Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ) - "Holname". Страница 8

— Брось, — ответила она счастливым доверчивым голосом. — Мы с тобой с начальных классов. Ничего ты мне не сделаешь.

Склонив голову, Эрскин тяжело вздохнул и пробормотал:

— А ты, как я погляжу, нагло этим пользуешься.

Девушка широко улыбнулась и подперла лицо руками. Ноги ее, будто в такт ее счастливому настроению, начали раскачиваться где-то под высоким стулом.

В это же время Эрскин, вновь развернувшись лицом к тумбам, начал приготавливать все для чая. Он достал несколько кружек и заварку, взял чайник и начал разливать кипяток по кружкам.

— Ладно, — произнес Эрскин, явно ощущая на своей спине пронзительный взгляд подруги, — Айша, что ты там купила?

Момент настал. Вскочив на ноги, девушка приподняла вверх правую руку. В ее ладони, в яркой, будто сверкающей, коробке находился загадочный диск.

— Та-дам! — громко закричала Айша, чуть ли не подпрыгивая на месте. — Цветочная академия! Игра по моей любимой новелле!

— Эта отвратительная история теперь еще и в игровом формате? — Эрскин взял в руки две чашки чая и не спеша развернулся. В руках Айши он и впрямь увидел коробку со странным диском, правда, что было написано или нарисовано на коробке понять было невозможно. Ее, как и лицо Айшы, будто застилал туман. — И кто вообще в наше время продает диски?

— Эй, — возмущенно вскрикнула девушка, опуская руку и прижимая диск к своей груди, — что значит отвратительная?

— То и значит. — Эрскин подошел к столу и поставил на него две чашки чая. Больше он взгляд на коробку с игрой не поднимал. Ему было достаточно и тех хвалебных возгласов, которые он слышал от Айши. — Никакой нормальный человек не станет читать или играть в подобное.

Эрскин выдвинул стул и плавно сел напротив подруги детства. При виде его спокойного лица угомонилась и сама Айша. Девушка покорно села за стол, пододвинула к себе чашку чая и серьезно спросила:

— С чего ты это взял?

Эрскин посмотрел на Айшу. Подобная серьезность в голосе и взгляде, вызванная лишь какой-то странной историей, написанной странным автором со странными наклонностями, даже забавляла.

— Потому что, — с улыбкой заговорил Эрскин, — мир этой новеллы построен на насилии, герои этой новеллы все сплошь психопаты, а автор этой новеллы явно сидит на наркотиках и антидепрессантах, чтобы писать подобную дичь. И зачем тебе игра? Разве ты не знаешь от и до весь сюжет новеллы?

— А игра построена не от лица главной героини.

— И что это значит?

Айша приподняла правую руку и, улыбнувшись, покачала указательным пальцем. Ее уверенный голос сообщил:

— В новелле главная героиня — это наследная принцесса, скрывающаяся под личностью мужчины. А игра ведется от лица ее младшей милой сестренки, которая скрывается под фальшивым именем. В игре Латиша только-только поступает в академию, в то время как ее старшая сестра, наследная принцесса, уже учится в ней третий год. Сюжет довольно интересен. При поступлении Латиша встречает несколько потрясающе красивых и обаятельных парней, у каждого из которых своя печальная история. Она продолжает упорно учиться, несмотря на все издевательства, которые ей приходится терпеть от других девушек, и постоянно сталкивается с главными героями, до тех пор, пока не раскрывает сердца каждого из них и не делает всех их лучше.

— Я бы удивился, если бы в этом мире у какого-нибудь парня не было своей печальной истории, — равнодушно произнес Эрскин, помешивая ложкой свой чай. Убедившись, что весь сахар все же растворился в горячем напитке, Эрскин отложил в сторону ложку. — Симулятор свиданий?

— Что-то вроде того.

Парень сделал небольшой глоток чая. Хоть Айша и говорила об интересности сюжета, уникальным он не был. Довольно много существовало подобных историй в мире. Единственным, что выделяло эту историю среди других, было обилие насилия, крови и зрелищ. Уникальность истории заключалась скорее в мире и обосновании поступков героев, нежели в хитросплетениях сюжета.

— Ясно, — ответил парень спустя некоторое время. — В твоем духе.

— Что значит в моем духе?! — возмущенно вскрикнула Айша. — Эй, Эрскин!

***

Сон оборвался внезапно. Шейн проснулся в холодном поту лежа на своей кровати. Подушка и одеяло были отброшены, простынь скомкана — все это говорило о том, что ночь его была весьма беспокойной.

Медленно приняв сидячее положение, Шейн приложил руку к лицу и зачесал выпавшую серебристую прядь длинной челки. Тело немного потряхивало от холода и некоторой усталости. Казалось, будто сон сил не прибавил, а только убавил.

«Это были просто воспоминания, но сердце стучит так быстро, будто бы это был кошмар».

Парень повернул голову к окну и увидел по другую его сторону валившую вместе с сильным ветром метель. На улице уже было светло, но из-за сильного снегопада небо было довольно мрачным.

«Интересно, что случилось с Айшей после моей смерти? Выжила ли она или погибла следом за мной? Хотя, возможно, что в тот момент смерть для нее стала бы более гуманным вариантом, чем…»

Неожиданно прозвучал стук в дверь. Услышав его, Шейн насторожился. Воспоминания вчерашнего дня вновь вернули его к реальности.

Недоверчиво спустив ноги с кровати, парень подошел к двери. По другую ее сторону слышалась тишина, и это как-то настораживало. Приложив руку к дверной ручке, парень резко дернул ее на себя и выглянул в коридор. Там не было никого. Лишь небольшой поднос возле комнаты стоял на полу, накрытый белоснежной гладкой тканью.

Вновь выглянув в коридор, Шейн посмотрел сначала вправо, затем влево, но так никого и не обнаружил. Лишь тогда, когда он убедился в том, что он остался один, он присел рядом с подносом и приподнял с него ткань. Там, на белом сервизе лежал свежеприготовленный завтрак. Парень облегченно выдохнул.

«В конце концов, — подумал Шейн, стирая холодный пот со лба изгибом локтя, — я так и не знаю, почему горничные не говорят со мной».

Подобрав поднос с пола, Шейн вернулся в спальню, запер за собой дверь и медленно обернулся. Взгляд его упал на письменный стол, однако вчерашние воспоминания были еще достаточно свежи. Единственной чистой частью комнаты можно назвать было кровать, а потому Шейн направился именно к ней.

«И они игнорируют не только меня. Судя по тому семейному ужину, другие братья находятся в схожем положении».

Шейн присел на кровать и поставил поднос прямо перед собой. На тарелках перед ним лежали тосты, довольно густая каша в закрытой пиале, горячий заваренный чайник и одна небольшая чашка. Одним словом, еда была и не самая плохая, и не самая роскошная.

«Но при этом дворецкий с нами разговаривал. И главная горничная, хоть и молчала, но хотя бы не притворялась, будто проходит мимо дерева».

Зачерпнув ложкой кашу, Шейн положил ее в рот и начал жевать. Пока он ел, мысли его продолжали создавать целый комок из рассуждений.

«Это какие-то правила поведения в доме? Слугам нельзя говорить с мужчинами? Или только служанкам нельзя общаться с господами? Тогда почему? Думаю, это имеет смысл если они бояться того, что кто-нибудь из братьев может завести роман с одной из служанок. Возможно, мне стоит попытаться вынудить кого-нибудь из девушек заговорить со мной. Иначе ведь не понять, что именно не так в их отношении».

Через некоторое время, когда перекус был завершен, Шейн взял со своей кровати поднос и подошел к письменному столу. Он оставил всю посуду в комнате, не зная стоит ли ее вообще выносить куда-то. Если стоило, то он мог узнать это и позже. Если же нет, тогда кто-нибудь когда-нибудь явно бы убрал это за него.

Сразу после этого Шейн направился на разведку. Оставаться в комнате и продолжать размышлять было бессмысленно. Знания об этом мире просто так не появились бы в его голове, и потому он решил вновь отправиться на поиски. А вот что именно он искал было вопросом. Дворецкого ли? Неприятностей или же какую-нибудь библиотеку?

«Не хотелось бы попасться кому-нибудь на глаза», — подумал Шейн, задумчиво осматриваясь по сторонам.