замок на дверь, каждая группа следит за тем, чтобы она была закрыта…

Лихорадочно вспоминаю своих одногруппниц, до которых пришлось достукиваться вначале. Уходя, кто-то из них, определённо мне что-то крикнул, просто я не поняла сказанного, а догоняться ответом не стала. Было неудобно за собственную халатную глупость. Я молчу, и лихо одеваюсь, всем телом чувствуя, особенно спиной, ЕГО присутствие. Так унизительно, пожалуй, мне было тогда…в бассейне, когда прилетел в голову мяч.

— Закройся, — кидаю я молодому человеку, не гладя уже на выходе, и с ужасом слышу его раскатистый смех, который меня совершенно не заводит, держа в тисках стыда.

Глава 9

Спустя два дня стою у бассейна, в ожидании Юрия Марковича и борются во мне две моих натуры — одна безбашенная пофигистская, а другая чувствительная барышня, которая и преобладает в основном.

Соболев там, вместе со всеми ребятами, вновь на волейболе… Мне целых два дня понадобилось восстановить потерянное равновесие! Если бы не случай в коридоре, точно бы сюда не возвратилась…

Та самая красивая девушка, прямо перед моим носом, преградила сегодня путь Илье и тихо, как только могут говорить избранному, ему шептала: «После пар жду тебя в нашем кафе». Илья, скривив улыбку на бок, явно заигрывая, польщенный её вниманием, ответил ей неоднозначно:

— Я с удовольствием приду туда, но только не один, с ребятами.

Соболев продолжает своё движение вдоль коридора, а я слышу «мысли вслух» этой красавицы, поскольку, к ней подходит её подружка, не менее красивая и ухоженная красотка с писклявым голосом.

— Снова эти друзья! Достал уже с ними! — нервно выплёвывает первая, буравя спину Ильи каким-то гневным взглядом.

— Василина, да успокойся ты! — гладит по её спине «группа поддержки», — неужели ты не видишь, КАК он на тебя смотрит? Со мною он только здоровается!

Я жадно ловлю каждое слово этих двух, каждую мимику, вздохи и понимаю, с ужасом, что мне до них, как до Луны пешком. Разочарованно вздыхаю, отвернувшись, но вдруг, осознаю, что Соболев не поддался сразу на уговоры этой самой Василины сыграть в тет-а-тет, а значит, и у меня есть шанс! При этой мысли что-то внутри начинает бушевать, меня согревая. Можно сказать, воссоздавая фениксоподобно из пепла. Забываю о недавно пережитом стыде и после пар, я тут…стою в ожидании своего тренера.