Экология младенчества. Первый год - Китаев Леонид. Страница 4

Очевидно, что периоды беременности, родов и младенчества не могли не рассматриваться как обычные и естественные, хотя и имеющие свои особенности. Ребенок же и не мог рассматриваться иначе как потенциальный взрослый член общества со свойственными ему обязанностями и правами. Неудивительно, что совершенно различные культурные традиции имеют достаточно подробную схему социализации ребенка, начинающуюся буквально с первого дня жизни, а порой в ритуализованном виде еще до его рождения. [4]

Включенность перинатального периода в общий контекст жизни естественно являлась источником эмпирических знаний о важности этого периода в формировании будущего взрослого. Об этом говорит богатство ритуалов и обрядов, восходящих порой к самому процессу зачатия.

Обращаясь к источникам древней письменности, мы видим, что к ребенку не относились как к существу не осознающему, примитивному по сравнению со взрослым человеком. Напротив, прослеживается весьма уважительное отношение к младенцу. В Ведах, например, в образной мифологической форме описывается путь, проходимый ребенком от зачатия до рождения; подчеркивается, что этот путь является огромным опытом; утверждается, что новорожденный младенец ничуть не отличается от взрослых людей по своей способности осознавать все происходящее, только осознает он это другим способом, тело его не развито и обстановка для него совершенно необычная. [5]

Множество ритуалов и обрядов связано с маленькими детьми. У католиков существовал культ поклонения младенцу. На иконах ребенок часто изображен окруженным золотистым ореолом, символизирующим незапятнанность его греховными поступками по сравнению с окружающими взрослыми. Обряд крещения детей в христианстве и его аналоги в других религиях нельзя считать только символическим приобщением их к определенной вере. Крещение в раннем возрасте предполагает и определенное отношение взрослых к малышу, а именно отношение как к равному перед Богом.

Не вдаваясь в подробное исследование этих вопросов, мы можем по крайней мере заключить, что младенец рассматривался как существо достаточно высокоразвитое, для которого важны не только нормальные физиологические условия существования, но и духовные процессы в жизни общества. Это, в свою очередь, не могло не породить соответствующего отношения к действиям, производимым с младенцем.

Дальнейшее развитие этой драмы характеризуется угасанием религиозных традиций и победоносным развитием науки. Наиболее характерно наше время, связанное с появлением современной меличины, т е. последние 6-7 десятилетий. За этот период произошли значительные изменения, определившие сегодняшнее отношение к младенцам.

Особенностью науки, основывающейся на принципах позитивизма и использующей анализ как главный метод познания, явилось расчленение целого в процессе познания и узкая специализация. В познании человека душа и тело были разъединены и изучались отдельно.

Неудивительно, что изучение беременности, родов и новорожденных младенцев свелось к изучению физиологических процессов, соответствующих данным периодам. Почти исключительно таковыми они в конце концов и стали рассматриваться. Несмотря на высказываемые иногда положительные идеи, из-за отсутствия соответствующих научных данных и общих позиций не могла внести своих корректив и психология. «…Изучение детской души завоевывало место в общей психологии с еще большим трудом, чем эволюционная идея в биологии». [6]

Психологическая наука последних десятилетий, в целом отталкивающаяся от Фрейда, хотя и признавала важность первых лет жизни в формировании личности человека, тем не менее вслед за Фрейдом рассматривала сознание новорожденного ребенка как чистый лист бумаги, на который лишь с началом внеутробной жизни начинают наноситься первые записи.

Сведение особенностей перинатального периода к физиологии привело в конце концов к тому, что он был полностью монополизирован медициной, для которой психоэмоциональная сторона беременности, родов и взаимодействия с новорожденным взрослых не является важной и потому игнорируется.

Беременность была объявлена процессом, идущим на грани с патологией, и стала проводиться под строгим медицинским наблюдением. Это придало беременной женщине особый статус, не позволяющий ей чувствовать себя «как все» и приводящий к ее своеобразной социально-психологической изоляции.

Рождение ребенка перекочевало из семейного круга в больницу. Возможности участвовать и присутствовать при этом процессе лишились не только близкие и родственники матери, но и отец ребенка. Тем самым процесс рождения ребенка оказался оторванным от его социального окружения.

Сам процесс родов свелся к механическому с применением большого количества вспомогательных средств. «…Женщина рассматривается и трактуется как репродуктивная машина, к которой могут быть приспособлены другие машины». [7]

Более того, из-за боязни инфекции младенец стал разлучаться с матерью на первые дни после рождения. Остальные дни, проводимые в больнице, мать вынуждена следовать строгим указаниям и правилам. Все это в конечном счете привело к тому, что были ослаблены как непосредственно материнские инстинкты, материнское «чутье», так и нарушена психоэмоциональная связь отца и других родственников с ребенком.

Сведение медициной процесса рождения и периода новорожденности к чисто биологическим явлениям привело к отношению к новорожденному как к существу, обладающему лишь физиологическими потребностями. Кроме того, благодаря специфике медицины, задача которой – выявить и устранить патологические процессы, в отношении к младенцу преобладающим стал подход, который можно охарактеризовать как ориентация на патологию.

Вот как, например, преподносится понятие о периоде новорожденности и 1-го года жизни в одной из популярных книжек для родителей: «Организм ребенка в каждый из возрастных периодов имеет ряд структурно-функциональных особенностей, вызывающих необходимость разного режима ухода, питания и воспитания. Самыми ответственными являются два первых периода, занимающих весь первый год жизни ребенка.

В период новорожденности у детей выявляются пороки развития, повреждения разных органов, полученные при родах (нарушение мозгового кровообращения вплоть до внутричерепных кровоизлияний, переломы костей, повреждение мышц, периферических нервов и др.). У детей первого года жизни легко возникают и тяжело протекают сепсис (заражение крови), острые желудочно-кишечные болезни, воспаление легких, кожные болезни, рахит и др.». [8]

Читайте, родители, это про вашего ребенка! И трепещите. Разве вы можете справиться с этим сами? Нет, без медицины вы не сделаете и шагу.

Рождение человека превратилось в рождение пациента. Пациент же всегда в чем-то неполноценен, несовершенен. Он болен. За больным нужен уход. За новорожденным особенно. «Однако вследствие незрелости органов и тканей, от того, что все впервые, все хрупко, легкоранимо, приспособление к новым условиям существования происходит в состоянии неустойчивого равновесия деятельности важнейших систем. Поэтому небольшое вроде бы изменение в кормлении оборачивается срыгиванием, поносом, неправильный уход за кожей и пупочной ранкой ведет к появлению опрелостей, гнойничковых заболеваний и даже сепсиса. Новорожденный не только беспомощен, не может существовать без матери, но еще и беззащитен перед многими инфекциями, от которых его надо оберегать». [9]

Так что бойтесь, трепещите. Какой творческий подход? Ни шагу в сторону от медицинских рекомендаций! Ваша задача в том, чтобы ваш ребенок выжил.

Еще одним следствием такого подхода явилась устоявшаяся практика обращения с новорожденными детьми (а также соответствующее отношение к беременности и родам), отталкивающаяся не от реальных потребностей малыша и матери (не говоря уже о семье в целом), а от удобства осуществления медициной взятых на себя функций. Это окончательно превращает беременную женщину, роженицу, ребенка просто в пассивные объекты медицинского вмешательства.