Чужие степи 2 (СИ) - Ветров Клим. Страница 22

Вроде бы и недолго всё, но к дому подъехали когда уже начинало темнеть.

Пять сорок, показывали часы у меня на руке.

— Погоди. — Аня остановилась прямо у порога.

— Забыла чего?

Она частенько забывала что-нибудь в машине, обычно это был телефон, но в принципе это могло быть всё что угодно.

— Нет. Ничего не забыла. Погоди-ка... — и развернувшись на сто восемьдесят градусов, она быстро пошла к закутку где обитал питомец.

Я последовал за ней.

Твареныш так и жил в той же клетке, но ещё немного, и она ему станет мала. А как, и из чего, делать новую, а главное стоит ли? — Я не знал. Нарастить бы её, но по-хорошему надо посерьёзнее что-то; сантиметровые прутья пока справлялись, но он ни разу и не пытался вырваться. Вот только я видел на что способны его родичи, поэтому и сомневался что такая клетка сможет его удержать.

— Ну что ты, что ты так разволновался... — Зайдя в внутрь, Аня сразу направилась к своему питомцу, а я щёлкнул выключателем, подавая питание на автомобильную лампочку над клеткой.

Твареныш беспокойно метался из угла в угол, весь какой-то дёрганный: то ли испуган, то ли разозлён, непонятно.

— Успокойся... Ну... Что тебя так напугало?.. — продолжала увещевать Анна. Слыша её голос, тот вроде останавливался, но спустя мгновение вновь начинал своё бестолковое метание.

— Может жрать хочет? — предположил я, подойдя поближе.

— Нет. Его что-то беспокоит, он словно чего-то ждёт. Чего-то очень желанного, но не очень хорошего. Ему страшно. — ответила Аня. Она с самого начала слышала его мысли, точнее даже не мысли в привычном понимании, она улавливала что-то вроде мыслеобразов и общего настроя зверёныша.

— Как волка не корми, а он всё в лес смотрит... Может уже послушаешь умного человека?

Я много раз предлагал ей грохнуть тварь, но она ни в какую не соглашалась.

— Отстань. — в очередной раз отмахнулась она. — Лучше принеси ему рыбы, я там отложила несколько штук, в сенях на приступке, в пакете.

Странно конечно что он так ведёт себя, хотя если вспомнить, это уже не в первый раз, просто тогда он был куда меньше, и не полностью здоров, поэтому как-то и не обратили внимания.

Мне даже показалось что за те дни что я не заходил к нему, он прилично подрос, стал более массивным, ещё больше оброс мышцами, раздался в «плечах», и вроде бы даже оволосел.

И это меньше чем за неделю.

Захватив рыбу, я вернулся обратно, и отдал её Ане. Она поставила пакет на землю, достала оттуда небольшого карася, — грамм на четыреста, и пропихнула между прутьев клетки.

Твареныш не ел. Он даже внимания не обратил на подношение, и вместо того чтобы сесть в ожидании команды, ещё больше разошёлся.

— Чего это с ним? — спросил я, нащупывая рукоять револьвера. С переходом на зимнюю форму одежды я стал носить его в самодельной наплечной кобуре, доставать конечно тоже не айс, но всяко лучше чем из-за пояса.

И хотя мой револьвер против тварей — оружие так себе, но тут всё же хоть и подросший, но детёныш, бронёй не оброс ещё, да и косточки пока слабые. Не знаю как долго у них проходит взросление, но если он вырастет во взрослого самца, — это будет хрень размером с телёнка, и остановить такого монстра из револьвера нечего и думать. Очередь из калаша только, да и то если в упор. За всё время что мы здесь обитаем, убивали только самок, да мелких особей типа этого, более крупные экземпляры нам не попадались. Видеть их конечно видели, но ни одного пока не подстрелили.

— Не знаю. Как-то совсем странно себя ведёт. — Твареныш так и ходил по клетке, мотыляя корявым обрубком хвоста.

— Может свет его раздражает? Или поранился? — крови хоть и не видно, но мало ли, занозу посадил, или прищемил чего.

— Нет, не думаю. Ты иди, я попробую его успокоить. — не оборачиваясь, попросила супруга.

Я конечно напрягся, оставлять её одну не хотелось, но потоптавшись немного, решил всё же послушаться: вдруг это я его так раздражаю? У меня к этому гаду отношение особое, будь моя воля — давно бы грохнул, и он это чувствует, может поэтому и разнервничался. Хотя хрен его знает.

Вышел из закутка, дошел до сарая, посмотрел на ветряк — что-то он в последнее время барахлить начал, и отложив починку до лучших времен, вернулся домой.

Запах дыма, глины, и каких-то пряностей. Эти ароматы поселились ещё с лета: дым, понятно, — топим-с, а из глины девочки лепили всякую всячину и обжигая в печи, разукрашивали. Скучно им; интернета нет, привычной школы тоже, вот и занимают себя как могут. Телефоны и прочие гаджеты теперь только по праздникам, пытаемся растянуть их на подольше, в городе наверное можно купить что-то подобное, но когда мы туда ещё попадем? Так что дети наши растут без дурного влияния прогресса. Хотя я теперь уже и сомневался, — дурного ли? — Тот ещё вопрос.

Развесив верхнюю одежду поближе к печке, сверху я поставил унты — пусть сохнут. Девочки покрутились вокруг меня с минутку, а потом убежали обратно в детскую, там во всю шло строительство домика для котенка из подручных материалов. Сын же сидел за столом, и что-то старательно ковырял.

— Чего ломаешь? — спросил я.

— Ружье переделываю. — не отрываясь от своего занятия, отозвался он. — Хочу чтобы без приклада стреляло, мне Димкин отец объяснил как сделать можно.

Ещё в конце августа я это ружье у одного кренделя выменял на двустволку, ему для охоты нужно было что-то поточнее, а мне показалось что четыре патрона в магазине всяко лучше чем два.

Сто шестой тозик, девяносто пятого года выпуска, короткий гладкоствол, магазин на четыре патрона, пятый в стволе, в сложенном виде похож на кулацкий обрез, — его кстати за это сходство прозвали «Смерть председателя». Очень интересное оружие, с единственным на мой взгляд недостатком — стреляет лишь с разложенным прикладом. А так этот тозик — мечта. Скорострельный, убойный на коротких дистанциях, лёгкий, с неплохой развесовкой — стрелять можно даже по-пистолетному, а если заряжать не дробью, а пулей, то с пятидесяти метров при определённой сноровке легко попадаешь в пластиковую полторашку.

— Ты смотри не сломай его, а то с чем на охоту ходить будешь? — сыну я вполне доверял, если он брался за что-то, то только в случае полной уверенности в успехе. Конечно кроме сто шестого в доме были ещё гладкостволы, но из всего арсенала этот коротыш нравился мне больше всех, и потерять его было бы не очень приятно.

— Не сломаю. Тем более я почти закончил... На вот, попробуй!

Я подошёл к столу, взял ружьё в руки, покрутил его, и сняв с предохранителя, спустил курок.

— Вот видишь, работает! — гордо констатировал сын. — Сейчас ещё немного подточу, и можно в лес идти, мама просила мяса добыть на завтра. Ты кстати порох не получал?

Порох у нас выдавали не чаще раза в месяц, по количеству человек в семье, надо было заранее подавать заявку, и ждать своей очереди. А так как охотились почти все, поэтому спрос намного превышал предложение. К тому же запасы удобрений, из которых собственно и выделяли серу с селитрой для производства пороха, неуклонно подходили к концу. Изначально большой запас был у фермеров, что-то пособирали по частным хозяйствам, я сам отвозил несколько пачек азотнокислого удобрения. Но сейчас уже добивали остатки.

— Нет, а у нас что, закончился уже?

— Ну есть немного, но лишним по-любому не будет.

— Сколько осталось? Где банка? — порох мы хранили в большой жестяной бадье литра на три, и когда я в последний раз проверял, половина там точно оставалась.

— Да есть еще, есть, не нервничай. — отмахнулся сын. — Просто по графику уже можно заказывать, плохо что-ли когда лежит за печкой?

— Оно может и не плохо, но ты не забывай, это не магазинный порох, как бы не испортился.

Массово порох делали только чёрный, а так как получался он не очень хорошего качества, — совсем очистить ингредиенты мы не могли, в составе той же серы оставалось много примесей, поэтому хранился совсем недолго, и копить его я не видел особого смысла. Этой пол банки нам на год точно хватит, а там он скорее всего уже и испортится, отсыреет просто.